Упражнения в прекрасном: творческий марафон. Неделя 1
Здравствуйте, уважаемые участники творческого марафона!
Мы начинаем увлекательное путешествие в мир нашего воображения и творческих способностей с истоков – воспоминаний о нашей семье и детстве. Темой первой недели марафона (13.04 – 19.04) будут образы из раннего детства или «переходные объекты».
Переходные объекты (также трансфертные объекты) – это предметы из раннего детства, которые создают у ребенка ощущение психологического комфорта и защищенности. Это может быть плюшевый мишка, которого малыш берет с собой спать, расставаясь перед сном с матерью. Или мягкое одеяло, которым он укрывается. Или та игрушка, которая остается с ребенком на долгие годы и используется как талисман, в сложных и(ли) стрессовых ситуациях. Или та кукла, которую ребенок наделяет собственным именем и считает своим «двойником»… То есть это все те предметы, которые помогают маленьким детям познавать мир и постепенно отдаляться от матери. Те, кого маленький человек наделяет воображаемой жизнью и особым характером.
Сам этот термин – переходный объект – был в 50-е годы XX века предложен британским педиатром и детским психоаналитиком Дональдом Винникоттом. Он считал взаимоотношения ребёнка с любимой игрушкой, а позже – взрослого человека с комфортными, приятными вещами (например, удобной домашней одеждой), частью общего процесса перехода от мира человеческой психики – к реальному миру. С точки зрения исследователя, переходной объект находится на границе между этими мирами и облегчает переход человека к действительности:
«Переходные объекты и переходные явления относятся к области иллюзии, которая стоит у истоков опыта. (...) Эта промежуточная область опыта, которая является относительно независимой от внутренней или внешней реальности, составляет основную часть опыта младенца и сохраняется в течение всей жизни индивида как сильное переживание, связанное с искусством, религией, миром фантазий и творческой научной деятельностью. По этой причине можно говорить о позитивном значении иллюзии...».
[Д.В. Винникотт Младенец. Переходные объекты и переходные явления // Psychoanalysis (Психоанализ): psychoanalysis.pro/229/vinnikott-perehodnyie-obektyi].
Георгий Костин «Переход через улицу из этого мира в тот мир»
Помимо собственно переходных объектов, мы можем говорить и о так называемых переходных явлениях, к которым относятся воспоминания о пережитых нами чувствах. Например, это запах бабушкиных пирожков, который вызывает ассоциацию с теплом и уютом родительского дома, или же приглушенный звук радио, который затем всегда ассоциируется у человека с его отцом, или звуки рояля, ассоциирующиеся с матерью. Здесь можно привести в пример замечательное эссе М. Цветаевой «Мать и музыка» [Электронный ресурс: https://librebook.me/mat_i_muzyka/vol1/1].
Также стоит вспомнить и о ранних стихах поэтессы, в которых она обращается к предметам детства и через них – к любимым родителям:
«Холодно! Кукла без глаз
Мрачно нахмурила брови:
Куколке солнышка жаль!
В зале — дрожащие звуки…
Это тихонько рояль
Тронули мамины руки»
(М. Цветаева «Пробужденье»)
Или:
«Глупую куклу со стула
Я подняла и одела.
Куклу я на пол швырнула:
В маму играть — надоело!
Не поднимаясь со стула
Долго я в книгу глядела.
Книгу я на пол швырнула:
В папу играть — надоело!»
(М. Цветаева «Скучные игры»)
Вызов в памяти предметов и явлений из раннего детства открывает взрослому человеку возможность заново пережить ощущения и события того периода времени, а также по-новому их осмыслить, что важно для более глубокого осознания нашего внутреннего «я». Воспоминания о предметах из детства, наделенных большой эмоциональной силой, могут являться источником творческого вдохновения в настоящем времени.
«Большинство людей, добившихся высоких достижений, тесно связаны со своим “внутренним детством”, и многие из них хранят реальные переходные предметы (...), как средство мгновенного вызова воспоминаний, придающих силу и азарт» – утверждает психоаналитик Мэрили Зденек, в своем «Учебнике по творческому мышлению».
«Воспоминания вызывают ностальгию по прошлому, какое бы оно ни было. Прошлое переплетается с настоящим, и это вызывает много различных мыслей. (...) Благодаря этому рождаются идеи, которые потом могут лечь в основу сюжета будущего произведения» – вторит ей известный американский писатель Рэй Брэдбери, прославившийся своими антиутопиями «451 градус по Фаренгейту», «Марсианские хроники», а также автобиографической повестью, своеобразной одой детству «Вино из одуванчиков».
Р. Брэдбери советует начать путь к воспоминаниям с поиска ассоциаций и с дополнительных вопросов самому себе: «Кстати говоря, “Вино из одуванчиков” я начал именно с поисков ассоциаций. Я начал думать, с чем у меня ассоциируются одуванчики. Я стал думать о том, какие они на вкус, на ощупь. (… ). Как только у вас возникают такие оформившиеся ассоциации, вы должны как бы оглянуться на них и сделать какую-то пометку. А после этого ваши ассоциации начинают работать сами, безо всяких усилий с вашей стороны. Вы вспоминаете о том, как ваш отец делал вино. Вы вспоминаете, как собирали виноград. В вашей памяти всплывают отчетливые образы того, как все собирают виноград: вы, ваш брат, ваши друзья».
Георгий Костин «Осенний блюз»
Если для Брэдбери ключевыми образами стали летние цветы и виноград, то для Германа Гессе в рассказе «Душа ребенка» роль сюжетного «крючка» сыграли винные ягоды, когда-то хранившиеся в кабинете его отца и неодолимо манившие его к себе. В рассказе Гессе вспоминает о самом себе в возрасте 11 лет, о своих чувствах и вкусах того времени. Вспоминает детально, подробно, нисколько не идеализируя детскую жизнь, а показывая ее особенности и внутренние, подчас не видимые взрослым, сложности.
В этом рассказе продемонстрировано, что у ребенка еще не до конца сформирована сила воли и самоконтроль, в то время как его родители уже пытаются полностью контролировать все его действия и требуют подчас невозможного, что приводит ребенка к страху перед родителями и даже непрощенным обидам:
«Наверно, впервые за свою детскую жизнь я почувствовал, я почти отчетливо осознал, как ужасно могут не понимать, мучить, терзать друг друга два родных, полных взаимной доброжелательности человека (...). Как это так получалось? (...) Вечером этого печального воскресенья, перед самым сном, отцу удалось завести со мной еще короткий разговор, который нас помирил. Я лег в постель с уверенностью, что он меня целиком и полностью простил – полнее, чем я его».
В душе каждого из нас живет ребенок. Но у некоторых он «дремлет», находясь под гнетом строгого взрослого. Давайте попробуем разбудить в себе эту хрупкую, но такую одаренную личность!
Любое воспоминание – не только положительно, но и негативно окрашенное – может служить обогащающим творческим опытом. Так, как это произошло в упомянутом рассказе Г. Гессе. Тем не менее, будьте осторожны с травмирующими воспоминаниями, и, если это психологически тяжело для вас, то не уходите слишком далеко по тропе детских обид и конфликтов!
Спасибо за внимание. Я желаю вам удачной практики!
Георгий Костин «Портреты масок-2»
Задания первой недели марафона:
1. Помните ли вы какой-нибудь реальный предмет из вашего детства, который имел для вас особое значение? Подумайте о нем, попробуйте, по совету Р. Брэдбери, вызвать в памяти цепочку ассоциаций и воссоздать в памяти эпизоды, связанные с этим предметом! Возвращайтесь к воспоминанию неоднократно в течение недели, каждый раз пробуя вспоминать чуть больше, чем в предыдущий.
2. Попытайтесь вспомнить и записать максимальное количество предметов из раннего детства. Возможно, часть из них вы храните до сих пор. Если да, то почему? Чем они вам дороги? Быть может, они не просто являются частью вашей личной истории, но и лучшей памятью об уже ушедших людях?
3. Напишите «этюд» – небольшую зарисовку в прозе или в поэзии, посвященную какому-то одному предмету, вспомнившемуся вам из детства.
В литературе этюд – это самостоятельное произведение небольшого размера, в котором писатель старается максимально правдиво передать свои эмоции, ощущения и впечатления от какого-либо предмета или события. Для написания этюда подбираются наиболее точные слова и выражения, чтобы читатель смог представить и прочувствовать увиденное автором.
Пример моего тематического этюда вы можете посмотреть по ссылке: http://pisateli-za-dobro.com/posts/132-illyuzii-vosprijatija.html.
Спасибо, что прочли! Если у Вас остались вопросы по изложенному материалу, то задавайте их в комментариях к статье. И не забудьте дать себе письменное обещание выполнить задания этой недели! :)
Напоминаю вам о формате текстов и о сроках их подачи:
Дедлайн по текстам первой недели: 18 апреля, 23.30 по Москве!
Максимальный объем для прозаических текстов – до 1.500 знаков (без пробелов), для стихотворений – 24 строки. Если Ваше произведение не вписывается в указанный формат, Вы можете в комментариях дать ссылку на Ваш блог, а здесь разместить наиболее яркий отрывок указанного объема. Спасибо вам за внимание и уважение к чужому времени!
Подробную информацию о марафоне можно посмотреть на странице «Упражнения в прекрасном: марафон по развитию творческих способностей. Приветствие»: http://pisateli-za-dobro.com/articles/881-uprazhnenija-v-prekrasnom-tvorcheskii-marafon-privetstvie.html.
Визуальное оформление марафона представлено фото https://www.pinterest.es/, фото «Краски детства»: https://foto2020.ru/, а также работами члена литературного клуба «Писатели за добро», фотохудожника, члена СФР, Георгия Костина: http://www.photounion.ru/Show_User.php?unum=229
Бумажное волшебство
Об этом думать, раньше, он не смел,
Да и сейчас не верит, может сниться,
Что он взлетел и с ветром полетел,
Хоть на веревке все же будто птица.
И он летел все выше, все смелей,
Потоки ветра к небу поднимали,
И не боясь застрять среди ветвей,
Стремился он в заоблачные дали.
А стая птиц, приняв за своего,
Ему кричала весело:«Ты с нами?»
И он, забыв тогда про все,
В ответ кричал:«Конечно, птицы, с вами.»
Бумажный змей, забыв про поводок,
Летел как птица с ними в одной стае,
А мальчик, выпустив из рук клубок,
Махал им в след, таким же стать мечтая.
Мишка
Ну здравствуй дом, прошла почти что вечность
Полвека не был здесь, меня прости.
А пахнет так же как и прежде печкой
И в ней пылают жаром пироги.
Бабуля чаем с медом угощает,
Парное к крынке чудо молоко,
А на кроватке мишка отдыхает
И ждет конечно сладких пирогов.
Мой лучший друг, мой ватный мишка,
Меня всегда любил ты понимал,
Когда все спали еле слышно
На ушко ему тайны раскравал.
Так быстро, птицей, время пролетело
И бабушка давно уже не ждет,
А на кроватке, сердце леденеет.
Мишутка улыбается, зовет.
Мне года 1,5-2…
Отчетливо помню, как меня, всю укутанную, везут на санках в ясли, видимо, отец…
Мне года 3…
Мы с мамой у отца в Северодвинске, он был в командировке… Помню его сильные руки, подкидывающие меня высоко к потолку, его, улыбающегося мне…
Игрушки… Наверное, они и были, но я их не помню, мне нравилось другое…
А дальше… В основном, была одна. Мама всегда на работе, отца уже не было с нами, старший брат то в школе, то у бабушки, то на улице…
Мне 5 лет…
Маме дали трехкомнатную квартиру в новом доме. После нашей малюсенькой комнатки, где мы ютились вчетвером, это были хоромы!
Новая радиола, новые пластинки…
Самая любимая--маленькая, ярко-синяя, гнущаяся, фирмы «Мелодия». Три песни, которые исполнял итальянский мальчик Робентино Лоретти, я не забуду никогда!
«Попугай», «Ямайка», «Санта Лючия»… Я каждый
день помогала ему их петь. Странно то, что знала все слова, я пела на итальянском… Сейчас, когда под настроение включаю эти песни, помню лишь отдельные слова…
Эта пластинка была дороже мне любой игрушки, к которым я относилась, к слову, совершенно равнодушно.
Я хранила и берегла эту пластинку, как зеницу ока, несколько лет… Исчезла она странным образом при переезде к отчиму. Думаю, её просто выбросили за ненадобностью, не спросив меня…
И ещё одна страсть была у меня в детстве-книги.
Для того возраста, 5-7лет, их у меня было довольно много. Просила читать всех: маму, если у неё было немного времени, бабушку, тётю. Больше всех доставалось брату. Наверное, устав от моих просьб, он каким-то образом научил меня азам чтения, чтобы потом с чувством выполненного долга нестись на улицу по первому же свисту друзей… Любила и знала наизусть много произведений. Это и сказки, и детские стихи А. Барто, К. Чуковского, С. Михалкова,
позже В. Драгунского…
Нравилось представлять себя действующим персонажем. Хотелось лечить больных зверей в Африке вместе с Айболитом, добравшись туда, преодолевая все трудности пути… Или переживать за Фёдору, от которой сбежала посуда, или быть Мухой — Цокотухой, дрожащий от страха при виде Паука…
И сейчас с огромным удовольствием в лицах всё это читаю своим внучатам…
А пластинки «Мелодии» и в моем детстве еще были! ))) Особенно запомнились песни в исполнении Н. Румянцевой, А. Миронова, «Голубой щенок»!..
Первые два задания Вы уже отчасти выполнили! Но не спешите: если удастся еще что-то вспомнить в течение недели, то добавляйте свои воспоминания в нашу беседу! И постепенно переходите к итоговому заданию (3). Напомню — оно состоит в том, чтобы выбрать какой-то один предмет из вашего детства, как ключевой образ для рассказа (или стиха). То есть по итогу это должен быть эпизод (сюжет), связанный с каким-то важным предметом из детства. Пожалуй, в Вашем случае это могла бы быть пластинка… или книга?.. Удачи Вам!
Теперь, когда слушаю эти три песни, заказанные через Интернет, эта пластиночка перед глазами… Жаааалко!
Спасибо, Елена, за тёплые слова.
если б не войны калечащий сердце осколок.
Помню её истыканную подушечку для иголок
и вышитый ею, беременной мною, портрет.
На портрете (так виделось маме, израненной фронтом) – девчонка,
вырисованная клеточками трофейного немецкого полотна.
Вьются до плеч волосы густые цвета льна,
над голубыми озёрами – брови ниточкой тонкой.
Как виделось мамочке, так и случилось: в положенный срок
весть разнеслась над сопками Забайкалья –
из потаённых мечтаний о дитятке, из Зазеркалья
ребёнок из вышивки пухлый сосал кулачок.
Этот портрет потом висел на стене в детской комнате,
девочкою из сна росла королева капризная.
Руки мамы иголками исколоты – была признана
модисткою первою в городе, да вы помните…
Потом переезд из дома частного, от сада украинского –
в дом, как улей, где в каждой ячейке свои портреты.
Девочку с вышивки всё теряли в квартире этой,
всё-то она уезжала куда-то дорогой неблизкою.
Сегодня бы маме моей исполнилось сто лет –
у мамочки голубоглазой испорчены руки иголками.
В сердце живёт и играет оттенками детскими тонкими
вышитый мамой когда-то немецкий трофейный портрет.
Невозможно сдержать слёзы. И сразу — снежный ком своих воспоминаний…
Пока мы их помним, они живы. А портрет — просто чудо!
Удивительные истории слагает жизнь. Наверное, так люди и приходят к нашему занятию.))
Спасибо большое, Елена, очень интересно!
У меня вопрос — куда помещать окончательный этюд, когда напишется?
Что-то не поняла…
Спасибо за участие! Очень Вам рада!
К наступлению Нового года в нашей семье готовились заранее. Обновляли ёлочные игрушки. Большинство игрушек были рукотворными – их с любовью вырезали, клеили, присыпали слюдой мама и папа. Таких игрушек сейчас нет, новомодные даже отдалённо их не напоминают. Не зря коллекционеры охотятся за старыми ёлочными игрушками. Увы, игрушки – память детства – не сохранились, потому что были бессовестно кем-то украдены из сарая, куда большая коробка с с ними была вынесена на время ремонта. Втайне от меня и брата готовились новогодние сюрпризы, которые всегда имели своё значение – цветные карандаши, краски, книжечки- раскраски, книжечки детских стихов, сказок, устанавливалась и украшалась ёлка… Мама из ярких тканей шила мешочки для подарков. Потом наполняла их конфетами, печеньем, орехами и прятала под ёлку под белое полотно, имитирующее сугроб. Потому что часто в гости приходили друзья родителей с детьми. Устраивались конкурсы, и подарки под ёлкой были наградой. Взрослые тоже не были обделены вниманием. Бабушка вязала для подарков варежки, носки, а мама обвязывала крючком салфетки для кухни, носовые платки и вышивала на углах платков инициалы тех, кому они дарились… Вышивала разноцветными шёлковыми нитками. Помнится, я любила играть яркими блестящими клубочками.Уже будучи школьницей узнала, что в магазине покупались белые шёлковые нитки — видимо мулине тогда не было — и красились анилиновыми красками. Как давно это было…
Шуршит бумага…
Падают обрезки…
В ходу фольга рот-фронтовских конфет…
Творили вдохновенно, буйно, дерзко!
Теперь не испытать такого. Нет.
Цепей бумажных, разноцветных — метры,
фигурки узнаваемых зверей…
Такое милое из детства ретро,
что пряталось за таинством дверей.
Украшен зал,
и ёлка — посредине,
Снегурка, Дед Мороз,
и праздник ждёт.
И по паркету,
будто бы по льдине,
шагаешь в восхищении вперёд.
В ветвях пушистых
рук своих творенье
глазами ищешь.
Чувство торжества
не отпускает.
Сладкие мгновенья
вдруг ощущаешь пылом естества…
Теперь всё по-другому,
всё иначе.
Игрушек выбор сказочно большой.
Но для меня
всегда так много значат
руками сотворённые, с душой.
«Теперь всё по-другому,
всё иначе.
Игрушек выбор сказочно большой.
Но для меня
всегда так много значат
руками сотворённые, с душой».
И для меня это тоже так!.. Спасибо.
Папа привёз его мне в деревню, где я с младенчества проводила летние месяцы с мамой и бабушкой, в доме, принадлежавшем ещё моему прадеду, священнику сельской церкви. Куплен тазик был наверняка или в «Детском мире», или в только что открывшемся немецком магазине «Лейпциг». Позже у меня появятся немецкие куклы ростом с ребёнка, умеющие ходить и говорить, — они и сейчас восседают на шкафу в родительской квартире. Тазик же давным-давно проржавел, прохудился и канул в лету. Но именно он первым приходит на ум, когда я вспоминаю своё детство – счастливое, беззаботное, полное звуков, запахов и красок, которые и сейчас со мной.
Дом стоял на берегу маленькой речушки Комарихи, похожей, скорее, на ручей, впадавший в полноводную ещё Воршу. Таскать воду из Комарихи детям не запрещали, а вот к Ворше, которая была метрах в трёхстах от дома, через дорогу, ходить можно было только с кем-то из взрослых. Например, когда мама полоскала белье с широких деревянных мостков и доверяла мне побултыхать в воде свои платочки и трусишки. Над водой со стрёкотом носились бесстрашные голубые стрекозы, по речной глади бегали огромные водомерки, в мыльных брызгах играла радуга…
Теперь же я брала на речку свой необыкновенный таз и могла стирать в нём, сколько заблагорассудится. Можно было купать кукол, мыть игрушечную посуду, запускать кораблики из щепок, в общем, играть целый день и в любую погоду.
Напротив дома, на берегу Ворши, стояла банька – настоящая русская баня, с дровяной печкой в помывочной, с огромным котлом, в который воду надо было натаскать с реки вёдрами. По периметру – деревянные полки’, потемневшие от воды и пара, а вокруг – разнокалиберные тазы, вёдра, ковши, веники, всё, что нужно для мытья. Теперь здесь появлялся и мой заморский гость – красивый эмалированный тазик.
Баню топили раз в неделю, по пятницам. Затапливали печь после полуденной дойки, чтобы она как следует прогрелась, и начинали таскать воду. Наполняли котёл и стоявшую в углу большую деревянную бочку. Часам к пяти всё было готово. Первыми шли старшие члены семьи – бабушки, пока пар был не такой влажный и тяжелый. Потом – мамы с детьми. Нам позволялось немного поиграть, сидя в тазах с мыльной водой. Замыкали круг те, кто весь день работал – мои тётя и дядя, жившие в деревне постоянно. Они любили «поддать парку» и похлестать друг друга вениками – так отдыхали от трудовой недели…
Переодевались все в предбаннике – тесной комнатушке с маленьким оконцем, выходившим на берег Ворши. Мама долго расчёсывала мне косы, просушивая полотенцем, — ни о каких фенах тогда и знать не знали. И обязательно повязывала на влажные волосы чистый платок, пахнувший мылом и свежестью, перед тем, как выпустить на улицу. Прижав к груди тазик с игрушками, я выбегала на порог бани и замирала, глубоко дыша…
Даже жарким летом по вечерам от реки поднимался туман, который, смешиваясь с печным дымком, создавал неповторимый запах – влаги, разнотравья, чего-то неуловимого, запах моего детства. Всматривалась сквозь туман – там, над рекой, на косогоре, среди деревьев, блестел купол храма, где служил мой прадед. А от дома меня уже окликала бабушка – поспел самовар, из печи вынуты чугунки с запеченной картошкой или кашей (ничего вкуснее потом в жизни не ела, даже в «мишленовских» ресторанах), и я, подхватив свой тазик, бежала к ней по росистой траве…
До сих пор, полвека спустя, я иногда на прогулках улавливаю этот запах – и замираю. И такое ощущение счастья накатывает, что в горле застревает ком. «Погоди, — останавливаю я мужа, — Снегирёвом запахло». На несколько минут, проведённых в тишине наедине с этим запахом детства, я вновь становлюсь беззаботной девчонкой, запускающей кораблики в ярком эмалированном тазике…
Прошу у Вас в качестве моральной компенсации за мое потерянное время и нервные клетки, которые не восстанавливаются, прислать мне томик Вашей поэзии! С каким-нибудь хорошим жизненным напутствием. Как Вам такая идея?
P.S. Заранее Вам говорю, при свидетелях, что по моему адресу проживает еще много людей, кроме меня. Среди них старики и дети. Это на тот случай, если Вы опять за «вуду-магию» возьметесь и таки решите в своих будущих творениях затопить мою квартиру!..
Я каждое утро просыпалась от стука швейной машинки, а тебя будил трамвай и эти банки…
В моём ближайшем окружении тоже была такая женщина, и она тоже сломала жизнь трём своим сыновьям и сеяла только зло.
Прекрасно, что ты нашёл себя в творчестве, и теперь понятны твои предпочтения в выборе тем.
Я читала «Незабудки». Там ты какой-то другой. Стиль изложения совсем не твой.
Про трупы ничего не знаю, с детства боюсь всего этого…
www.youtube.com/watch?v=ReKi6pCkaGY: для смеха:)
Благодарю, что откликнулись, Виктор.
Думал ли тазик, что будет так воспет!)))
И «думал ли тазик?..» Да, Маргарита, едва ли он рассчитывал на посмертную славу!.. И еще мне кажется, что именно такие неожиданные, индивидуально-нестандартные образы в художественных текстах куда интереснее привычных. Тех же плюшевых игрушек, например, которые традиционно связываются с беззаботными днями детства. С другой стороны, ко всему, к тем же игрушкам, можно подойти небанально. Но об этом — в другой теме марафона! )))
И знаете, что еще приятно. И даже как-то неожиданно. Я часто бываю в семье и в коллективах «за старшую». Преподавание и редакторские подработки опять же накладывают свой отпечаток. Да и вообще как-то так получается по жизни. Не знаю, почему. А вот на этом сайте я себя ощущаю по-настоящему молодой! Прямо на редкость. И есть у кого поучиться! И многое еще впереди!.. Это и впрямь меня радует. Так что за Вашу ремарку про возраст отдельное спасибо!
Я ещё не приступила, а уже…
Спасибо Вам.
pisateli-za-dobro.com/babushke5dbf3d3d241e8.html
Бабушке
В детство оконце открою:
Белой черемухи цвет
Вижу и плачу- не скрою
Счастье струится в ответ.
В маленькой комнате солнце:
Бабушки милой глаза,
Чашки фарфоровой донце,
Вазы хрустальной слеза.
Витиеватый рисунок
Темного шкафа в углу,
И абажур желто-лунный
Чудится, как наяву.
Бабушки теплые руки,
Кружева белый узор…
Тонкости швейной науки
Я познаю до сих пор.
Память находит сквозь годы
Тихой мечты уголок,
Где по законам природы
Нежность прошла свой урок.
Жили мы в доме на окраине, за окном простиралось бескрайнее пшеничное поле, покрытое васильковым одеялом. И это был — целый мир со своими тайнами, опасностями и радостями. Я могла часами бывать наедине с деревьями и травами, цветами и небом.
ДЕТСКОЕ СЧАСТЬЕ
Оказаться в урочище. Допьяна
Ароматом цветов полевых надышаться,
Насмотреться на небо бездонное,
Уловить первозданное детское счастье…
Там, где божья коровка-проказница
Попадает все время за ворот рубашки,
Друг за другом стрекозы гоняются,
И поют, соловьем заливаются пташки.
Там, где мелкие розовым *часики*
Все цветут на зеленом. Картины нет краше…
И бабуля моя *знатным классиком*
Мне поведает сказки о былях вчерашних.
Помню ясли – да, да, да!–
В первые мои года:
Мне годочка два тогда
Было, вроде –
А, быть может, полтора –
Вижу это, как вчера,
Хоть и помнить – не пора
По природе.
Вот стоим мы дружно в ряд,
Голопузиков отряд–
Няньки что-то говорят,
Улыбаясь–
Вот расселись по горшкам
(Их навалом было там)
По естественным делам,
Не стесняясь.
Папа первым привезёт
И последним заберёт,
А сынок порой ревёт,
Ожидая.
Папа к сроку не успел,
И у мамы много дел,
Да и всё-таки ревел
Не всегда я.
© Сергей Фомин
Семикаракорск
14 апреля 2020 г.
И Вы, как мне кажется, совсем не изменились с тех давних времен!
Так что: вперёд в детство.
Победил лень и закончил публикацию повести в стихах «Быль начала 90-х» на Ридеро только что. Теперь будем подождать модерации.
Благодаря твоей статье и урокам детей по инстаграму и фотошопу это оказалось вполне по силам, хотя вчера к вечеру хотелось всё бросить к чёртовой матери.
Благодарю!
Готовилась к конкурсу чтецов. Взяла стихотворение «Варварство» Мусы Джалиля
Произведение тяжёлое. Я настолько явственно видела сцену расстрела женщин с детьми, что начинала рыдать, дойдя до этого эпизода:
— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.—
И он закрыл глаза. И заалела кровь…
Все две недели до конкурса одно и то же…
Уж настрою себя, учитель успокаивает, вроде соберусь… Нет. Только дохожу до этого места — плач… Хотели дать другое произведение-ни в какую не соглашалась, тогда сказали, что читать моё любимое стихотворение будет другой. И это стало для меня, как ушат холодной воды.
Я заняла 1-ое место, подарок — сборник стихов о войне, в котором есть и это стихотворение, стоит в моем книжном шкафу на самом видном почётном месте…
Что вызвало сразу несколько нескромных вопросов…
Я уже знаю, что вы любвеобильный товарищ, вы как-то сами об этом мне сказали… Вопрос… Все ваши женщины были под номерами, чтобы не ошибиться? В чем?
И… как прошло и чем закончилось ваше выступление у любви под номером 3? Боюсь, что долго буду искать и найду ли вообще, поскольку с техникой до сих пор на Вы. Простите меня и можете не отвечать, если считаете, что мои вопросы бестактны…
Жизнь она такая…
И смех и грех…
Спасибо вам за всё. Общаться с вам очень легко и интересно, а для меня — поучительно. Вы даёте много ценных советов, учите серьёзно относиться к своим литературным опытам. Отдельное спасибо за честность и прямоту.!
Воспоминания из детства. (Пензенская обл. С/х «Владимирский»)
Речка в низине, за садом,
Тихо сидят рыбаки.
Папа рыбачит, мы рядом,
Мама нам сварит ухи.
Бабушка в серенькой шали,
Нам принесла молока.
Сильно по ней мы скучали.
Выпьем кувшинчик до дна.
Дедушки нет, и не будет,
Несколько лет, как ушёл…
Нас ведь ни кто не осудит,
В детстве нам всем хорошо!
К вечеру топится банька,
Веником будут хлыстать,
Друг мой доверчивый, Санька,
Снова зовёт погулять.
Мама, уже не пускает,
«-Завтра пойдёте шалить!
Нынче закат догорает,
Нужно грибов засолить!»
Утром толпою на речку,
Днём заберёмся в шалаш.
Вечером теплится свечка,
Дом освещается наш.
Лето, безумное лето!
Счастлива наша семья!
Детство в памяти где-то,
Домик уютный, скамья…
15.04.2020г ©М.Буранова ст.Рождественская, Ставропольский край.
pisateli-za-dobro.com/zabor.html
Я помню было мне почти три года,
В деревне у бабули мы гостили,
Была чудесная и ясная погода,
И облака, как караван, по небу плыли.
Бежали с братом босиком по речке,
Мамуля нас обедать зазывала,
А бабушка тем временем из печки
Горячие буханки хлеба доставала.
Хрустящий, ароматный, тёплый хлеб,
И в чугунках похлёбка, щи и каша.
Грибы солёные, принёс их дядя Глеб,
Вот собралась обедать семья наша.
Я помню тонкий скрип от половицы,
В углу сундук, в нём бабушкины тайны,
В ведре железном, родниковая водица,
Я разлила на пол её случайно…
Брат с коромыслом снова за водою,
Как не смотри, а он мой старший брат,
Я маме говорю: „ — Палы шама памою,
Ведь Валька мой шафсем не виноват!”
Я помню баню, из брёвнышек сосновых,
А из трубы клубами дым валИт,
Хлыст веников, мне кажется дубовых,
„Всё вылечат!” — так Мама говорит.
Тогда впервые в бане обварилась,
Зачем полезла в тазик с кипятком?
„О Господи!” — бабушка взмолилась,
Лечили вроде мёдом с молоком.
Я помню стройную берёзовую рощу,
Дубраву и сосновый необъятный бор,
Как Папа обнимал родную тёщу
И ремонтировал скосившийся забор.
Прабабушку, вязавшую носочки,
Соседского дурного петуха,
Малюсеньких цыплят, а рядом квОчки.
Я помню всё! Ну что таить греха…
Это было мною написано прошлым летом. Есть публикация на моей странице.
«Как Папа обнимал родную тёщу
И ремонтировал скосившийся забор».
Прощание
За горизонт уходят люди, лица… за линию судьбы…
И забывают в мире воплотиться все «если», «бы».
А мы идем дорогой жизни дальше – зима, весна…
Как будто ищем ключ. Но вместо двери – одна стена.
За эту стену смерти и забвенья все канут вмиг:
Мгновение последнее иссякнет. Затмится лик.
И образ – мысли, человека, вещи – сотрется в прах,
Покажется, вся жизнь продлилась меньше, чем крыльев взмах.
Мы все – столетьем раньше ли, позднее – как сор уйдем,
И станем колесом перерожденья, и чьим-то сном…
И только память близких отразит нас, и охранит,
И наша речь – чужими голосами – вновь зазвучит.
Сильнее связаны мы все друг с другом, чем можно б сметь
Подумать, помечтать, помыслить иль захотеть…
В чужой крови твои когда-то чувства еще бурлят,
И в чьем-то сердце будет вечным гостем любимый взгляд…
(август 2018)
И станем колесом перерожденья, и чьим-то сном…
И только память близких отразит нас, и охранит,
И наша речь – чужими голосами – вновь зазвучит.» — В Ваши строки не прибавить, не отнять, как говориться. От души и я Вам сочувствую. Берегите себя и своих близких дорогая Елена! Спасибо, что поделились своей болью утраты. Это вообще отдельная тема… Может ко дню поминовения усопших ( радоницу) поделимся своими строками о ушедших за горизонт...?! Думаю тут у каждого есть, что сказать по этому поводу.
Не любила у печки сидеть
И украдкой из дома сбегала
На стихию весны поглядеть.
У оврага вода разливалась,
Клокотала, мне кровь бередя,
И потоком большим устремлялась
По порогам, кустам до пруда.
Я корабликов — щепок подброшу –
Поплывут в неизвестность они…
Много в прошлом моментов хороших,
Что блаженству и счастью сродни.
Воспоминания о Чите, любимой плюшевой собаке, приносили смешанные чувства: любовь, привязанность, боль и обиду. А началась история дружбы маленькой девочки и Читы так…
Сколько лет на тот момент мне было, я уже и не скажу точно, скорее всего три-четыре года. Мы были в гостях у родственников. Тётя Маня, чтобы меня занять, дала какие-то игрушки. Я все пересмотрела и взяла в руки старую плюшевую собаку рыжего цвета с серым (когда-то белым) треугольником на лбу и таким же животиком. Лапы были, можно сказать, бесформенными: овальные подушечки, пришитые по бокам и внизу, кусочек плюша сзади – хвост, чёрные пластмассовые глазки и нос, а уши… О это были уши спаниеля (но тогда в породах собак я не разбиралась)! Большие висячие уши! Этими ушками можно было закрыть глаза игрушке, свернуть трубочками и сделать из собаки зайца, а если подвернуть – это уже медведь. Такая себе собака-трансформер.
– Тётя Маня, как зовут собачку? – спросила я.
– Эту? Это… Это Чита, – назвала кличку, которая, скорее всего, пришла ей на ум.
– Но Чита – это же обезьяна.
– А она и так уже почти обезьяна! – засмеялась тётя Маня. – Старая и страшная.
– Она не страшная. Она красивая.
Больше меня забавлять не пришлось. Обо мне забыли, и я забыла обо всех, так как моё внимание было приковано только к плюшевой собачке.
Когда нужно было прощаться с хозяевами, я долго выцеловывала Читу. Тётя Маня засмеялась и сказала:
– Да забирай её себе.
– Спасибо! – и я радостно прижала игрушку.
– Мама, но это же моя собака, – обижено сказал сын тёти Мани, а мой двоюродный брат, на то время уже подросток.
– Ванька, как тебе не стыдно? – удивлённо сказала тётя Маня. – Ты уже парубок! Зачем тебе игрушки?
Мой отец тут же хотел забрать у меня плюшевую собаку, аргументируя, что у нас дома их и так полно, но я подняла такой крик со слезами, что меня с Читой оставили в покое, и родители пообещали в следующий раз привезти игрушку и вернуть Ване.
Я умоляюще смотрела на тётю и брата, чтобы этого следующего раза не случилось.
– Да не надо её привозить! – замахала руками тётя Маня, а Ваня вышел из комнаты, чтобы скрыть слёзы.
Хотя тогда я была совсем маленькой, но до сих пор помню взгляд и глаза брата, полные слёз, обиды и бессилия: ведь стыд, что он взрослый, не дал ему тогда отстоять любимую игрушку.
Читу так и не вернули Ване. Я с ней просто не расставалась. Она сидела со мной за столом, в песочнице и ходила в магазин и в гости. Родителям, видно, было неловко пере знакомыми, что у дочери такая «зачуханная» любимая игрушка. Они покупали зайцев, мишек, собачек… Те получали свои клички, но так и оставались просто игрушками. Читу время от времени зашивали и стирали. Она немного светлела, но так и оставалось той же старой, но любимой Читой.
Для неё я варила невидимые каши и кормила из ложечки, завязывала на уши банты, одевала свои платья. И, конечно же, ложилась с ней спать. Раньше я не могла уснуть без любимой синей маленькой подушки в розах, которую мама сама вышила крестиком. Теперь же на этой подушке обязательно должна была спать и Чита.
Однажды я проснулась и не обняла свою плюшевую собаку. Её просто не было.
– Где моя Чита? – со слезами прибежала к родителям.
– Не знаю, – ответила мама, – куда ты её дела.
Я вернулась и перерыла всю постель, заглянула под кровать, но игрушки нигде не было. Теперь каждое утро начиналось с поисков Читы, но вечером я опять ложилась спать одна. Никакая из новых игрушек не занимала место на синей подушке.
Прошёл где-то месяц, но поиски не прекращались. Отец уже не выдержал и обратился к матери:
– Может, ты уже скажешь ей, что не стоит искать Читу…
– Где она? – я почуяла что-то неладное.
Мама замялась, но так и не ответила.
– Твоя Чита сгорела в печке, – сказал отец и вышел из комнаты, так как мой неожиданный крик и слёзы уже было не остановить.
Я долго «не дружила» с родителями, которые решили избавиться от игрушки, от которой они чувствовали неловкость перед другими взрослыми. Меня ещё не один год не покидали чувства боли и обиды, наверное, такие же, как и моего брата Ванечки.
Игрушки, переходящие из поколения в поколение — это здорово! Желаю вашей лошадке «дожить и пережить» счастливое детство ваших будущих внуков! :)
Еще подумала, что эти четверо — «любовь, привязанность, боль и обида» — часто и у взрослых людей идут «в комплекте». Что, в общем, печально. Созависимые отношения…
В общем, Ваш рассказ заставил поразмышлять! А это самое главное. Благодарю!
Трогать пластинки нам запрещалось, но наша квартира была как будто специально создана для того, чтобы однажды я представила себя артисткой и нарушила этот запрет. Огромный проём между большой комнатой и спальней страшно раздражал маму. Наконец она решила эту проблему, закрыв шторами из плюша, красивого бордового цвета. Шнур от утюга, были в то время такие утюги со съёмными шнурами, на время отсутствия родителей становился микрофоном. Дом у нас был большой, коммунальный, — целых 11 квартир. Не тратя времени даром, я созывала своих подружек, и мы давали встряску этим стенам. Объявляли друг друга не иначе как «народная артистка СССР». Конец нашим концертам положил папа, который появился в самый неподходящий момент. С тех пор мама так и называла меня: артистка погорелого театра.
К тумбочке я больше не подходила, но, видимо, богу было угодно, чтобы наши благородные порывы получили развитие. Времена были добрые: нашлись на нашей улице две подружки, которым пришло на ум занять детвору на время летних каникул. Обе учились в музыкальной школе. Двор у одной из них был огромный и нужной конфигурации. Там и проходили наши репетиции. Мы сами рисовали афиши, расклеивали по всему городу и в назначенный день собирали стулья по всей улице, покрывала для кулис и показывали всё, чему научились. Людей приходило много, стульев всегда не хватало, расходились наши гости счастливыми, а на следующий год приводили новых гостей, умножая число наших почитателей…
Дело, начатое этими прекрасными девочками, продолжил Дом пионеров. И уже тогда, как лучший отряд по месту жительства нас наградили грамотой и путёвкой в туристический лагерь, в Оршу, на одного из нас. Мы даже не стали выбирать, — сразу начали плакать. Потом меня озарило пойти в райком партии. Взрослые нас высмеяли, но я, как самая старшая среди всех, уже перешла в шестой класс, не стала их слушать. Чумазые, в стоптанной обуви, с ободранными коленками – мы так и отправились в большой дом на площади, на который указывал рукой сам Ленин. Подвигом для меня был каждый ответ у доски, каждый выход на сцену, но несправедливость и их слёзы сотворили чудо. Нужно было видеть лица людей, у которых я спрашивала дорогу, особенно секретарши 1-го секретаря. Но сам он оказался на высоте: выслушал и спросил, сколько нам надо путёвок… и распорядился выдать, сколько мы попросили.
Добавлю ещё, чтоб было понятно: Новый год в провинции не имел запаха мандаринов, а путёвка в лагерь – была нереальной роскошью.
А тумбочка так и осталась в той квартире, вместе с пластинками. Мама отказалась её забрать, когда переезжала в новую, которую мы с мужем для неё купили. Я так себя ругаю за то, что не настояла тогда…
Большой, железный, красный, с «шофёром» в кабине… единственная игрушка малыша в детстве.
Медвежонок был (скорее, для мамы, символом и талисманом),… Позже — всяческого вида самопальные «кораблики»,
потом — игрушечные пистолеты, селитра, карбид, взрывпакеты и поджиги, затем, вдруг (спасибо этому «вдруг»), —
телескопы и бинокли…
Читать я начал до школы — у нас была библиотека; в детском садике и пионерлагере был мало,
в карты не играл, не курил, вино попробовал в 16 лет, с девочкой впервые…
ну, это уже не по теме.
Спасибо тебе за подробный и душевный рассказ.
Я внизу добавил свой.
Будь здорова.
Я уже прочитала твой рассказ, оставила комментарий. А эти дополнения, думаю, очень важны, чтобы понять, как маленький человек вырастает в ЛИЧНОСТЬ.
Жизнь подкорректировала этот недостаток, но и сейчас иногда бунтарь просыпается.)
А про «Выступает народная артистка СССР!» мне сразу пришла в голову ассоциация с воспоминаниями Лидии Вележевой. У нее тоже было непростое и не совсем домашнее, но очень радостное при этом детство, о чем она часто в интервью рассказывает… ))). Не знаю, как Вам эта артистка, но мне она в роли Настасьи Филипповны в «Идиоте» запомнилась.
Детство у меня действительно было трудное, начиная с роли няньки, которая началась в бессознательном возрасте и закрепилась за мной на всю жизнь. Родители наши были трудоголиками, особенно папа, очень одарёнными людьми и очень несчастными. По тексту моего рассказа есть наводка: музыка звучала редко. Он ни разу, сколько их было, не пришёл на наши концерты и каждый год получал благодарности за наше воспитание…
Если вы про большую открытость людей говорите, то тут — сегодня все по-другому. Недавно смотрели фотографии времен маминого детства. Там вся семья в сборе: и из России, и с Украины, и из Белоруссии съезжались гости на семейные посиделки. А сейчас в одном городе живем, а редко видимся…
«Он ни разу, сколько их было, не пришёл на наши концерты и каждый год получал благодарности за наше воспитание». Это действительно читается между строк. Как и то, что родители были не самыми счастливыми людьми. Сочувствую и им, и Вам по этому поводу…
Что до волонтерства — здесь мне ближе позиция Чулпан Хаматовой, более зрелая, чем у Вас. Она в одном из своих интервью сказала, мол, да, конечно, в идеале нужно, чтобы государство помогало детдомам, сиротам, болеющим, старикам и т.п. Но! Неужели мы, как взрослые люди, будем сидеть сложа руки, и ждать, пока кто-то что-то сделает за нас? Почему бы не начать вместо этого что-то делать самим?
И речь в моем сообщении шла не о призывах, (которые действительно часто бывают и навязчивы, и неуместны), а о том, что у многих людей, в том числе молодых, желание помогать идет от души. И это прекрасно. Мой папа, пенсионер, постарше Вас годами, как раз сейчас оформляет пропуск, чтобы доехать в Склиф — сдать кровь. Он почетный донор. Казалось бы, ну зачем? В нынешней обстановке лучше бы поберечь себя. Да и за всю жизнь многим уже успел помочь! Но… это как осознание смысла жизни. Оно или есть, или нет.
Что касается поляков, они тоже разные, уверяю тебя, — нет идеальных наций, как нет идеальных людей. И я ещё раз убедилась в том, что все пути ведут в детство. Там причины всех наших бед и всех наших радостей. И прав был один мой однокурсник, который говорил, что обязал бы людей сдавать экзамен по педагогике и психологии на право иметь детей.
Не знала прежде я полутонов.
Всегда стремилась быть лишь чемпионом,
Запретов не боялась и оков.
Природа для меня – моя стихия.
Мне нравилось по лугу погулять:
Кузнечики там прыгали лихие,
Цветы среди травы, как благодать.
Полыни летом помню запах горький,
По осени лесов грибных кураж,
На саночках зимой катанье с горки,
Весной – ребячьих игр ажиотаж.
По-русски говорить я не умела –
В начальной школе трудно было мне.
Меня считали скромненькой, несмелой,
Но нрав сидел во мне крутой вполне.
И в средних классах я – глава отряда,
Отличница, тимуровец, артист,
Спортсменка, комсомолка – всё, что надо,
Спляшу, спою на сцене я на бис.
Уехали потом, в семидесятых,
Мы город новый строить и КамАЗ…
Я в памяти храню ту пору свято,
Что детством называется у нас.
«Всегда стремилась быть лишь чемпионом,
Запретов не боялась и оков».
— Правильно! «Целься в Луну: даже если промахнешься, все равно останешься среди звезд»:).
Строки о детстве…
Смотрю на незатейливое фото:
девчонка с бантом… кукла ей под стать…
Ушли на время хлопоты-заботы.
Легко, на фото глядя, вспоминать…
Вот будто слышу:«Ирка! Где ты, Ирка?
Идём играть в войну или лапту!»
И… яркий сарафан украшен дыркой,
синяк на локте видно за версту.
Играли дружно. Ссорились так редко!
С подругой верной — не разлей вода.
Она мячи бросала очень метко.
Я попадала только иногда.
Зато когда нешуточно сражались,
и шли «бойцы» в атаку в полный рост,
все лавры мне за храбрость доставались,
за мой походный медицинский пост.
Углы двора старательно облазив,
а сумка санитарная в руке,
в них «раненых» я находила сразу
и прятала от «немцев» в тайнике…
А в дворовом театре вечерами
играли роли, выучив слова.
Как взрослые довольны были нами…
Ах, детство — жизни первая глава.
… Душа воспоминанием согрета,
качается на временных волнах.
Девчонка с бантом, где теперь ты? Где ты?
В каких осталась добрых временах…
«И… яркий сарафан украшен дыркой, \\ синяк на локте видно за версту». Такое и у меня бывало!.. Даже бывало и так, что сам сарафан на фоне дыр уже заметен почти и не был!..
«Она мячи бросала очень метко.
Я попадала только иногда».
— И эти строки Вы прямо как про меня писали!..
"… Душа воспоминанием согрета,
качается на временных волнах.
Девчонка с бантом, где теперь ты? Где ты?
В каких осталась добрых временах…"
— А тут я невольно вспомнила про семейные слайды из диафильма. У меня такие еще были — до сих пор где-то хранятся… В первом классе делали школьные фото с любимой первой учительницей, Верой Васильевной. И я там с большим бантом, едва ли не больше меня ростом))).
Такие вот тематические пересечения. Благодарю Вас!