===говоря уже о «Слове в Начале» и «Слове в Конце». (Не понял, к сожалению, почему одно есть банальность и пошлость, а другое перспективно и злободневно…. Что Георгий имел в виду? ===
А мне не понятно почему это безобидное и где-то даже бесхитростное предположение воспринято автором как инвектива? Но сначала объясню, что я имел ввиду. Между Словом, которое было в Начале, когда еще ничего не было, и между всем, когда оно появилось –существует некая временная протяженность, которая в поэзии может быть заполнена смыслом или чувством. Но когда смысл сведен к примитивному, типа, сначала меня не было (я еще не родился) а потом все появилось – эта мысль от долгого употребления сделалась пошлой. Второй вариант: все – исчезло, но Слово еще осталось, чтобы запечатлеть Конец. Однако слово без субъекта не существует, и вот эту вторую протяженность от Конца до Слова – должно заполнить чувство-переживание этого Конца, но этого переживания в стихотворении нет.
Но у меня было и третье предположение, от которого я удержался, чтобы не усугублять «инвективу» Что это стихотворение — нарочитая абракадабра. Что оно представляет собой хаотичный набор поэтических бусинок (некоторые из них прекрасны), которые автор не смог (а по его признанию и не собирался этого делать) нанизать на ниточку единого смысла или единого цельного чувства. То есть попросту говоря сотворил хаос и не посчитал нужным его гармонизировать. В результате получилось вроде кофейной жижи, в которой каждый волен увидеть что-то свое.
Но я ни в коем случае не скажу, что это плохо. Наоборот! Здесь я увидел некую поэтическую революцию – вполне достойный выход из нынешнего поэтического тупика. Поясню. Ныне, когда поэзия никому нафик не нужна, и поэтов читают только другие поэты, то и писать нужно исключительно для других поэтов. Делая акцент на красивостях и технической виртуозности. Именно только это и может оценить другой поэт. Но при этом смысл произведения должен быть сведенным к нулю, поскольку смысл (равно как и индивидуальность) у каждого поэта — свой и при сопоставлении с другим (иным) смыслом может вызвать отторжение. Поэтому никакого смысла, никакой индивидуальности, а только чистейшее техническое поэтическое мастерство.
Но есть еще одна сторона у этой поэтической революции. Автор косвенно (а может быть и прямо) призывает превратить поэзию из искусства в спорт, то есть в соревнование поэтов. И даже обозначил — самые главные поэтические олимпийские игры проходят на «Пятой стихии» и «Эмигрантской лире».
Ну что же – спорт, так спорт. А я могу только еще раз сказать Клубу огромное спасибо за то, что он напрочь убил во мне желание писать стихи. К тому же я, ну, хотя бы как филолог – однолюб и принадлежу к старой классической поэтической школе, в которой СМЫСЛ – первостепенен, да и поэтическое произведение – всегда должно быть штучным и неповторимым.
Так, в указанной Вами строчке банален (повторяющийся из стихотворения в стихотворение) КОНТЕКСТ: типа вот после Армагеддона расцветет сирень «И мы друг в друга солнечно поверим». И то, что сирень при этом «дымится» — от банальности контекст не спасает…
Нет, не забыл: я лично всегда помнил, и надеюсь, буду помнить до своего последнего вдоха, что любовь в моем сердце — и есть Бог. Но мое филологическое образование не позволяет мне забывать и то, что поэзия только тогда может быть поэзией, когда стихи написаны ТАК, как никто никогда об этом еще не писал. Если даже сам автор напишет об этом второй раз — то это считается само эпигонством.
Это Ваш выбор. Но поэзия не терпит (не выносит) затасканных слов и выражений. Она от этого умирает. Хотите убивать поэзию — убивайте, никто Вам мешать не будет. Тем более, что делать Вы это будете в угоду собственной душе…
Во! Но тогда и нужно было от этом написать! И постараться найти такие слова о Боге, чтобы они не были затасканными и пошлыми. Согласитесь, строчки о Боге и о расцветшей по весне сирени — в разных смысловых и поэтических категориях…
Я нигде не писал, что (дальше цитирую Вас) «Слово которое было в Начале, то есть Бог, не имеет перспективы.» А сказал, что, если стихотворение написано Словом, которое было в Начале — то это поэтическая БАНАЛЬЩИНА, поскольку об этом уже было писана-переписано миллионы раз.
Поэтическая пошлость не в самом образе, как в СИМВОЛЕ, а в том, что этот символ использован уже миллионы раз. К тому же мысль о том, что после Армагеддона обязательно наступит прекрасная жизнь, как после лютой зимы — сама по себе наступает весна -мягко говоря наивна. Не наступит! И никогда не наступала. Всякую разруху восстанавливали люди трудом и потом…
Есть поэтическое СЛОВО, которое было в Начале, и есть поэтического СЛОВО, которое будет в Конце.
Если стихотворение написано первым Словом (которое было в начале), — это поэтическая банальщина, которая была уже перепета всеми, кому не лень миллионы раз. И никакой ритм, и форма – стихотворение не спасает.
Но если стихотворение написало Словом, которое будет в Конце – то это перспективно и злободневно. Когда все, что казалось незыблемым и нерушимым, рушится на глазах. И вот этот Армагеддон безусловно автором схвачен. Но тогда – должна быть надежда именно на Возрождение. «Задымившаяся в двориках сирень» — слишком мелко для возрождения. Более того, именно это и указывает на поэтическую пошлость, типа, после зимы обязательно будет весна…
Ваш ответ на вопрос: «Зачем человек живет?» — религиозный. И я как человек верующий (православный) — полностью с ним согласен. Но я еще и художник, а потому для меня, как художника, жизнь — есть Великая Тайна, которая никогда не будет до конца постигнута. Но именно стремление эту тайну постичь — и является для человека вечным двигателем. Ну, или по крайней мере, я как художник так считаю. А в самом крайнем случае — пусть это будет моим «авторским капризом». Имею на него право. Тем более под Новый Год))
А что?! Давайте будем делиться — ЧТО нам приснилось в новогоднюю ночь Мне лично приснилось вот это.
Однолюб
Верила ли Вера Варфоломею? – неведомо. Только на опушке под березой опушился от времени поясок, который она обронила, когда у неё голова шла кругом от торопливого, обжигающего ухо и шею, шепота Варфоломея. Поясок тот поди истлел вовсе: сорока не смогла его утащить в гнездо, зато муравьи приспособились использовать как канатную дорогу от одного земляничного кустика к другому.
…Да я и сам хотел жениться на Вере, но поясок на её ситцевом платьице развязал Варфоломей. Жалею ли я об этом? – отчасти, да. Потому как, проходя мимо соседского дома и видя в его дворе двух вихрастых мальчишек, думаю: «А ведь это могли быть и мои дети.»
…А в моем доме по-прежнему голо, да и бревна пятистенка насквозь пропахли сирым холостяцким бытом. Но я не ропщу: знаю – такова несладкая судьба однолюба.
А когда, если не в сказочный Новый Год желать всему людскому роду вечной жизни? Поскольку вечная жизнь у человечества написана у неё на роду. Ибо поиск Смысла Жизни — стимулирует саму жизнь, (ну а дальше цитирую себя) «Вот такой у нас, у людей, Вася – перпеетум мобиле.»
Можно было, конечно, это все и зарифмовать. Но у меня напрочь отбито ни только желание писать стихи, но и даже читать их. За что (уже писал это) благодарен Клубу. Видимо, я переел экспромтов и поэтических тренировок с формами. Зато мне сейчас нравится писать парадоксалинки (от слова — ПАРАДОКС, развивая направление Хармса).
Но впрочем. если мое парадоксальное поздравление с Новым Годом задевает, и хуже того ранит чьи-то новогодние чувства, то могу удалить. Делов то…
Но (подчеркну) я нисколько не обиделся на Вас, и не собираюсь ни на кого обижаться…
С Новым Годом, дорогие друзья!!! Дарю Вам вот такую миниатюрку (со смыслом)))
Разговор с домовым
Солнце жарится на сковородке и фырчит яичницей-глазуньей на кипящем масле. На краю сковородки нахохлившимся воробьем сидит домовой: ему ни холодно, ни жарко – его, если на то пошло, вообще не существует. Тем не менее он сидит и думает мучительную думу: зачем люди вообще едят? Им, что – больше делать нечего?.. Я бесцеремонно смахиваю домового с края горячей сковороды: он перелетает ко мне на плечо и недоуменно, а может быть даже и обиженно моргает круглыми, как у сыча, глазами. А я, уплетая горячую яичницу за обе щеки, говорю ему: «Дурак, ты, Вася, люди едят, чтобы жить. А вот зачем они живут? – вопрос открытый. И будет таковым до скончания человеческого века, чтобы стимулировать желание жить. Вот такой у нас, у людей, Вася – перпеетум мобиле.
Елена! Я мог бы Вам и на это возразить. Но не буду грузить на Новый Год. Но, чтобы не быть голословным, выложу «ВЫДОХ», о котором говорил выше. Это в буквальном смысле сегодняшний утренний «выдох». К тому же в нем говорится и о «поэтической пользе». Но, опять же повторяюсь, исключительно о пользе для меня самого.
ПОЭТИЧЕСКОЕ РАЗВЯЗЫВАНИЕ ГОРДИЕВА УЗЛА
Мне никогда не разрубить гордиев узел моих проблем, потому что рубить нечем. Я отродясь не носил и не ношу холодного оружия ни в кармане, ни за поясом. Разве что вынуждено хожу под дамокловым мечом. Но если и дотягиваюсь до него, то все равно в руки он мне не дается: не я его над собой повесил – не мне его и снимать. Но за то могу сочинять стихи: фантазировать, придумывать небывалые истории. Вот мне в приливе очередного вдохновения и придумалось превратить гордиев узел в связанного узлом дождевого червя. И тот, ожив под моим магическим взглядом поэта, сначала удивленно пошевелился, а потом деловито выделил на поверхность кожи скользкую жидкость, и легко развязался… Я в благодарность позволил ему заползти в землю и жить в ней червем сколько на роду написано….
Вот теперь думаю, а надо ли нам, людям, пытаться разрубать гордиевы узлы, когда можно превращать их в дождевых червей? Правда, для этого нужно быть поэтом. Но это дело десятое. Не принципиальное. Главное, что гордиевы узлы могут развязываться сами, если их оживить…
Однако самое интересное в этой истории то, что, когда превращенный мною в червя гордиев узел развязался сам по себе — надо мной исчез и дамоклов меч, словно его никогда не было. ++++ С наступающим, Елена! Нескончаемых творческих удач Вам!!!
=== Навык, наверное, полезный. Но… не для всех.===
Вот именно — НЕ ДЛЯ ВСЕХ. А — только для меня. Может быть даже одного меня на всем белом свете. Но творчество — всегда штучно. И если я что-то отстаиваю, только свое творческое право на ШТУЧНОЕ искусство. «Колония строго режима»? — может быть это так и выглядит со стороны. А для меня лично — ОСВОБОЖДЕНИЕ от земных забот и тягот (гармонизация хаоса) В момент которой я даю своему творческому началу абсолютную свободу — и оно таковым и бывает. Это как ВЫДОХ. Вот сколько он естественным образом длится — столько длится и сам творческий акт. Ныне я стараюсь уложить и форму в один выдох. Выдох — и на выходе — миниатюрка (психографинка). На следующее очередное утро — опять выдох — и еще одна миниатюрка…
Но вот Вы опять про этого пресловутого Читателя (пусть и немногочисленного) Что же он такой невидимый, что мне никто его показать не может, а тем более — взаимодействие с ним? Ну, ладно, у меня лично точно читателя нет, и не предвидится в обозримом будущем. Но если у Вас лично он есть, то почему скрываете его? Ну хотя бы краешком уха услышать о той пользе, которую читателю приносит Ваши стихи…
За годы пребывания в Клубе, я понял только одно (и это абсолютная правда), что писателей ныне читают только другие писатели, поэтов читают только другие поэты, графоманов читают только другие графоманы. Но писатели, поэты и графоманы — не Читатели. Ибо читают субъективно, вольно или невольно сравнивая прочитанное со своим написанным, и соответствующим образом относятся к прочитанному.
А то что Вы говорите о внешних раздражителях, которые рождают внутреннее побуждение к творчеству — это как раз и я считаю внутренним побуждением, а вот внешним побуждением я называю такое, которое не становится внутренним побуждением. а пишется для того, чтобы поучаствовать в коллективной поэтической тусовке, не затрагивая никакого внутреннего побуждения. Которое (вполне такое может быть) уже и отмерло от многочисленных поэтических упражнений с формой…
===мне почему-то кажется, что Ваша страсть к противопоставлениям не всегда приводит Вас к верным выводам…===
Елена, а мне кажется, что это Вы противопоставляете. Хотя я, по-моему, достаточно ясно сказал, что ничего не имею против тех, кто любит радоваться жизни, и пишет стихи для этой радости. Более того, таковых в Клубе — подавляющее большинство. И все они – безусловно Поэты. Я же написал (какое же тут противопоставление?), что я как личность, как определенный психотип – не такой. Ну, нет у меня радости (и соответственно какого –либо желания писать) стихи на заданную стихотворную технику, а также заданные экспромты. А раз нет у меня такого желания, когда такое желание присутствует у чуть ли ни всех клубных поэтов, следовательно, я – никакой не поэт. У меня нет даже никакой радости от того, что мои стихи попали в сборник и были опубликованы. Ну, попали-попали, ну, были опубликованы, и что с того? Я радовался, когда написал их: это ведь чудо, когда из ничего появляется нечто. Ну, я еще мог понять, если бы за опубликованные стихи платили гонорар, на который смог бы купить семье хотя бы фрукты. А тут какой повод для радости? Вот честное слово – мне лично не понятно.
При том я считаю (но опять же для самого себя), что настоящее живое слово рождается исключительно по внутреннему побуждению, а все то, что написано под внешним побуждением (своего рода социальный заказ) – суррогат, или если, выражаясь языком постмодерна – симулякр. Ну и потом, я своего (и ни только своего, но и вообще какого-либо) читателя в упор не вижу. А потому пишу исключительно для самого себя. В течении суток автоматически вбираю в себя хаос, который втекает в меня со всех сторон. А потом утром медитирую минимум часа два-три – гармонизирую в себе хаос. И когда в сознании возникает пустота – закрепляю эту достигнутую гармонию – написанием художественных слов. И все – процесс творчества для меня заканчивается. До следующего утра.
И от того, что я перестал считать себя поэтом – у меня никакого дискомфорта не вызывает. Ну, не поэт я: ну, пытался писать стихи – понял, что это не моё. И благодарен Клубу за то, что он отбил у меня желание писать рифмованные строки. И помог вернуться к своему главному художественному принципу: Я ХУДОЖНИК, и Я ТАК ВИЖУ.
А для меня самое главное достижение уходящего года явилось понимание, что Я – НИКАКОЙ НЕ ПОЭТ. Что истинные поэты – тут в Клубе. И что они живут собственной самоуглублённой поэтической жизнью: типа радуются общению, играют во всякие поэтические игры. То есть живут полноценной поэтической жизнью, в которую я никаким образом не вписываюсь. Ну, что же отрицательный результат – тоже результат.
Ну, а по ходу, чтобы не пропадать творческой энергии даром (а она у меня несомненно присутствует) написал за год пьесу на несколько десятков печатных листов. Пьеса получилась синтетической: прозаически-поэтической. Прощаясь с поэзией, писал некоторые куски стихами, а некоторые – прозой.
За год убедился в главном (но это исключительно для себя самого), что писать каждое художественное слово нужно КРОВЬЮ. Вся эти тренировки с ямбами и хореями, с использованием различных поэтических форм — СУРРОГАТ, и способствует не поэтическому мастерству, а ровным счетом наоборот – к поэтической имитации. То есть, зачем напрягаться и писать кровью сердца, когда можно – весело подурачиться…
Считаю, что творческий год для меня прошел очень продуктивно. И, надеюсь, более того, абсолютно уверен, что отныне и во веки веков буду писать только КРОВЬЮ СЕРДЦА. И говорю – прощай клюквенному соку суррогатной поэзии. Но при этом никого не побуждаю следовать за мной: ибо когда пишешь кровью сердца – испытываешь боль, а когда пишешь поэзию суррогатную – испытываешь радость. То есть, я выбираю БОЛЬ, но, если кому по сердцу радость суррогатства – это его выбор.
Нее, и собеседника мне тоже не нужно. Грусть моя самодостаточная… Разве что если КТО сам захочет поговорить со мной, так сказать, покалякать о делах наших скорбных… А просьба к Яблочку у меня одна — выделить для меня скромный уголок, в котором я бы никому не мешал…
Нее, тосты меня не прельщают — я вообще не пью вина. Мне бы где-нибудь пристроиться в уголке и побурчать себе под нос. А вы веселитесь, веселитесь… мне не мешаете грустить…
А мне не понятно почему это безобидное и где-то даже бесхитростное предположение воспринято автором как инвектива?
Но сначала объясню, что я имел ввиду. Между Словом, которое было в Начале, когда еще ничего не было, и между всем, когда оно появилось –существует некая временная протяженность, которая в поэзии может быть заполнена смыслом или чувством. Но когда смысл сведен к примитивному, типа, сначала меня не было (я еще не родился) а потом все появилось – эта мысль от долгого употребления сделалась пошлой. Второй вариант: все – исчезло, но Слово еще осталось, чтобы запечатлеть Конец. Однако слово без субъекта не существует, и вот эту вторую протяженность от Конца до Слова – должно заполнить чувство-переживание этого Конца, но этого переживания в стихотворении нет.
Но у меня было и третье предположение, от которого я удержался, чтобы не усугублять «инвективу» Что это стихотворение — нарочитая абракадабра. Что оно представляет собой хаотичный набор поэтических бусинок (некоторые из них прекрасны), которые автор не смог (а по его признанию и не собирался этого делать) нанизать на ниточку единого смысла или единого цельного чувства. То есть попросту говоря сотворил хаос и не посчитал нужным его гармонизировать. В результате получилось вроде кофейной жижи, в которой каждый волен увидеть что-то свое.
Но я ни в коем случае не скажу, что это плохо. Наоборот! Здесь я увидел некую поэтическую революцию – вполне достойный выход из нынешнего поэтического тупика. Поясню. Ныне, когда поэзия никому нафик не нужна, и поэтов читают только другие поэты, то и писать нужно исключительно для других поэтов. Делая акцент на красивостях и технической виртуозности. Именно только это и может оценить другой поэт. Но при этом смысл произведения должен быть сведенным к нулю, поскольку смысл (равно как и индивидуальность) у каждого поэта — свой и при сопоставлении с другим (иным) смыслом может вызвать отторжение. Поэтому никакого смысла, никакой индивидуальности, а только чистейшее техническое поэтическое мастерство.
Но есть еще одна сторона у этой поэтической революции. Автор косвенно (а может быть и прямо) призывает превратить поэзию из искусства в спорт, то есть в соревнование поэтов. И даже обозначил — самые главные поэтические олимпийские игры проходят на «Пятой стихии» и «Эмигрантской лире».
Ну что же – спорт, так спорт. А я могу только еще раз сказать Клубу огромное спасибо за то, что он напрочь убил во мне желание писать стихи. К тому же я, ну, хотя бы как филолог – однолюб и принадлежу к старой классической поэтической школе, в которой СМЫСЛ – первостепенен, да и поэтическое произведение – всегда должно быть штучным и неповторимым.
Хотите убивать поэзию — убивайте, никто Вам мешать не будет. Тем более, что делать Вы это будете в угоду собственной душе…
Согласитесь, строчки о Боге и о расцветшей по весне сирени — в разных смысловых и поэтических категориях…
К тому же мысль о том, что после Армагеддона обязательно наступит прекрасная жизнь, как после лютой зимы — сама по себе наступает весна -мягко говоря наивна. Не наступит! И никогда не наступала. Всякую разруху восстанавливали люди трудом и потом…
Если стихотворение написано первым Словом (которое было в начале), — это поэтическая банальщина, которая была уже перепета всеми, кому не лень миллионы раз. И никакой ритм, и форма – стихотворение не спасает.
Но если стихотворение написало Словом, которое будет в Конце – то это перспективно и злободневно. Когда все, что казалось незыблемым и нерушимым, рушится на глазах. И вот этот Армагеддон безусловно автором схвачен. Но тогда – должна быть надежда именно на Возрождение. «Задымившаяся в двориках сирень» — слишком мелко для возрождения. Более того, именно это и указывает на поэтическую пошлость, типа, после зимы обязательно будет весна…
И Вас, Виорика, тоже с Новым Годом. Счастья Вам!
Мне лично приснилось вот это.
Однолюб
Верила ли Вера Варфоломею? – неведомо. Только на опушке под березой опушился от времени поясок, который она обронила, когда у неё голова шла кругом от торопливого, обжигающего ухо и шею, шепота Варфоломея. Поясок тот поди истлел вовсе: сорока не смогла его утащить в гнездо, зато муравьи приспособились использовать как канатную дорогу от одного земляничного кустика к другому.
…Да я и сам хотел жениться на Вере, но поясок на её ситцевом платьице развязал Варфоломей. Жалею ли я об этом? – отчасти, да. Потому как, проходя мимо соседского дома и видя в его дворе двух вихрастых мальчишек, думаю: «А ведь это могли быть и мои дети.»
…А в моем доме по-прежнему голо, да и бревна пятистенка насквозь пропахли сирым холостяцким бытом. Но я не ропщу: знаю – такова несладкая судьба однолюба.
А когда, если не в сказочный Новый Год желать всему людскому роду вечной жизни? Поскольку вечная жизнь у человечества написана у неё на роду. Ибо поиск Смысла Жизни — стимулирует саму жизнь, (ну а дальше цитирую себя) «Вот такой у нас, у людей, Вася – перпеетум мобиле.»
Можно было, конечно, это все и зарифмовать. Но у меня напрочь отбито ни только желание писать стихи, но и даже читать их. За что (уже писал это) благодарен Клубу. Видимо, я переел экспромтов и поэтических тренировок с формами. Зато мне сейчас нравится писать парадоксалинки (от слова — ПАРАДОКС, развивая направление Хармса).
Но впрочем. если мое парадоксальное поздравление с Новым Годом задевает, и хуже того ранит чьи-то новогодние чувства, то могу удалить. Делов то…
Но (подчеркну) я нисколько не обиделся на Вас, и не собираюсь ни на кого обижаться…
Но — за Клуб и его членов!
Дарю Вам вот такую миниатюрку (со смыслом)))
Разговор с домовым
Солнце жарится на сковородке и фырчит яичницей-глазуньей на кипящем масле. На краю сковородки нахохлившимся воробьем сидит домовой: ему ни холодно, ни жарко – его, если на то пошло, вообще не существует. Тем не менее он сидит и думает мучительную думу: зачем люди вообще едят? Им, что – больше делать нечего?.. Я бесцеремонно смахиваю домового с края горячей сковороды: он перелетает ко мне на плечо и недоуменно, а может быть даже и обиженно моргает круглыми, как у сыча, глазами. А я, уплетая горячую яичницу за обе щеки, говорю ему: «Дурак, ты, Вася, люди едят, чтобы жить. А вот зачем они живут? – вопрос открытый. И будет таковым до скончания человеческого века, чтобы стимулировать желание жить. Вот такой у нас, у людей, Вася – перпеетум мобиле.
ПОЭТИЧЕСКОЕ РАЗВЯЗЫВАНИЕ ГОРДИЕВА УЗЛА
Мне никогда не разрубить гордиев узел моих проблем, потому что рубить нечем. Я отродясь не носил и не ношу холодного оружия ни в кармане, ни за поясом. Разве что вынуждено хожу под дамокловым мечом. Но если и дотягиваюсь до него, то все равно в руки он мне не дается: не я его над собой повесил – не мне его и снимать. Но за то могу сочинять стихи: фантазировать, придумывать небывалые истории. Вот мне в приливе очередного вдохновения и придумалось превратить гордиев узел в связанного узлом дождевого червя. И тот, ожив под моим магическим взглядом поэта, сначала удивленно пошевелился, а потом деловито выделил на поверхность кожи скользкую жидкость, и легко развязался… Я в благодарность позволил ему заползти в землю и жить в ней червем сколько на роду написано….
Вот теперь думаю, а надо ли нам, людям, пытаться разрубать гордиевы узлы, когда можно превращать их в дождевых червей? Правда, для этого нужно быть поэтом. Но это дело десятое. Не принципиальное. Главное, что гордиевы узлы могут развязываться сами, если их оживить…
Однако самое интересное в этой истории то, что, когда превращенный мною в червя гордиев узел развязался сам по себе — надо мной исчез и дамоклов меч, словно его никогда не было.
++++
С наступающим, Елена! Нескончаемых творческих удач Вам!!!
Вот именно — НЕ ДЛЯ ВСЕХ. А — только для меня. Может быть даже одного меня на всем белом свете. Но творчество — всегда штучно. И если я что-то отстаиваю, только свое творческое право на ШТУЧНОЕ искусство. «Колония строго режима»? — может быть это так и выглядит со стороны. А для меня лично — ОСВОБОЖДЕНИЕ от земных забот и тягот (гармонизация хаоса) В момент которой я даю своему творческому началу абсолютную свободу — и оно таковым и бывает. Это как ВЫДОХ. Вот сколько он естественным образом длится — столько длится и сам творческий акт. Ныне я стараюсь уложить и форму в один выдох. Выдох — и на выходе — миниатюрка (психографинка). На следующее очередное утро — опять выдох — и еще одна миниатюрка…
Но вот Вы опять про этого пресловутого Читателя (пусть и немногочисленного) Что же он такой невидимый, что мне никто его показать не может, а тем более — взаимодействие с ним? Ну, ладно, у меня лично точно читателя нет, и не предвидится в обозримом будущем. Но если у Вас лично он есть, то почему скрываете его? Ну хотя бы краешком уха услышать о той пользе, которую читателю приносит Ваши стихи…
За годы пребывания в Клубе, я понял только одно (и это абсолютная правда), что писателей ныне читают только другие писатели, поэтов читают только другие поэты, графоманов читают только другие графоманы. Но писатели, поэты и графоманы — не Читатели. Ибо читают субъективно, вольно или невольно сравнивая прочитанное со своим написанным, и соответствующим образом относятся к прочитанному.
А то что Вы говорите о внешних раздражителях, которые рождают внутреннее побуждение к творчеству — это как раз и я считаю внутренним побуждением, а вот внешним побуждением я называю такое, которое не становится внутренним побуждением. а пишется для того, чтобы поучаствовать в коллективной поэтической тусовке, не затрагивая никакого внутреннего побуждения. Которое (вполне такое может быть) уже и отмерло от многочисленных поэтических упражнений с формой…
Елена, а мне кажется, что это Вы противопоставляете. Хотя я, по-моему, достаточно ясно сказал, что ничего не имею против тех, кто любит радоваться жизни, и пишет стихи для этой радости. Более того, таковых в Клубе — подавляющее большинство. И все они – безусловно Поэты. Я же написал (какое же тут противопоставление?), что я как личность, как определенный психотип – не такой. Ну, нет у меня радости (и соответственно какого –либо желания писать) стихи на заданную стихотворную технику, а также заданные экспромты. А раз нет у меня такого желания, когда такое желание присутствует у чуть ли ни всех клубных поэтов, следовательно, я – никакой не поэт. У меня нет даже никакой радости от того, что мои стихи попали в сборник и были опубликованы. Ну, попали-попали, ну, были опубликованы, и что с того? Я радовался, когда написал их: это ведь чудо, когда из ничего появляется нечто. Ну, я еще мог понять, если бы за опубликованные стихи платили гонорар, на который смог бы купить семье хотя бы фрукты. А тут какой повод для радости? Вот честное слово – мне лично не понятно.
При том я считаю (но опять же для самого себя), что настоящее живое слово рождается исключительно по внутреннему побуждению, а все то, что написано под внешним побуждением (своего рода социальный заказ) – суррогат, или если, выражаясь языком постмодерна – симулякр. Ну и потом, я своего (и ни только своего, но и вообще какого-либо) читателя в упор не вижу. А потому пишу исключительно для самого себя. В течении суток автоматически вбираю в себя хаос, который втекает в меня со всех сторон. А потом утром медитирую минимум часа два-три – гармонизирую в себе хаос. И когда в сознании возникает пустота – закрепляю эту достигнутую гармонию – написанием художественных слов. И все – процесс творчества для меня заканчивается. До следующего утра.
И от того, что я перестал считать себя поэтом – у меня никакого дискомфорта не вызывает. Ну, не поэт я: ну, пытался писать стихи – понял, что это не моё. И благодарен Клубу за то, что он отбил у меня желание писать рифмованные строки. И помог вернуться к своему главному художественному принципу: Я ХУДОЖНИК, и Я ТАК ВИЖУ.
Ну, а по ходу, чтобы не пропадать творческой энергии даром (а она у меня несомненно присутствует) написал за год пьесу на несколько десятков печатных листов. Пьеса получилась синтетической: прозаически-поэтической. Прощаясь с поэзией, писал некоторые куски стихами, а некоторые – прозой.
За год убедился в главном (но это исключительно для себя самого), что писать каждое художественное слово нужно КРОВЬЮ. Вся эти тренировки с ямбами и хореями, с использованием различных поэтических форм — СУРРОГАТ, и способствует не поэтическому мастерству, а ровным счетом наоборот – к поэтической имитации. То есть, зачем напрягаться и писать кровью сердца, когда можно – весело подурачиться…
Считаю, что творческий год для меня прошел очень продуктивно. И, надеюсь, более того, абсолютно уверен, что отныне и во веки веков буду писать только КРОВЬЮ СЕРДЦА. И говорю – прощай клюквенному соку суррогатной поэзии. Но при этом никого не побуждаю следовать за мной: ибо когда пишешь кровью сердца – испытываешь боль, а когда пишешь поэзию суррогатную – испытываешь радость. То есть, я выбираю БОЛЬ, но, если кому по сердцу радость суррогатства – это его выбор.
А просьба к Яблочку у меня одна — выделить для меня скромный уголок, в котором я бы никому не мешал…
Мне бы где-нибудь пристроиться в уголке и побурчать себе под нос.
А вы веселитесь, веселитесь… мне не мешаете грустить…