Просто большое стало малым, малое большим. Просто во всех членах уравнения бытия знак «да» заменился знаком «нет». Таинственная нить уводила меня в мир бытия, и я узнавал вселенную внутри моего Кровяного шарика Я узнавал главное ядро своей мысли как величественное небо, в котором я нахожусь. Запах времени соединял меня с той работой, которой я не верил перед тем как потонул, Увлеченный ее ничтожеством.
Думаю, что прозаическая миниатюра — это именно проза, её самостоятельный жанр, с определёнными признаками. Она отличается от стихотворения в прозе наличием законченного сюжета.
Я вообще за эксперименты, без которых творческий человек не развивается. Именно поэтому мне очень импонирует многогранность экспериментов и постоянный поиск новых форм у Михаила Кулькова.
Поль Элюар (пер. М. Ваксмахера) К стеклу прильнув лицом как скорбный страж А подо мной внизу ночное небо А на мою ладонь легли равнины В недвижности двойного горизонта К стеклу прильнув лицом как скорбный страж Ищу тебя за гранью ожиданья За гранью самого себя Я так тебя люблю что я уже не знаю Кого из нас двоих здесь нет.
Артюр Рембо (перевод М. Кудинова): С желтою гривой и глазами черного цвета, без родных и двора, этот идол во много раз благородней, чем мексиканская или фламандская сказка; его владенья – лазурь и дерзкая зелень – простираются по берегам, что были названы свирепо звучащими именами греков, кельтов, славян. На опушке леса, где цветы сновидений звенят, взрываются, светят, – девочка с оранжевыми губами и с коленями в светлом потопе, хлынувшем с луга; нагота, которую осеняют, пересекают и одевают радуги, флора, моря. Дамы, что кружат на соседних морских террасах; дети и великанши; великолепные негритянки в медно-зеленой пене; сокровища в рощах с тучной землей и в оттаявших садиках – юные матери и взрослые сестры с глазами, полными странствий, султанши, принцессы с манерами и в одеянье тиранок, маленькие чужестранки и нежно-несчастные лица. Какая скука, час «милого тела» и «милого сердца»!
Нам, привыкшим к классической силлабо-тонике, писать в рифму легче и проще. На самом деле, верлибр довольно сложный жанр, писать в котором можно, только в совершенстве владея основами стихосложения и чувствуя слово. Ведь в нём уже нельзя использовать второстепенные слова, слова — подпорки, которые в рифмованном стихе позволяют поддержать строку, ритм, размер. И, наверное, истинное мастерство верлибра состоит в том, чтобы каждое слово несло смысловую нагрузку и при этом сохранялась музыкальность и ритмичность стиха. Считается, что с помощью верлибра развивается особое писательское зрение. Для меня идеал верлибра — это Рембо и Элюар, а также поэты Серебряного века.
Например, вот это, хрестоматийное Александра Блока: Когда вы стоите на моем пути, Такая живая, такая красивая, Но такая измученная, Говорите все о печальном, Думаете о смерти, Никого не любите И презираете свою красоту — Что же? Разве я обижу вас?
О, нет! Ведь я не насильник, Не обманщик и не гордец, Хотя много знаю, Слишком много думаю с детства И слишком занят собой. Ведь я — сочинитель, Человек, называющий все по имени, Отнимающий аромат у живого цветка.
Сколько ни говорите о печальном, Сколько ни размышляйте о концах и началах, Все же, я смею думать, Что вам только пятнадцать лет. И потому я хотел бы, Чтобы вы влюбились в простого человека, Который любит землю и небо Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.
Право, я буду рад за вас, Так как — только влюбленный Имеет право на звание человека.
Уважаемая Татьяна! Спасибо за вашу бдительность, но вы невнимательны к нашим объявлениям. В связи с техническими работами на сайте, которые велись 31 июля и 1 августа, приём работ на конкурс был продлён до 2 августа включительно. Об этом был сделан анонс на нашем канале в Телеграм и в сообществе вКонтакте. Авторы, которые не смогли по этой причине зайти на сайт, присылали свои работы на почту.
Понравилось в стихотворении Андрея: «и прописал к себе деревню-мать». Действительно, деревенская проза — яркое направление в литературе 1960-80х годах. Шукшин был самобытным представителем младшего поколения из целой когорты выдающихся авторов, таких как Ф.Абрамов, В.Белов, В.Распутин, В. Липатов, В. Астафьев, Е. Носов, Б. Можаев, В. Личутин. В отличие от многих авторов, Шукшин не противопоставлял город деревне как нечто откровенно враждебное, а показывал их отличие. О себе самом Шукшин говорил, что чувствует себя человеком, “у которого одна нога на берегу, а другая — в лодке”. Увы, сейчас «деревенщиков» в прежнем понимании почти не осталось, поскольку сельская Россия вымирает, трансформируется. Молодое поколение прозаиков, выросших на изломе эпох, выходят за границы проблематики деревни, но следуют традициям классического русского реализма, всегда внимательно относившегося к крестьянству и народной культуре. В мае 2023 года группа таких современных авторов выступила с Манифестом «Новой волны современной прозы», в котором они обращают внимание на огромный интерес читателей к литературе, отражающей жизнь простого, «маленького» человека, человека природы, земли и крестьянского труда, чей голос давно не слышен. Объединение писателей, пишущих о современных проблемах села, вселяет надежду, что это направление не угаснет, а будет наполняться новыми красками и смыслами. К современным «деревенщикам», продолжателям традиций Шукшина, смело можно отнести доброго друга нашего Союза, руководителя Архангельского отделения союза писателей России Владислава Попова. Владислав — лауреат Шукшинской литературной премии 2024. Премия ежегодно вручается на фестивале «Шукшинские дни на Алтае», В. Попов получил её за книгу рассказов «Росяной хлебушек». Его главные герои – деревенские жители, односельчане — добрые, странные, смешные, разные, но при этом такие близкие и родные.
Ирина, а как читателю догадаться, что она продолжала там работать? Это опять о деталях. Вы, автор, знаете все о своей героине, даже то, чего нет в тексте. А читатель — только то, что написано. Я, например, поняла, что Исидора на момент внезапной смерти была уже женщиной весьма пожилой, пенсионеркой. Об этом говорят и временные зацепки: в институте она училась «в далёкие доперестроечные времена», то есть задолго до 1985 года. Предположим, в конце 70-х. Значит, родилась примерно в 1955? «Пролетели двухтысячные» — тогда в 2010 ей всего 55+? Не возраст, чтобы умирать, но уже пенсионный)
Рита, согласна, но тут хочется у автора уточнить: где именно и в какой форме она ждёт откликов читателей? На страницах в соцсетях? На каких-то литературных площадках? На встречах в ЛИТО или библиотеке? Ведь отсутствие лайков или комментариев ещё не означает, что текст не понравился читателю. У нас есть произведения, у которых сотни просмотров, но нет комментов. Во многом реакция зависит от аудитории в целом, от её возраста в частности. Молодежь гораздо отзывчивее, чем старшее поколение. Объяснение вижу в том, что молодые воспринимают виртуальную среду органичнее, чем мы, для них общение в сети, реакции и т.д. более естественны.
«Ветры с моря и ветры с берега»
Просто большое стало малым, малое большим.
Просто во всех членах уравнения бытия знак «да» заменился знаком «нет».
Таинственная нить уводила меня в мир бытия, и я узнавал вселенную внутри моего
Кровяного шарика
Я узнавал главное ядро своей мысли как величественное небо, в котором я нахожусь.
Запах времени соединял меня с той работой, которой я не верил перед тем как потонул,
Увлеченный ее ничтожеством.
К стеклу прильнув лицом как скорбный страж
А подо мной внизу ночное небо
А на мою ладонь легли равнины
В недвижности двойного горизонта
К стеклу прильнув лицом как скорбный страж
Ищу тебя за гранью ожиданья
За гранью самого себя
Я так тебя люблю что я уже не знаю
Кого из нас двоих здесь нет.
С желтою гривой и глазами черного цвета, без родных и двора, этот идол во много раз благородней, чем мексиканская или фламандская сказка; его владенья – лазурь и дерзкая зелень – простираются по берегам, что были названы свирепо звучащими именами греков, кельтов, славян.
На опушке леса, где цветы сновидений звенят, взрываются, светят, – девочка с оранжевыми губами и с коленями в светлом потопе, хлынувшем с луга; нагота, которую осеняют, пересекают и одевают радуги, флора, моря.
Дамы, что кружат на соседних морских террасах; дети и великанши; великолепные негритянки в медно-зеленой пене; сокровища в рощах с тучной землей и в оттаявших садиках – юные матери и взрослые сестры с глазами, полными странствий, султанши, принцессы с манерами и в одеянье тиранок, маленькие чужестранки и нежно-несчастные лица. Какая скука, час «милого тела» и «милого сердца»!
Для меня идеал верлибра — это Рембо и Элюар, а также поэты Серебряного века.
Например, вот это, хрестоматийное Александра Блока:
Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту — Что же? Разве я обижу вас?
О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я — сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.
Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же, я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.
Право, я буду рад за вас,
Так как — только влюбленный
Имеет право на звание человека.
Действительно, деревенская проза — яркое направление в литературе 1960-80х годах. Шукшин был самобытным представителем младшего поколения из целой когорты выдающихся авторов, таких как Ф.Абрамов, В.Белов, В.Распутин, В. Липатов, В. Астафьев, Е. Носов, Б. Можаев, В. Личутин.
В отличие от многих авторов, Шукшин не противопоставлял город деревне как нечто откровенно враждебное, а показывал их отличие. О себе самом Шукшин говорил, что чувствует себя человеком, “у которого одна нога на берегу, а другая — в лодке”.
Увы, сейчас «деревенщиков» в прежнем понимании почти не осталось, поскольку сельская Россия вымирает, трансформируется. Молодое поколение прозаиков, выросших на изломе эпох, выходят за границы проблематики деревни, но следуют традициям классического русского реализма, всегда внимательно относившегося к крестьянству и народной культуре.
В мае 2023 года группа таких современных авторов выступила с Манифестом «Новой волны современной прозы», в котором они обращают внимание на огромный интерес читателей к литературе, отражающей жизнь простого, «маленького» человека, человека природы, земли и крестьянского труда, чей голос давно не слышен. Объединение писателей, пишущих о современных проблемах села, вселяет надежду, что это направление не угаснет, а будет наполняться новыми красками и смыслами.
К современным «деревенщикам», продолжателям традиций Шукшина, смело можно отнести доброго друга нашего Союза, руководителя Архангельского отделения союза писателей России Владислава Попова. Владислав — лауреат Шукшинской литературной премии 2024. Премия ежегодно вручается на фестивале «Шукшинские дни на Алтае», В. Попов получил её за книгу рассказов «Росяной хлебушек». Его главные герои – деревенские жители, односельчане — добрые, странные, смешные, разные, но при этом такие близкие и родные.
Ведь отсутствие лайков или комментариев ещё не означает, что текст не понравился читателю. У нас есть произведения, у которых сотни просмотров, но нет комментов. Во многом реакция зависит от аудитории в целом, от её возраста в частности. Молодежь гораздо отзывчивее, чем старшее поколение. Объяснение вижу в том, что молодые воспринимают виртуальную среду органичнее, чем мы, для них общение в сети, реакции и т.д. более естественны.