А мне очень нравится описание пасхальных приготовлений у Ивана Шмелёва в «Лете Господнем» (которое сейчас есть в школьной программе): «В церкви выносят Плащаницу Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть — это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым — навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами. С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков. А Ганьку «на отчаянное дело взяли». У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но кровать еще не постелили. Мне дают красить яйца. Ночь. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет! И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, — все мы встретимся т а м. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница, в церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь Василич, и все наши ребята — все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли. Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червяка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу — и в нем Христос.»
Снизошел благодатный огонь. Значит, жив и бьётся в груди. На Его опираясь ладонь, Не оглядываясь, иди. Даже если шторма в лицо, Даже если к обрыву путь, Среди кающихся слепцов Ты единственным зрячим будь. Даже если вода кругом, И последних не видно крыс, Пусть другие идут на дно, Ты иди за Ним. И не злись, Когда вымокнут башмаки, Лишь под ними была бы твердь. Он отпустит твои грехи. Ты иди за Ним. Веруй. Верь.
Уважаемый автор! Ваше произведение превышает установленный лимит по знакам — 12000 с пробелами. Попробуйте сократить произведение или разместите на конкурс отрывок необходимого объема. Полностью рассказ вы можете опубликовать в своем профиле. И заполните данные о себе, указав фамилию, имя, место проживания.
Спасибо, Марина, что заметили опечатку (пишу на телефоне стихи, Т9 правит иногда), конечно, натянутой струной, а не стрелой. Что касается дыма и пчёл, то стихи не о тонкостях пчеловодства, но всё же отвечу: если дым «добрый», успокаивающий пчёл, в результате они не жалят и залезают глубже в ульи. А есть дым «злой» (от хвойных головешек), от него пчёлы, наоборот, становятся активными, даже злыми. Иногда их надо выкуривать из ульев или снимать отделившийся рой с деревьев. Провела всё детство с дядей-пчеловодом. Но, как мне думается, такие образы в стихах надо рассматривать не с точки зрения биологии... В данном контексте «так» — не наречие, а частица, которая указывает на сильную степень проявления признака или действия и не требует продолжения. Надрыв является сутью стиха, поэтому успокаивать его не стану…
Уважаемая Ольга! Очевидно, что у вас нарушено форматирование текста при копировании на сайт. Через редактирование вы можете привести его в надлежащее состояние.
Я бы настоятельно попросила ни модераторов, ни других авторов не вмешиваться в тексты конкурсных произведений. Оставьте их оценку членам жюри. Тем более, что комментарии учитываться не будут.
Мне видится, Николай, что сейчас, надев маски аптечные, люди, наоборот, скинули маски и наконец-то стали самими собой. Оттого и тексты такие искренние и пронзительные.
Хочу обратиться к авторам, присылающим свои работы в рубрику «Рецензии». Если вы не собираетесь участвовать в обсуждении и хотите сохранить инкогнито, об этом стоит сообщить сразу мне, при отправке текстов. В этом случае рецензенты не будут ждать ваших ответов и реакции. Просто же игнорировать работу коллег, потративших время на прочтение и на написание рецензии, не этично. Видимо, пришло время подготовить правила представления произведений на разбор в данных рубриках.
Мне кажется, что все рецензенты высказались объективно и весьма конструктивно, все замечания — по существу, автору есть над чем подумать и поработать. Самое главное, это понимание того, что не все рифмованные строки — это поэзия. Как сказал один наш мэтр, это — прописи. И действительно, первые четверостишия того же «Солнца» напоминаю стихи в букваре 60-х годов прошлого века. Автору нужно, во-первых, больше читать и классики, и современной поэзии, во-вторых, изучать технику стихосложения, работать с рифмами, уходя от их банальности и однородности, соблюдать размер и ритм стиха. И тогда всё получится!
Боже, как горько! у меня был такой родственник — муж родной тёти, так то с топором любил гоняться… Они сбегали к нам, в 15-метровую комнатку в коммуналке, чтобы не попасть под горячую руку… А трезвым был добрейшей души человек. К концу жизни одумался, бросил пить — и был зарезан в подъезде пьяным соседом…
Виктор, мне кажется, мы уже неоднократно обсуждали, что если вам не нравится какой-то литературный жанр, кричать об этом в каждом обсуждении не надо. Ваше замечание не имеет никакого отношения к заданию марафона Елены.
Мне кажется, Татьяна, что один из смыслов задания, данного нам Леной Вишневой, это как раз всколыхнуть те самые «тайники» памяти. Читаем воспоминания друг другу и что-то своё, родное, узнаём. Это так здорово, пусть и через слёзы. Я вот читала стихи Вики про маму и вышивку и вспомнила, что у моей мамы хранится вышивка, сделанная её старшей сестрой в годы войны. Надю почитала — запах сирени из детства пришёл… Вместе с Наташей Робертино Лоретти послушала… Цепочка образов…
В начале 90х муж привез младшей дочери (ей было лет 5) мягкую белоснежную лошадку из Голландии. Под пузиком у неё колечко на шнурочке — потянешь, и она играет мелодию. Лошадке этой 27 лет, и она до сих пор играет эту мелодию. Она перешла к младшему сыну, который, будучи уже юношей, бреющим усы, всё равно держит её рядом с кроватью. Надеюсь, лошадка доживет и до будущих внуков…
«В церкви выносят Плащаницу Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть — это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым — навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами.
С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков. А Ганьку «на отчаянное дело взяли».
У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но кровать еще не постелили. Мне дают красить яйца.
Ночь. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро… Но он воскреснет! И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все… и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, — все мы встретимся т а м. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие души, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница, в церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь Василич, и все наши ребята — все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли. Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде… Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червяка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца… дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу — и в нем Христос.»
Значит, жив и бьётся в груди.
На Его опираясь ладонь,
Не оглядываясь, иди.
Даже если шторма в лицо,
Даже если к обрыву путь,
Среди кающихся слепцов
Ты единственным зрячим будь.
Даже если вода кругом,
И последних не видно крыс,
Пусть другие идут на дно,
Ты иди за Ним. И не злись,
Когда вымокнут башмаки,
Лишь под ними была бы твердь.
Он отпустит твои грехи.
Ты иди за Ним. Веруй. Верь.
Что касается дыма и пчёл, то стихи не о тонкостях пчеловодства, но всё же отвечу: если дым «добрый», успокаивающий пчёл, в результате они не жалят и залезают глубже в ульи. А есть дым «злой» (от хвойных головешек), от него пчёлы, наоборот, становятся активными, даже злыми. Иногда их надо выкуривать из ульев или снимать отделившийся рой с деревьев. Провела всё детство с дядей-пчеловодом. Но, как мне думается, такие образы в стихах надо рассматривать не с точки зрения биологии...
В данном контексте «так» — не наречие, а частица, которая указывает на сильную степень проявления признака или действия и не требует продолжения. Надрыв является сутью стиха, поэтому успокаивать его не стану…
Видимо, пришло время подготовить правила представления произведений на разбор в данных рубриках.
Самое главное, это понимание того, что не все рифмованные строки — это поэзия. Как сказал один наш мэтр, это — прописи. И действительно, первые четверостишия того же «Солнца» напоминаю стихи в букваре 60-х годов прошлого века.
Автору нужно, во-первых, больше читать и классики, и современной поэзии, во-вторых, изучать технику стихосложения, работать с рифмами, уходя от их банальности и однородности, соблюдать размер и ритм стиха. И тогда всё получится!
А рифма в первых двух строках — роскошная!