Можете мне не поверить, но как человек, реально знакомый с домовыми и всякой иной нечестью могу сказать, что автор водит себя и читателя за нос. А точнее говоря — придумывает ТО, чего нет и в принципе быть не может… Если сказать просто, то он описывает домового УМОзрением. Но УМ узреть ирреальность не в состоянии. Её можно узреть только так, как видят дети, а дети и взрослые ( в частности я) её зрят сердцем. То есть ВИДЕНИЕ нечисти — это в первую очередь определенное состояние духа и души. Ну скажем своего рода галлюцинация, то только совершенно здоровая. Короче автор допустил методологическую ошибку: начал рассуждать (впустил УМ в свои рассуждения) и испортил перспективный на мой взгляд вид литературы. А надо то бы всего, прежде чем писать всё это, в буквальном смысле СОЙТИ С УМА, то есть стать ребенком…
Цветет цветочек аленький в глубинах душевных недр: там катакомбы были; и то, что мы любили, не любили – всё в свой черед в душевном мраке сгинет. Там – лабиринт: оттуда нет возврата, пытливый ум с ума там быстро сходит, и с черною дырою колобродит, и не желает возвращаться он обратно. Глубоководный быт не знает света, и тьма – сладка, как приторный елей; не соблазняет никого здесь Змей: а нет вопросов – не нужны ответы. Но почему ж во мраке у меня цветочек аленький цветет, как искра Божья? И мне на свет его идти не сложно, мой ум притягивает таинство огня. И не схожу с ума я в катакомбах мрака: мне – сумрачно, но свет мерцает мне – цветет цветок – то Слово он в огне рожает в муках в логовище страха. Мой стих рождается, чтоб страх преодолеть могли мы светом, красотой, любовью. И Пушкин научил, как страхи болью из недр глубинных надобно извлечь, но боль сначала – в дух ввести, как благоcть: цветочком аленьким на дне души растить, и проклятый вопрос: быть или же не быть – из сердца вытеснит прочь вдохновенья радость.
Мне стихотворение понравилось. Именно как стихотворение — своим прекрасно схваченным и выраженным настроением. Одна претензия — стихотворение растянутое: оно должно быть коротким (скупым), как «аптека, улица, фонарь», и тогда даже штампы будут оправданы… Это как раз тот случай, когда можно и даже должно писать штампами, поскольку музыка сама рождает в восприятии читателя своеобразные (у каждого свои) образы. То есть читатель должен растворяться в поэзии и не замечать её. А если замечает, ну типа какие. скажем, рифмы и насколько свежи или не свежи образы, то это или читатель бесчувственный, или поэту не удалось затянуть его с головой в свою магическую поэзию.
Тоже согласен. Осталось всего ничего: подождать, когда количество достойных мужчин и мудрых женщин в России перерастет в качество. По моим предощущениям ждать осталось недолго…
Собственно, тут, в нашем Клубе, мы и делаем уже это качество.
Так, Татьяна, стихи вообще писать сложно. Я даже больше скажу: жить тоже сложно. Но ведь мы же должны стараться и жить, и писать свои стихи о своей жизни. :)
Вот если бы — личный, Елена. Поскольку личный — это всегда индивидуальный, особенный. не похожий на другие. А тут — смысл усредненный, а потому и банальный, тысячу раз уже перепетый предыдущими певцами…
Спасибо, Маргарита. Но я вот что еще добавлю. Полагаю (верю в это), что и русские мужчины дотянутся-таки до мудрости русских женщин. И вот только тогда и можно будет говорить об устройстве России. А пока (вот уже по крайней мере больше половины тысячелетия) мы жили по принципу: не до жиру — быть бы живу. И вот в сфере выживания (подчеркиваю, в сфере выживания) русская женщина даст фору любому другому человеку на свете. Но ведь не всегда же мы вынуждены будем только выживать. Бог ведь должен сжалиться над нами — и даст возможность самим обустроить нашу жить, чтобы жить полноценно, именно ТАК, как хочется нам, русским людям. И вот это ТАК ныне сконцентрировано именно в МУДРОСТИ русской женщины. Она и только она знает КАК нам надобно жить.
О технике говорить не буду, техника для меня лично вообще в стихах не главное, а как бы — само собой разумеющееся. А потому я — за словесные эксперименты. Но в данном случае эксперимента, на мой, понятное дело, индивидуальный вкус и взгляд — не получилось. Ибо стихотворение ни о чем. Было бы гораздо лучше: если автор (опять же на мой взгляд) поступил, как Крученых, написал бы набор звуков в ритме танго. Типа: таратата тумбия, сижу на тумбе я… А коли используются осмысленные слова, то и должен быть смысл хоть в какой-нибудь мере значимый…
Виктор, а вот если без балды, без залитых жидким азотом мозгов. Вот ты хотя бы теоретически знаешь, кем можно заменить сметенную типа народным гневом власть? И каковой хотя бы отдаленно должна быть эта новая власть? Только не надо показывать на Америки и Европы, там ИГА не было. По мне при любом раскладе будет меняться шило на мыло. Да и можно конечно пенять на Россию, и на 99% справедливо, но уж чего нельзя отнять у русской женщины (я имею ввиду женщин, живущих в русской культуре и русской истории), а таковых в Клубе подавляющее большинство — это мудрости. Порою не осознаваемой… Тысячелетнее русское женское страдание обернулось проникновенной женской мудростью. Именно благодаря ей и жива до сих пор Россия… Абсолютно уверен, что будет еще и над нами небо в алмазах, поскольку только у нас, и больше нигде на свете нет больше таких женщин, как наши. Как наши, Виктор, женщины…
Виктор, я бы и не сказал, что у нас разные взгляды. На сто твоих примеров дерьмовости окружающей жизни. я с лету добавил бы еще и сотню своих. Ты занимаешь непримиримую позицию против этой дерьмовости, и я — тоже. Ты противопоставляешь себя ей в одиночку, и я — в одиночку. Ты по отношению к ней находишься во внутренней эмиграции, и я — тоже. Различие у нас только в одном, но это как исключение, которое подтверждает правило. Ты как писатель — реалист, и тебе достаточно дерьмо назвать дерьмом, а там хоть трава не расти. Я же скорее гармонизатор, но при этом — тоже абсолютный реалист. Просто мне не достаточно дерьмо называть дерьмом, мне нужно еще и доказать (в первую очередь самому себе) что и в этом дерьме вполне можно жить полноценным человеком, а для этого всего лишь нужно гармонизировать хаос внутри и вне себя. Не будь у нас этого различия, то мы писали бы как под копирку: одно и то же, и об одном и том же…
А вот насчет того, что тебе не нравится жить в России, ты это условной Татьяне рассказывай. Мне не надо. Ты — писатель. И писательство — твоя жизнь. Отнять у тебя писательство — это значит отнять и саму жизнь. Так что тебе как воздух необходимо окружающее дерьмо, чтобы обличать его. А где в мире его больше, чем в России? Вот потому именно Россия и дает тебе возможность полноценно жить, то бишь писать. А что для нас, писателей, еще может быть лучше этого?
Маркус, Вы, наверное, как и Улин — люди городские. и меня, потомка «глубинного народа» никогда не поймете и не примете. Ну как же может быть НЕСВОБОДА в том, если я ТАК ЖИВУ, и мне ТАК сегодня позволительно жить? Как общинность могла быть пережитком, если была главной составляющей частью УКЛАДА глубинного народа? Просто Вы смотрите на меня со стороны, и видите удручающее зрелище. Но почему удручающее — я об этом писал несколько часами раньше.
Но ведь и вы, городские люди, для меня, мягко говоря странные и какие-то недоделанные что ли. Вот Виктор сказал, что сейчас нужно ставить ветряки. Так в чем же дело — флаг вам в руки — ставьте. В том то все и дело, что вы, городские, по какой-то совершенно непостижимой для меня логике считаете, что ветряки должны запускать другие, а вы — будет пользоваться чужом трудом. Ну если ты лично не можешь, а то даже и не хочешь запускать ветряк, то какого хрена пеняешь на других. Чем другие хуже или лучше тебя? И вообще какое право, скажем фигурально, ты имеешь указывать другим ЧТО и КАК надо делать? Тем более что мы принадлежим к двум качественно разным народам (хоть и говорящим на одном языке и живущим в одной культур), а именно — к народу городскому, бывшем в подавляющей массе своей оккупантом, и глубинному народу, только-только освободившегося от европейского ига. Мы, я это уже говорю от имени глубинного народа — живем так, как хотим жить; а вы — живите тоже так, как хотите. Все равно вы нас под себя не переделаете, а вы нам и нафик не нужны… Мы пол свой худо-бедно а сможем вымыть сами: обойдемся без домработниц.
Понятное дело, что этот мой пост нарочито провокационен. Но иначе вы и не собираетесь нас услышать: настолько вы зациклены исключительно на самих себе: и кроме себя никого замечать не собираетесь. Глубинный народ (так называемая «деревенская проза») — это в первую очередь ДУХОВНОСТЬ, которой у вас отродясь не было. Вы даже и не знаете что это такое… Ну так живите себе в вашем БЕЗДУХОВНОМ мире, а мы по мере своих высвобожденных из-под вашего ига талантов, будем творить ДУХОВНОСТЬ и жить в ней. И уже тем более не будем бояться выглядеть в ваших глазах патриотами, то бишь негодяями…
Вот Вы опять Елена, в самую точку. Именно о флотилии моя самая главная мечта. Но я её не озвучивал, потому что это уже зависит ни только от меня одного. Я же единственно что могу сказать по этому поводу, и опять же от себя: ДЕЛАЙ КАК Я. И — будь что будет…
Маргарита, лично я готов взять на свой ноев ковчег столько людей, сколько пожелают сами взойти на мой борт. Хоть половину земного шара, хоть всего одного, хоть вообще никого, ежели никто не пожелает. Для меня количество пассажиров не имеет значения. да, и, надеюсь пока, если надо будет, можно сделать и несколько рейсов Кстати, и для властьимущих исключения не будет: все в общую очередь… Дай бог, чтобы только были желающие…
Маргарита, так мой последний абзац, как раз и есть ответ на всё, что Вы написали. Да, я прекрасно знаю, что всё плохо, что мы плывем в одной лодке, что наш русский мир каждый год сокращается на один провинциальный город… И что я может быть один во всем мире, который надеяться ВСЁ НАЧАТЬ СНАЧАЛА. и всю свою жизнь положил на это НАЧАЛО. И что всё это может оказаться напрасным. Все я это знаю, но тем не менее — строил, строю и буду строить, пока живу, свой Ноев Ковчег. Построю ли я его — не знаю. Захочет ли кто еще кроме меня, отплыть на нем — не знаю. Но когда я его построю, на борту его будет написано огромными буквами: Вера, Надежда, Любовь…
Андрей, «Халатность, безрассудство, разруха в головах — это все следствие ИГА. И я ни в коем случае не виню ни монголов, ни поляков. ни европейцев. Я виню исключительно многовековую российскую элиту (а вместе с нею 10 % городского населения) во всех наших бедах. Которая по отношению к глубинному народу вела себя как ПОЛИЦАИ.
Так вот, а я лично тем и занимаюсь, что разбираю завалы разрухи в голове: в своей в первую очередь… Ну а там — как Богу будет угодно, если кому-то будут интересны мои наработки — поделюсь; а нет, то что я, как представитель глубинного народа, уже для себя самого делаю — тоже не плохо.
Не хотел участвовать в дискуссии, ибо она не про литературу, а про мировосприятие. Но посчитал. что без моего мнения дискуссия будет не полной. Я — патриот, всегда им был и надеюсь останусь им до последнего своего вдоха. Я — потомок (кровь, плоть и дух) «глубинного народа» (этот термин совсем недавно был введен Сурковым). А до этого «глубинного народа» вроде как и не было. Его в упор никто не хотел замечать и не замечал вот уже больше половины тысячелетия. Сначала он «корчился» под татаро-монгольским игом, потом (после Петра 1) под игом европейским, потом под большевистским, потом под либеральным. Собственно три последних ига можно назвать одним — Европейским. И вот только сейчас, каких-то 10-15 лет, мы наконец-то сбросили и европейское иго. И безусловно больны постИГОвским синдромом. И так же безусловно являем невыносимо жалкое зрелище. Виктор полностью прав, описывая глубинный народ. Но только вот именно его предки, в отличие от моих, и не позволяли глубинному народу жить полноценной жизнью. Именно они ведь и отменили крепостное право, обозвав русских людей рабами, и «выгнали на свободу» из своих домов. Пусть эти дома были избушками с покосившейся крышей, но ведь — ДОМАМИ. И чуть ли ни 90 % населения России одномоментно превратились в буквальном смысле в «бездомных собак», которых жестокий хозяин выгнал из дома.
Плохо ли было крепостное право? Возможно и чем-то плохо. Но для сравнения: самурайское право в Японии было несопоставимо хуже: там самурай за любую крестьянскую провинность отрубал крестьянину голову. Но ведь японцам удалось реформировать самурайство. И стать к сегодняшнему времени супер-современной страной.
А мы, я имею ввиду глубинный народ, до сих пор предоставлены самим себе. Нас только использовали, и практически ничего не давали взамен. А кто же нас использовал? Да. те самые 10 процентов городского населения, которые вели по отношению к нам как оккупанты. И культура, которой мы гордимся, в том числе и литература — оккупационная литература. Она нас обходила стороной. Можно назвать тысячу выписанных образов «маленького городского человека», но — ни одного образа крестьянина, как представителя глубинного народа…
Однако у меня лично нет уныния. Я всем своим естеством чувствую, что время работает на нас, глубинных людей. Мир, который нас угнетал — рушится на наших глазах. И нам легче прорастать через его обломки. А про себя скажу: пусть все и всё идет прахом, а вот лично я, даже один на всем белом свете буду жить праведно, чтобы попытаться начать с нуля (Ноева ковчега) жизнь всегда любимого мною глубинного народа…
Мне нравится. что Вы — счастливая жена и мать. Счастливые люди — самодостаточны и гармоничны. А гармония — уравновешивает противоречия. Главное. чтобы Вам всегда было ЧТО сказать.
Маргарита, согласен, что — братья, точнее — брат и сестра. Но не согласен, что по несчастью. Тут, полагаю, скорее, походит пословица: не было счастья, да несчастье помогло. Но это и есть то, что я называю — ЖИЗНЬ ВОПРЕКИ… Которая в свою очередь обернулась богатейшим жизненным опытом. А что еще нужно писателю, чтобы достойно встретить старость (это я уже шучу про себя)
Так, Маргарита, детская жизнь с такими тетушками дала мне некое преимущество (полагаю, что далеко не хилое преимущество). А именно: мне сызмальства было внушено. что я плохой, и я с этим, понятное дело, согласился. Но, как гороскопическая дева, предался размышлениям: а вообще могу ли я хоть когда-нибудь стать относительно хорошим? Ну и пришел к выводу: да, могу, если буду заниматься самосовершенствованием. Ну и стал заниматься. И всю жизнь этим прозанимался. Хорошим, понятное дело для себя, я не стал (детские комплексы неискоренимы), но кое в чем преуспел. И объективности ради: я сейчас гораздо лучше, чем был, скажем, полвека назад… Но все равно для себя самого я — плохой. Хотя меня сейчас это, как я уже писал, не особенно и заботит…
А вот мои братья, которых мне ставили в пример, как были в детстве хорошими, так и остались таковыми, и это, полагаю, потому, что у них не было стимула развития…
душевных недр: там катакомбы были;
и то, что мы любили, не любили –
всё в свой черед в душевном мраке сгинет.
Там – лабиринт: оттуда нет возврата,
пытливый ум с ума там быстро сходит,
и с черною дырою колобродит,
и не желает возвращаться он обратно.
Глубоководный быт не знает света,
и тьма – сладка, как приторный елей;
не соблазняет никого здесь Змей:
а нет вопросов – не нужны ответы.
Но почему ж во мраке у меня
цветочек аленький цветет, как искра Божья?
И мне на свет его идти не сложно,
мой ум притягивает таинство огня.
И не схожу с ума я в катакомбах мрака:
мне – сумрачно, но свет мерцает мне –
цветет цветок – то Слово он в огне
рожает в муках в логовище страха.
Мой стих рождается, чтоб страх преодолеть
могли мы светом, красотой, любовью.
И Пушкин научил, как страхи болью
из недр глубинных надобно извлечь,
но боль сначала – в дух ввести, как благоcть:
цветочком аленьким на дне души растить,
и проклятый вопрос: быть или же не быть –
из сердца вытеснит прочь вдохновенья радость.
Собственно, тут, в нашем Клубе, мы и делаем уже это качество.
А вот насчет того, что тебе не нравится жить в России, ты это условной Татьяне рассказывай. Мне не надо. Ты — писатель. И писательство — твоя жизнь. Отнять у тебя писательство — это значит отнять и саму жизнь. Так что тебе как воздух необходимо окружающее дерьмо, чтобы обличать его. А где в мире его больше, чем в России? Вот потому именно Россия и дает тебе возможность полноценно жить, то бишь писать. А что для нас, писателей, еще может быть лучше этого?
Но ведь и вы, городские люди, для меня, мягко говоря странные и какие-то недоделанные что ли. Вот Виктор сказал, что сейчас нужно ставить ветряки. Так в чем же дело — флаг вам в руки — ставьте. В том то все и дело, что вы, городские, по какой-то совершенно непостижимой для меня логике считаете, что ветряки должны запускать другие, а вы — будет пользоваться чужом трудом. Ну если ты лично не можешь, а то даже и не хочешь запускать ветряк, то какого хрена пеняешь на других. Чем другие хуже или лучше тебя? И вообще какое право, скажем фигурально, ты имеешь указывать другим ЧТО и КАК надо делать? Тем более что мы принадлежим к двум качественно разным народам (хоть и говорящим на одном языке и живущим в одной культур), а именно — к народу городскому, бывшем в подавляющей массе своей оккупантом, и глубинному народу, только-только освободившегося от европейского ига. Мы, я это уже говорю от имени глубинного народа — живем так, как хотим жить; а вы — живите тоже так, как хотите. Все равно вы нас под себя не переделаете, а вы нам и нафик не нужны… Мы пол свой худо-бедно а сможем вымыть сами: обойдемся без домработниц.
Понятное дело, что этот мой пост нарочито провокационен. Но иначе вы и не собираетесь нас услышать: настолько вы зациклены исключительно на самих себе: и кроме себя никого замечать не собираетесь. Глубинный народ (так называемая «деревенская проза») — это в первую очередь ДУХОВНОСТЬ, которой у вас отродясь не было. Вы даже и не знаете что это такое… Ну так живите себе в вашем БЕЗДУХОВНОМ мире, а мы по мере своих высвобожденных из-под вашего ига талантов, будем творить ДУХОВНОСТЬ и жить в ней. И уже тем более не будем бояться выглядеть в ваших глазах патриотами, то бишь негодяями…
Так вот, а я лично тем и занимаюсь, что разбираю завалы разрухи в голове: в своей в первую очередь… Ну а там — как Богу будет угодно, если кому-то будут интересны мои наработки — поделюсь; а нет, то что я, как представитель глубинного народа, уже для себя самого делаю — тоже не плохо.
Плохо ли было крепостное право? Возможно и чем-то плохо. Но для сравнения: самурайское право в Японии было несопоставимо хуже: там самурай за любую крестьянскую провинность отрубал крестьянину голову. Но ведь японцам удалось реформировать самурайство. И стать к сегодняшнему времени супер-современной страной.
А мы, я имею ввиду глубинный народ, до сих пор предоставлены самим себе. Нас только использовали, и практически ничего не давали взамен. А кто же нас использовал? Да. те самые 10 процентов городского населения, которые вели по отношению к нам как оккупанты. И культура, которой мы гордимся, в том числе и литература — оккупационная литература. Она нас обходила стороной. Можно назвать тысячу выписанных образов «маленького городского человека», но — ни одного образа крестьянина, как представителя глубинного народа…
Однако у меня лично нет уныния. Я всем своим естеством чувствую, что время работает на нас, глубинных людей. Мир, который нас угнетал — рушится на наших глазах. И нам легче прорастать через его обломки. А про себя скажу: пусть все и всё идет прахом, а вот лично я, даже один на всем белом свете буду жить праведно, чтобы попытаться начать с нуля (Ноева ковчега) жизнь всегда любимого мною глубинного народа…
Да, пусть будет так.
А вот мои братья, которых мне ставили в пример, как были в детстве хорошими, так и остались таковыми, и это, полагаю, потому, что у них не было стимула развития…