Да я взбесилась! Даже не припомню, когда последний раз такое было. Обычно спокойно-преспокойно реагирую на любые наезды — всех понимаю и всё прощаю. Но про выкрутасы творческих натур не пишу. Пишу только об отношениях мужчин и женщин. Так что работа в МСП — побочная нагрузка. ))))))))
Оля, я не умею обижаться на рабочий процесс. А опыт вряд ли обрела, так как предполагала, что подобные ситуации возможны. Такое предположение — результат давно пережитого и перетёртого в труху жизненного опыта. Давно живу, знаете ли.
Вот я за это!!!! Надо сразу просматривать произведения на предмет орфографии и отправлять их обратно, устанавливая срок на доработку. А то у нас штат корректоров расширяется, так как невозможно это всё одному переработать. В итоге кто-то пашет, а кто-то пляшет. Прямо сразу вспомнился один досточтимый наш господин с авторской книгой. Понавпихивал в тексты заглавных букв, которые создают, якобы, ударения в строфах. Ему сначала Лена Гостева предложила убрать их, потому что читатели, вроде, умеют ритм улавливать. Но он не согласился. Мы его произведения так и оставили — дело хозяйское. Ан нет! Взрослый человек, опытный автор потребовал, чтобы мы вместо каждой заглавной буквы по-быстрому проставили маленькие, снабжённые значком ударения. «Тут делов-то!» радостно написал он мне. И добавил, что на следующем согласовании «УКАЖЕТ» мне, что ещё я обязана исправить. Действительно. Какая мелочь — ещё раза три внимательно перечитать его произведения, улавливая в них заглавные и менять их на маленькие ударные. Фигня — вопрос. Правда же? А потом написать в издательский отдел, чтобы они быстренько переделали макеты. Они же тоже из железа сделанные, им не привыкать. Но если он ещё возжелает что-то исправить, опять подорвёмся и всё за него сделаем. Но возникает резонный вопрос: «ДЯДЕНЬКА, ТЫ НА МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНКУРС СВОИ РАБОТЫ ОТПРАВЛЯЛ ИЛИ ПОДРУЖКАМ НА РАЗВЛЕЧЕНИЕ?»
Короче говоря, у нас некоторые авторы просто обнаглели и сели нам на закорки — дескать, тащите меня, мне уже в ломы работать, раз рабы есть.
А мне хочется всё бросить и сбежать. куда глаза глядят. Потому что имея собственную совесть, наивно надеюсь, что у остальных она тоже имеется.
Конечно скала, судя по весу. Только вот ты не права про недостаток профессионализма. Ты очень хороший корректор, потому что реально знаешь правила языка — это редкость. Кстати, поздравляю с медалью! Будешь теперь отмедалированная.
Мы никогда не согласовывали с авторами тексты для альманахов. Никогда. Зато коллективные тематические сборники вылизываем до бесконечности. Мне кажется, что многие авторы просто привыкли, что участие в тематических книжках сопровождается тщательной редактурой, и хотят, чтобы в «Славянском слове» было то же самое. Но это другое мероприятие, сопряжённое со сроками. Поэтому, что прислали, тем и будут любоваться по итогу. Благо, орфографию проверяем, и на том спасибо нашим неутомимым девочкам — Лене Асатуровой, Лене Гостевой, Онеге Ершовой, и всем остальным, кто присоединяется по мере надобности.
Ой, не пугай людей, Леночка! У мню вес большой, чтоб на руках таскать! А благодарностей хватает, честное слово. Очень-очень редко кто-то возмущается. У нас авторы на редкость благодарные. Это окрыляет.
Мы с мамой мамину книгу на 300 с лишним страниц вдвоём по сто раз вычитывали. В итоге я посоветовала ей подождать пару месяцев, потом перечитать — опытная же уже в этих вопросах. Смотрю, она подрасстроилась, хочет срочно заказать. Посмеялись с ней: мол, всё равно мы вдвоём самые грамотные в семье, так что ошибок никто не заметит! Заказали. А там опечатки встречаются. Например, год рождения моего прадеда написан — 1987 год, а надо было 1887. Таким образом он младше меня оказался. И другие ляпы есть. В принципе, кто читает, поймёт, что это нечаянные ошибки. Но ведь могло и не быть, если бы дали книге вылежаться, мозгам успокоиться. Книга — она на всю жизнь. Поэтому надо подойти к ней со всей серьёзностью.
Вспомнилось, как однажды я возмутилась. Помню, написала свою первую психологическую книжку и быстренько отфутболила её в издательство. Мне пришёл положительный ответ вместе с предложением нанять корректора для исправления ошибок. Вот тогда я точно испытала возмущение: у меня нет ошибок! Я грамотная! Они хотят, понятное дело, срубить денег! Когда книга отлежалась, я нашла там столько ошибок, что сама была в шоке. Теперь стараюсь не спешить с публикацией.
У меня однажды поменяли слово в стихотворении. Я удивилась, но никакого возмущения не испытала. А в остальном мои произведения печатаются без изменений. Видимо, всё всех устраивает.
Оля, Ваши горячие монологи я ценю. Но! Во-первых, мы вообще не редактируем произведения, присланные на фестиваль-конкурс «Славянское слово». Проводим лишь корректуру, убирая явные грамматические, пунктуационные ошибки, опечатки. Даже этого можем не делать, но наша команда не умеет делать плохо, поэтому впрягаемся по доброй воле, чтобы потом не было стыдно за плод совместного творчества. На стилистические ошибки вообще не обращаем внимания, — как уж написано, так написано Во-вторых, в данном случае я являюсь редактором-составителем альманаха, — это немножко другая работа, нежели редактура произведений, которая, как правило, проводится совместно с авторами. Произведения попадают ко мне на последнем этапе, когда уже отобраны членами жюри и проверены корректорами. В круг моих обязанностей не ходит общение с авторами, работаю только с их произведениями. Таким образом, надо нам определиться с понятиями: Ваш рассказ не отредактирован, просто в некоторых местах откорректировано его содержание. Редактура предполагает взаимодействие с автором. А корректировка проведена моим волевым решением после обсуждения с другими членами редколлегии. Я не знаю, с кем Вы общаетесь, но убеждена, что не со стами процентами населения определённой национальности. Если меня и других людей из нашего коллектива что-то насторожило в Ваших высказываниях, то представьте, сколько ещё может встретиться таких людей, особенно среди тех, о ком Вы так необдуманно пишете, равняя под одну гребёнку целую нацию.
Оля, если больно, — надо писать в стол. Разочаровался в сотрудничесиве? Надо искать другие тусовки, где сотрудничество будет безмятежным. Низкая самооценка? Надо повышать самостоятельно. Редактор не обязан гладить всех по головке и дуть всем на вавочки.
Добавлю. Кроме всего вышеперечисленного, редактор определяет концепцию издания, ориентирует его на определённую аудиторию, если есть такая необходимость. А так же следит за соблюдением в издании государственных законов. Последнее правило можно нарушить, если есть такая цель — нарушить. Но наше сообщество, слава небесам, не имеет таких целей. Наша цель — нести добро и укреплять дружбу между народами.
Но про выкрутасы творческих натур не пишу. Пишу только об отношениях мужчин и женщин. Так что работа в МСП — побочная нагрузка. ))))))))
Надо сразу просматривать произведения на предмет орфографии и отправлять их обратно, устанавливая срок на доработку.
А то у нас штат корректоров расширяется, так как невозможно это всё одному переработать. В итоге кто-то пашет, а кто-то пляшет.
Прямо сразу вспомнился один досточтимый наш господин с авторской книгой. Понавпихивал в тексты заглавных букв, которые создают, якобы, ударения в строфах. Ему сначала Лена Гостева предложила убрать их, потому что читатели, вроде, умеют ритм улавливать. Но он не согласился. Мы его произведения так и оставили — дело хозяйское. Ан нет! Взрослый человек, опытный автор потребовал, чтобы мы вместо каждой заглавной буквы по-быстрому проставили маленькие, снабжённые значком ударения. «Тут делов-то!» радостно написал он мне. И добавил, что на следующем согласовании «УКАЖЕТ» мне, что ещё я обязана исправить.
Действительно. Какая мелочь — ещё раза три внимательно перечитать его произведения, улавливая в них заглавные и менять их на маленькие ударные. Фигня — вопрос. Правда же? А потом написать в издательский отдел, чтобы они быстренько переделали макеты. Они же тоже из железа сделанные, им не привыкать. Но если он ещё возжелает что-то исправить, опять подорвёмся и всё за него сделаем.
Но возникает резонный вопрос: «ДЯДЕНЬКА, ТЫ НА МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНКУРС СВОИ РАБОТЫ ОТПРАВЛЯЛ ИЛИ ПОДРУЖКАМ НА РАЗВЛЕЧЕНИЕ?»
Короче говоря, у нас некоторые авторы просто обнаглели и сели нам на закорки — дескать, тащите меня, мне уже в ломы работать, раз рабы есть.
А мне хочется всё бросить и сбежать. куда глаза глядят. Потому что имея собственную совесть, наивно надеюсь, что у остальных она тоже имеется.
Только вот ты не права про недостаток профессионализма. Ты очень хороший корректор, потому что реально знаешь правила языка — это редкость.
Кстати, поздравляю с медалью! Будешь теперь отмедалированная.
Зато коллективные тематические сборники вылизываем до бесконечности.
Мне кажется, что многие авторы просто привыкли, что участие в тематических книжках сопровождается тщательной редактурой, и хотят, чтобы в «Славянском слове» было то же самое. Но это другое мероприятие, сопряжённое со сроками. Поэтому, что прислали, тем и будут любоваться по итогу. Благо, орфографию проверяем, и на том спасибо нашим неутомимым девочкам — Лене Асатуровой, Лене Гостевой, Онеге Ершовой, и всем остальным, кто присоединяется по мере надобности.
Посмеялись с ней: мол, всё равно мы вдвоём самые грамотные в семье, так что ошибок никто не заметит!
Заказали. А там опечатки встречаются. Например, год рождения моего прадеда написан — 1987 год, а надо было 1887. Таким образом он младше меня оказался. И другие ляпы есть.
В принципе, кто читает, поймёт, что это нечаянные ошибки. Но ведь могло и не быть, если бы дали книге вылежаться, мозгам успокоиться.
Книга — она на всю жизнь. Поэтому надо подойти к ней со всей серьёзностью.
Когда книга отлежалась, я нашла там столько ошибок, что сама была в шоке. Теперь стараюсь не спешить с публикацией.
А в остальном мои произведения печатаются без изменений. Видимо, всё всех устраивает.
Во-первых, мы вообще не редактируем произведения, присланные на фестиваль-конкурс «Славянское слово». Проводим лишь корректуру, убирая явные грамматические, пунктуационные ошибки, опечатки. Даже этого можем не делать, но наша команда не умеет делать плохо, поэтому впрягаемся по доброй воле, чтобы потом не было стыдно за плод совместного творчества. На стилистические ошибки вообще не обращаем внимания, — как уж написано, так написано
Во-вторых, в данном случае я являюсь редактором-составителем альманаха, — это немножко другая работа, нежели редактура произведений, которая, как правило, проводится совместно с авторами. Произведения попадают ко мне на последнем этапе, когда уже отобраны членами жюри и проверены корректорами. В круг моих обязанностей не ходит общение с авторами, работаю только с их произведениями.
Таким образом, надо нам определиться с понятиями: Ваш рассказ не отредактирован, просто в некоторых местах откорректировано его содержание. Редактура предполагает взаимодействие с автором. А корректировка проведена моим волевым решением после обсуждения с другими членами редколлегии.
Я не знаю, с кем Вы общаетесь, но убеждена, что не со стами процентами населения определённой национальности. Если меня и других людей из нашего коллектива что-то насторожило в Ваших высказываниях, то представьте, сколько ещё может встретиться таких людей, особенно среди тех, о ком Вы так необдуманно пишете, равняя под одну гребёнку целую нацию.
Редактор не обязан гладить всех по головке и дуть всем на вавочки.