Очень рад. Да, попугай, мне и сундук… тоже нравится соединением Стивенсона и Агаты Кристи. Про драгоценности в пиратском цикле больше нет (только про пиастры =))). А вот про сами драгоценности встречается в других. В частности в переложении романов Дороти Даннет. Вот из «Игра королей»:
Глава «Незначительное преимущество» … Новость: птицы украли запасы зерна! … Обсуждают, не могут забыть. … Лишь одним грызунам неприятна она: … Завтра станут мышей вновь травить. 1 Смех гуляет по свету, и слухи Докатились до Эдинбурга: Англичан облапошили в Хьюме! Обхохочешься, слушай на ушко…
И чем дальше, тем оглушительней… Гомерический хохот раскатами Докатился в имение Дугласа: Сэра Джорджа реакция странная.
Ведь из Хьма Лорд Грей с оказией Документы послал интересные. Там доносы, глупости разные От дворян пограничных окрестностей.
Можно выкупить их при случае, Да цена какая-то странная: Бумаги за Джонатана Крауча – Компромат за информацию.
Предлагал сперва драгоценности… Но пришлось рассказать о Крауче. Жаль, что Лаймонд не ценит ценности, Но сэр Джордж в долгу не останется…
На этом острове есть вода, Но крови там во стократ. Я изложу на листе wordа, Как мне доставался клад:
Зачем о прошлом мне сожалеть? Пусть булькнет мешок с ядром. Чуть раньше, позже; тогда и впредь, Когда-нибудь все умрём.
Нас было десять лихих парней. Рукою судьбы верша, Послал к Харону, в страну теней За души не дав гроша.
Один был с картой, фортуна зла, Но он не видал ножа; Смерть не замедлила и пришла, Навек его Госпожа.
Грузили лодку вдевятером, А трое хотели всё; Но точность глаза попутал ром; И бриз шестерых несёт.
Вдвоём на землю своей страны, А прочим — отдать концы! Живыми были мне не нужны На том берегу гребцы.
Мы клад делили напополам: Мне деньги, ему свинец. А жизнь – она не халам-балам, Пока ещё не конец!
Тому минуло немало лет, Но я под подушкой тут Держу заряженный пистолет: Вдруг смерть, — и они придут!
Изумруд
Зелёный кошачий глаз, Смотрю, в темноте горит. Звезда в небесах зажглась, На улице – фонари. Знакомый еловый цвет Напомнил мне изумруд… Как в сердце вошёл свинец! Как будто сейчас умру! Я дорого заплатил За этот бесценный дар… Я первым его схватил, Тотчас получил удар! Их пятеро полегло И камень достался мне. О, боже, а он — стекло!!! В кровавой горел цене…
Рассказ попугая
Ему сам чёрт, словно брат родной, А бог — золотой дублон; Он по доске отправлял на дно, Закапывал серебро.
В портовой стычке был отнят глаз, Повязкою чёрный флаг; На место глаза вставлял алмаз, А пулю — в нутро ствола.
Какой-то опытный дуэлянт Отсёк алебардой кисть. Матрос и с левой легко стрелял В лицо сухопутных крыс.
Знакомый мастер семи морей Приладил железный крюк. Им управлялся других скорей Их жизням теперь каюк.
На дне затопленный галеас, А с ним и ступня ноги. На деревяшке обгонит враз, Тягаться с ним не моги.
Во лбу пластина, во рту гнильё Но шея была и за… Однажды вздёрнут был за неё Три века тому назад.
Р.S. У попугая скупа слеза. Прописанный на корме, Многое мог бы порассказать, Как здесь рассказал он мне.
Понял, хотя, честно скажу, выставляю не лучшее, а то что хочется показать. А это я всего-то раз и показывал и то ни ответа, ни привета. А так, да ему (первому варианту), думаю лет 15 будет. А так есть на мой взгляд лучше, но их уже выставлял достаточно и реакцию на них знаю. А новое… я подумаю, пока прозу экспромтом в другую тему выдал. С удовольствием бы ещё показал бы из пиратского цикла, с точки зрения стихосложения не лучшее. =))
ШЛЯПА (55-словник) Помню, как-то под Рождество у Жёлтого моста через Мойку встретились Кот и Пушкин (не кот). Удивился Александр Сергеевич, надо же кот! В смысле, не то что кот, а то что кот – «шляпа»: без КОТелка! Да и, ёлки-палки, вместо рождественской ёлки у него сачок! Но Александр сдержался, вызывать Кота на дуэль не стал – холодно пистолеты заряжать.
Гóрны в горах огнём горят, Гудят огни, гул в города; Года горы благоволят Династии Градоноря: Славна, велика и горда, Тверда, как этих гор гряда. Восславим, правнуки, царя! Так славьте! Славите?! – О, да!....................................(хор голосов) – Славней не будет никогда!...(хор голосов)
С его короны аметист Дороже, чем алмаз! Одет в кольчугу, не в батист, Его топор о щит речист, А в сердце – жизни страж. Зачин – замашистый кураж, Дыхание – секиры свист… Гул славы! Слышите?! – Он чист!.......................................(хор голосов) – Рёв моря славы не молчит!.......(хор голосов)
Кровавой ярости рубин Рвёт кровью руды гор; Рубин в речах – красно рубил; Садил с плеча – слова грубы, Как штольни коридор. Гном Грифин Градонор, Мы воины твоей орды! Кто против? Выходи! – Сруби!… (хор голосов) – Топор, от плоти пригуби!.......(хор голосов)
От бирюзовых городов В круг выходил боец. Он юн – нет и двухсот годов, Но он на брань идти готов?! Отчаянный стервец, Уже считай мертвец! Царя осилит кто?! Не уж-то? Выстоит? – Юнец!......................................(хор голосов) – Ему сейчас придёт конец!.......(хор голосов)
На перекрестии секир Взыграл волны огонь; Несущий смерть аквамарин, Который Граданор любил, На этот раз его – Стрелою синей самого В одно мгновенье сбил. Он умер? Кончено. – Кого?.....................................(хор голосов) – Кого наследником всего?......(хор голосов)
Над тишиной могильных плит Нетронутый базальт; Травы скрывает малахит Пещеру ту, в которой спит Гном Грифин…. Спой же скальд! Дороже камня в сто карат Душа серебряной строки, Которой славится! – Горит!...................................(хор голосов) – В которой жив, и говорит!....(хор голосов)
«Так подтяни ж колки!!!», – Кричат подземные полки…
… В аллее голубой, где в серебре тумана … Прозрачен чайных роз тягучий аромат, … Склонившись, ждет ее у синего фонтана … С виолой под плащом смеющийся мулат. … Он будет целовать пугливую креолку, … Когда поют цветы и плачет тишина… … А в облаках, скользя по голубому шелку … Краями острыми едва шуршит луна. …………………… Эдуард Багрицкий
C виолой под плащом смеющийся мулат, Минором не крещён из синего фонтана. Его весёлый нрав и кожи шоколад Юродствуют здесь, как мажорная гитара.
Щемящей ноты нет, а розы аромат – Изысканный секрет, звук струйного металла… Йоркширский пёс – терьер, звериный акробат Старался взять барьер, но сил недоставало…
Рад что понравилось, Виктория! Всё в конкурс невозможно поставить. Мне и среди внеконкурсных пришлось сложный выбор делать, очень многие остались за кадром. А перефразируя, сто лет для поэтической кобылы — не крюк.
Благодарю, Виктория! Да, годы отсчёта таймера «бомбы» тикали «Иппон»- 10, «Сражение при Цусиме» — 9. «Дословно «одно полное очко»», очко в карточной игре — 21 (строк в моём стихотворении тоже 21-а), и в серии «Морская война» куда входит «Сражение при Цусиме» 20 брошюр подписаны псевдонимом Игорь Северянин и т. д. мистика цифр…
Легенда о поварёнке (Из романа-притчи «Поющий меч Исл»)
Есть древняя легенда О ханском поварёнке, Которому на бедность Подкинул бес утёнка, А с ним рецепты блюда, Как стряпать, парить, печь. Под страхом самосуда Велел секрет беречь. Чтоб никому не смел он, Сказать о блюде том. Но в юноше засело, Как слово во святом, Поведать рецептуру Пусть камню, только вслух. Однажды утром хмурым Послушал сердца стук, В укромную долину Сбежав, он у реки Чуть сбивчиво и длинно, Как девушке стихи, Читал чего и сколько, Когда и для кого, С корицей, с перцем, с солью И вовсе без всего. Промчался месяц звонкий И бес стал замечать, Что люди даже пшёнку Готовят на все пять. Откуда им известен Его большой секрет? Да, мир, конечно, тесен, Но так готовить. Нет! Схватил он поваренка За тощие бока, А тот душой клянётся, Болтает, мол, река. Где что-то не доскажет, Там не договорит; Народ смекалку кажет, Как понял, так творит. А если, что не ладится, Садится у реки; Вода воркует, катятся Рецептов косяки. Где та река находится, Не мне вам говорить; Вода в котлах расходится, И учит поварить…
Благодарю, Ирина. Касыда довольно давно написана, но претерпела несколько правок. Крымские легенды — важная тема для меня и к этой легенде обращался ранее, правда, в другой стихотворной форме.
Слухи о принцах, лягушках-жабах и мантиях /триптих с постскриптумом/
О различии истины и правды
Узы брака на небесах, Но порою беззлобно шутят: Принца с жабой сводил в кустах Ангел, будто заправский шулер.
Принц-то ладно, а каково С небом ладить теперь папаше? В гроб загнавшее сватовство На ужасной болотной квакше!
Но нашёлся, как и всегда, Предприимчивый летописец, Знавший цену своим трудам И всесилью подмётных писем.
Он придумал девиз и род – Чуть подправил года и сроки. И свершился солнцеворот В нужный день, а не в день короткий.
С царской мантией на плечах Родовитая шла особа; Со стрелою судьбы колчан, И с бумагами высшей пробы.
Как по писанному прочтёшь, Достоверно про были-жили… Вот сосиски, так это ложь, Если мяса не положили.
Сказ о том, откуда на Руси взялись самозванцы
Опять случилось: лягушка с принцем Однажды встретились на болоте. И долго квакали вслед сестрицы – Ничем не лучше она их вроде!
Но почему-то коварный случай Лишил их жребия в пользу этой! Из них принцессы гораздо лучше По всем известным в краю приметам!
У них и мантии наготове, И списки высказанных желаний! Катало время людей на дровнях, И предлагало садится в сани.
Но на безрыбье – всё ж заграница, Тут основное – поцеловаться! Хоть крест, хоть жабу — и станешь принцем. Так Русь узнала о самозванцах…
ПЕРЕВИРАЯ КЛАССИКОВ
Игралась осень, подражая лету, Остатки жара раздавала неприлично, А на болотах принцы шли по следу И в жёны брали местных жаб демократично.
Наверно, от жары офанаревши, Квакушки заявляли твёрдо, что принцессы! И кожею на солнце обгоревшей Клялись, что родом бабки их с Пелопоннеса…
Цари рыдали на рулонах мантий И обещали отступного до полцарства… Но каждый принц в лесу – крутой романтик: Рай в шалаше лишь целиком на государство!
Обалдевала болдинская осень… Писал с натуры вдохновенно русский гений: Прислушается к квакшам, переспросит… («Отцы и дети» — пересказ, почти Тургенев).
Р.S.
Переметнулось снова лето к холодам И принцы мантии сменили на тулупы. Перелетали жабы к южным городам И «залетали», как девицы, – глупо.
А принцы делали детей, порой принцесс, — По ситуации – смотря, как обернётся. Шёл алхимический таинственный процесс, Суливший жабам озерцо под солнцем.
Пожить бы в сказке, только снова коротка! Как отпуск, сказка пролетает незаметно. В болотном крае одиночкой закутка Растишь на сказках снова деток, детка?
Глава «Незначительное преимущество»
… Новость: птицы украли запасы зерна!
… Обсуждают, не могут забыть.
… Лишь одним грызунам неприятна она:
… Завтра станут мышей вновь травить.
1
Смех гуляет по свету, и слухи
Докатились до Эдинбурга:
Англичан облапошили в Хьюме!
Обхохочешься, слушай на ушко…
И чем дальше, тем оглушительней…
Гомерический хохот раскатами
Докатился в имение Дугласа:
Сэра Джорджа реакция странная.
Ведь из Хьма Лорд Грей с оказией
Документы послал интересные.
Там доносы, глупости разные
От дворян пограничных окрестностей.
Можно выкупить их при случае,
Да цена какая-то странная:
Бумаги за Джонатана Крауча –
Компромат за информацию.
Предлагал сперва драгоценности…
Но пришлось рассказать о Крауче.
Жаль, что Лаймонд не ценит ценности,
Но сэр Джордж в долгу не останется…
Перстень, сняв, клал в конверт, запечатал;
Надписал, пригляделся – ладненько!
Лаймонд, ты, конечно, отчаянный…
Ничего, поглядим, поквитаемся!
А это из переложение из «Слово о Полку...»:
9
В утро пятницы ударили, втоптали
В сыру землю половецкие полки;
Красных девок полонили, взяли шали,
Аксамиты, поволоки и плащи…
Драгоценностью одежд не дорожили,
Гати вымостили ими по болотам;
В непролазных топях тропы проложили
Изукрашенные золотом и потом.
Из узорочья стана половецкого
Взято только древко, знамя и бунчук;
Да белу хоругвь, как тело детское,
Поднесла дружина Святославичу!
Это стихотворение востребовано, но раз пришлось к случаю, «многоповторюсь»:
В небеса стучат колокола…
В небеса стучат колокола…
Только трудно достучаться до небес!
И опять о женщине: «была»,
А ведь так сказать хотелось: «есть».
И в душе рождается слеза
Из бессильного протеста журавлей.
Без тепла потухла бирюза,
Жемчуг безвозвратно постарел…
Жизнь прожить пытаясь не по лжи,
В лагерях не кормишь комарьё.
Горе притворяется чужим,
А оно, по-прежнему, — твоё.
На сундук мертвеца...
На этом острове есть вода,
Но крови там во стократ.
Я изложу на листе wordа,
Как мне доставался клад:
Зачем о прошлом мне сожалеть?
Пусть булькнет мешок с ядром.
Чуть раньше, позже; тогда и впредь,
Когда-нибудь все умрём.
Нас было десять лихих парней.
Рукою судьбы верша,
Послал к Харону, в страну теней
За души не дав гроша.
Один был с картой, фортуна зла,
Но он не видал ножа;
Смерть не замедлила и пришла,
Навек его Госпожа.
Грузили лодку вдевятером,
А трое хотели всё;
Но точность глаза попутал ром;
И бриз шестерых несёт.
Вдвоём на землю своей страны,
А прочим — отдать концы!
Живыми были мне не нужны
На том берегу гребцы.
Мы клад делили напополам:
Мне деньги, ему свинец.
А жизнь – она не халам-балам,
Пока ещё не конец!
Тому минуло немало лет,
Но я под подушкой тут
Держу заряженный пистолет:
Вдруг смерть, — и они придут!
Изумруд
Зелёный кошачий глаз,
Смотрю, в темноте горит.
Звезда в небесах зажглась,
На улице – фонари.
Знакомый еловый цвет
Напомнил мне изумруд…
Как в сердце вошёл свинец!
Как будто сейчас умру!
Я дорого заплатил
За этот бесценный дар…
Я первым его схватил,
Тотчас получил удар!
Их пятеро полегло
И камень достался мне.
О, боже, а он — стекло!!!
В кровавой горел цене…
Рассказ попугая
Ему сам чёрт, словно брат родной,
А бог — золотой дублон;
Он по доске отправлял на дно,
Закапывал серебро.
В портовой стычке был отнят глаз,
Повязкою чёрный флаг;
На место глаза вставлял алмаз,
А пулю — в нутро ствола.
Какой-то опытный дуэлянт
Отсёк алебардой кисть.
Матрос и с левой легко стрелял
В лицо сухопутных крыс.
Знакомый мастер семи морей
Приладил железный крюк.
Им управлялся других скорей
Их жизням теперь каюк.
На дне затопленный галеас,
А с ним и ступня ноги.
На деревяшке обгонит враз,
Тягаться с ним не моги.
Во лбу пластина, во рту гнильё
Но шея была и за…
Однажды вздёрнут был за неё
Три века тому назад.
Р.S.
У попугая скупа слеза.
Прописанный на корме,
Многое мог бы порассказать,
Как здесь рассказал он мне.
А новое… я подумаю, пока прозу экспромтом в другую тему выдал.
С удовольствием бы ещё показал бы из пиратского цикла, с точки зрения стихосложения не лучшее. =))
Помню, как-то под Рождество у Жёлтого моста через Мойку встретились Кот и Пушкин (не кот). Удивился Александр Сергеевич, надо же кот! В смысле, не то что кот, а то что кот – «шляпа»: без КОТелка! Да и, ёлки-палки, вместо рождественской ёлки у него сачок! Но Александр сдержался, вызывать Кота на дуэль не стал – холодно пистолеты заряжать.
Гóрны в горах огнём горят,
Гудят огни, гул в города;
Года горы благоволят
Династии Градоноря:
Славна, велика и горда,
Тверда, как этих гор гряда.
Восславим, правнуки, царя!
Так славьте!
Славите?!
– О, да!....................................(хор голосов)
– Славней не будет никогда!...(хор голосов)
С его короны аметист
Дороже, чем алмаз!
Одет в кольчугу, не в батист,
Его топор о щит речист,
А в сердце – жизни страж.
Зачин – замашистый кураж,
Дыхание – секиры свист…
Гул славы!
Слышите?!
– Он чист!.......................................(хор голосов)
– Рёв моря славы не молчит!.......(хор голосов)
Кровавой ярости рубин
Рвёт кровью руды гор;
Рубин в речах – красно рубил;
Садил с плеча – слова грубы,
Как штольни коридор.
Гном Грифин Градонор,
Мы воины твоей орды!
Кто против?
Выходи!
– Сруби!… (хор голосов)
– Топор, от плоти пригуби!.......(хор голосов)
От бирюзовых городов
В круг выходил боец.
Он юн – нет и двухсот годов,
Но он на брань идти готов?!
Отчаянный стервец,
Уже считай мертвец!
Царя осилит кто?!
Не уж-то?
Выстоит?
– Юнец!......................................(хор голосов)
– Ему сейчас придёт конец!.......(хор голосов)
На перекрестии секир
Взыграл волны огонь;
Несущий смерть аквамарин,
Который Граданор любил,
На этот раз его –
Стрелою синей самого
В одно мгновенье сбил.
Он умер?
Кончено.
– Кого?.....................................(хор голосов)
– Кого наследником всего?......(хор голосов)
Над тишиной могильных плит
Нетронутый базальт;
Травы скрывает малахит
Пещеру ту, в которой спит
Гном Грифин…. Спой же скальд!
Дороже камня в сто карат
Душа серебряной строки,
Которой славится!
– Горит!...................................(хор голосов)
– В которой жив, и говорит!....(хор голосов)
«Так подтяни ж колки!!!», –
Кричат подземные полки…
… В аллее голубой, где в серебре тумана
… Прозрачен чайных роз тягучий аромат,
… Склонившись, ждет ее у синего фонтана
… С виолой под плащом смеющийся мулат.
… Он будет целовать пугливую креолку,
… Когда поют цветы и плачет тишина…
… А в облаках, скользя по голубому шелку
… Краями острыми едва шуршит луна.
…………………… Эдуард Багрицкий
C виолой под плащом смеющийся мулат,
Минором не крещён из синего фонтана.
Его весёлый нрав и кожи шоколад
Юродствуют здесь, как мажорная гитара.
Щемящей ноты нет, а розы аромат –
Изысканный секрет, звук струйного металла…
Йоркширский пёс – терьер, звериный акробат
Старался взять барьер, но сил недоставало…
Явление грядёт: креолка на тропе!
Манящее её… естественно желанье.
Услада губ – поёт… Повиснет тишина?
Лазурный берег ждёт. Виола в Сан-Тропе
А поцелуй в щеку? И мир весь в ожиданье…
Тишь…, в голубом шелку белёсая Луна.
(Из романа-притчи «Поющий меч Исл»)
Есть древняя легенда
О ханском поварёнке,
Которому на бедность
Подкинул бес утёнка,
А с ним рецепты блюда,
Как стряпать, парить, печь.
Под страхом самосуда
Велел секрет беречь.
Чтоб никому не смел он,
Сказать о блюде том.
Но в юноше засело,
Как слово во святом,
Поведать рецептуру
Пусть камню, только вслух.
Однажды утром хмурым
Послушал сердца стук,
В укромную долину
Сбежав, он у реки
Чуть сбивчиво и длинно,
Как девушке стихи,
Читал чего и сколько,
Когда и для кого,
С корицей, с перцем, с солью
И вовсе без всего.
Промчался месяц звонкий
И бес стал замечать,
Что люди даже пшёнку
Готовят на все пять.
Откуда им известен
Его большой секрет?
Да, мир, конечно, тесен,
Но так готовить. Нет!
Схватил он поваренка
За тощие бока,
А тот душой клянётся,
Болтает, мол, река.
Где что-то не доскажет,
Там не договорит;
Народ смекалку кажет,
Как понял, так творит.
А если, что не ладится,
Садится у реки;
Вода воркует, катятся
Рецептов косяки.
Где та река находится,
Не мне вам говорить;
Вода в котлах расходится,
И учит поварить…
О различии истины и правды
Узы брака на небесах,
Но порою беззлобно шутят:
Принца с жабой сводил в кустах
Ангел, будто заправский шулер.
Принц-то ладно, а каково
С небом ладить теперь папаше?
В гроб загнавшее сватовство
На ужасной болотной квакше!
Но нашёлся, как и всегда,
Предприимчивый летописец,
Знавший цену своим трудам
И всесилью подмётных писем.
Он придумал девиз и род –
Чуть подправил года и сроки.
И свершился солнцеворот
В нужный день, а не в день короткий.
С царской мантией на плечах
Родовитая шла особа;
Со стрелою судьбы колчан,
И с бумагами высшей пробы.
Как по писанному прочтёшь,
Достоверно про были-жили…
Вот сосиски, так это ложь,
Если мяса не положили.
Сказ о том, откуда на Руси взялись самозванцы
Опять случилось: лягушка с принцем
Однажды встретились на болоте.
И долго квакали вслед сестрицы –
Ничем не лучше она их вроде!
Но почему-то коварный случай
Лишил их жребия в пользу этой!
Из них принцессы гораздо лучше
По всем известным в краю приметам!
У них и мантии наготове,
И списки высказанных желаний!
Катало время людей на дровнях,
И предлагало садится в сани.
Но на безрыбье – всё ж заграница,
Тут основное – поцеловаться!
Хоть крест, хоть жабу — и станешь принцем.
Так Русь узнала о самозванцах…
ПЕРЕВИРАЯ КЛАССИКОВ
Игралась осень, подражая лету,
Остатки жара раздавала неприлично,
А на болотах принцы шли по следу
И в жёны брали местных жаб демократично.
Наверно, от жары офанаревши,
Квакушки заявляли твёрдо, что принцессы!
И кожею на солнце обгоревшей
Клялись, что родом бабки их с Пелопоннеса…
Цари рыдали на рулонах мантий
И обещали отступного до полцарства…
Но каждый принц в лесу – крутой романтик:
Рай в шалаше лишь целиком на государство!
Обалдевала болдинская осень…
Писал с натуры вдохновенно русский гений:
Прислушается к квакшам, переспросит…
(«Отцы и дети» — пересказ, почти Тургенев).
Р.S.
Переметнулось снова лето к холодам
И принцы мантии сменили на тулупы.
Перелетали жабы к южным городам
И «залетали», как девицы, – глупо.
А принцы делали детей, порой принцесс, — По ситуации – смотря, как обернётся.
Шёл алхимический таинственный процесс,
Суливший жабам озерцо под солнцем.
Пожить бы в сказке, только снова коротка!
Как отпуск, сказка пролетает незаметно.
В болотном крае одиночкой закутка
Растишь на сказках снова деток, детка?