Вчера обещала ответить на этот комментарий, наконец, добралась. Стихи про Москву я переработала. Именно это четверостишие про «мурлыкать мотивчик» меня подбешивало, потому что это довольно тупенькое предложение жителям столицы. Я и сама в своей провинции не люблю подставлять нос и щёки под осенний дождик, да ещё и мурлыкать при этом. Моё враньё, короче, притянутое за уши, чтобы более-менее выразить замысел. Не люблю, когда более-менее — перфекционизмом страдаю.
А теперь про «Иллюзии». Дело в том, что у этого стихотворения получился двоякий смысл. Я писала об одиночестве, когда женщина мечтает о тихой семейной жизни, где «всё вокруг обычное». И в качестве мужа она вписывает в эту картинку конкретного человека, в которого влюблена. Через некоторое время мой сын рассказал, как однажды они с друзьями читали разные мои стихи, в том числе и «Иллюзии». И мнения разделились — одни интерпретировали, как мечты одиночки, другие увидели мечты замужней. И я с удивлением узнала, что некоторые воспринимают этот сюжет по-другому: женщина устала от обыденности и мечтает о чём-то, пока неосуществимом, но она этого очень хочет и боится окончательно раствориться в рутине. И мне вот страшно интересно, отчего так. Предполагаю, что восприятие зависит от семейного статуса — одинокие чувствуют изначальный замысел, а замужние видят своё. Короче, у кого что болит. )))))))) А по поводу повторов слов — я об этом не думала, когда писала, но Вы, Надя, красивенько всё это оформили, как авторский приём, что я изумилась. Кроме часто повторяющегося заунывного прилагательного «обычный» есть ещё и не ахти рифма: обычное-привычного. И я согласна, что это работает на общее настроение. Но есть ещё повтор: И всё забыть панически боюсь… Всё то, чего пока с тобою не было. Первое «всё» у меня означает — всё время или постоянно. Если в прозе, то было бы так: «и постоянно панически боюсь забыть всё то, чего пока с тобою не было. Мне до сих пор кажется, что повтор местоимения уже в следующей строчке выглядит технической небрежностью. Но смирилась, потому что по-другому никак. Как ни меняла, как ни перекраивала, ни один варик не понравился — уходило что-то важное и искреннее, хоть тресни. И вот вопрос: как вам эти два „всё“? Вы их заметили? Они Вас царапнули, как досадный авторский промах? Или норм? И главное, как восприняли? Ведь можно ещё понять, что это не „всё время“, а „всё, о чём мечтаю“. Может, от восприятия этих „всё“ и зависит читательская версия женских мечт?
С другой стороны, какой-нибудь массовик-затейник нечаянно наткнётся на страницу этой барышни, обрадуется изобилию пейзажей и станет тягать стихи для декламации на детских праздниках. Отсюда вывод — негении тоже нужны. Достаточно посмотреть, какие вирши про любовную любовь пользуются дикой популярностью на женских страницах соцсетей. Стало быть, плохие стихи тоже востребованы. Кроме того, данная девушка, клепающая пейзажи, обладает нехилым талантом рифмовальщика, при этом умеет подобрать нужные слова для безупречного ритма, сохраняя смысл. Как рабочий шестого разряда, который в совершенстве освоил профессиональные навыки, и благодаря своим способностям является ударником труда. Поэт-ударник! Но она, скорей всего, называет себя просто поэтом. А для меня — ударник рифмоплётского труда. Но серьёзно говорю: главное, что человек занимается любимым делом. И если это доставляет ей счастье, то она молодец.
Я как-то на избе-читальне нашла страницу барышни, у которой опубликовано 120 пейзажных стихотворений. Добротно написанные, выразительные картинки про все четыре времени года, про берёзки-ёлочки, снега и дожди. Ничего оригинального, но качественно. Все они исполнены только в двух стихотворных размерах. Конечно, не помню точно в каких, но допустим, половина стихов пятистопным ямбом, другие каким-нибудь семистопным хореем. У меня возникла куча вопросов: 1. Зачем она столько их написала? 2. Сколько времени на это убито? 3. Читает ли она их сама-то? 4. А читают ли эти стихи другие люди? В общем, я испытала потрясение. Так что иногда читатели испытывают эмоции не от самой поэзии, а от её количества у отдельного взятого рифмоплёта.
Конечно, выкладывайте. Мне это очень приятно. Но я бы сказала, что это не ненужность нежности, а потребность в искренней, тонко выписанной нежности. Так, мне кажется, точнее будет. Но на предыдущее собщение отвечу завтра. А сейчас спать всё-таки. У нас третий час ночи. Спасибо за интересный разговор, важный для меня.
Боится или уважает?)))))) Между прочим, у меня с третьим супругом та же история. Он мне обосновал свою трезвую жизнь так: «Когда бывшую видел, хотелось нажраться. Когда тебя вижу, хочу смеяться». И я не знала, то ли от радости, то ли сильно смешная. Опять анекдот вспомнила: Два парня идут, навстречу девушка. Когда прошли, один другому говорит: «Я этой девушке понравился!» — «С чего ты взял» — «Она на меня посмотрела и улыбнулась!» — «Ну и чё, я тебя первый раз увидел, ваще два часа ржал!» Мой муж ржал лет пять. Сейчас иногда пива себе покупает. То ли печаль накрывает, то ли я похорошела.
Кстати, зацепила Ваша мысль, что люди не реагируют на мягкость. Начала свои стихи вспоминать, которые не надрывные. Есть такие, конечно. Но они, и правда, не слишком ценные даже для меня. А Достоевский же говорил Мережковскому, мол, чтобы хорошие стихи писать «страдать надо, батенька, страдать». Так что это всегда было, есть и будет, пока есть любовь в любых её проявлениях. Из «мягких» есть у меня одно стихотворение «Нежность». Один весьма возрастной мужчина прочитал и сказал, что пробрало до слёз — у него какая-то личная история запараллелилась. Одного человека точно торкнуло! А я, когда писала, поняла одно: стихи о счастье писать гораздо сложней, чем про душевные терзания. Потому на двадцать итоговых строчек у меня ушло СОРОК страниц! По две исписанных страницы на одну строчечку! Это не считая того, что я в уме его крутила, слова искала, образы из подсознания выковыривала.
Вот-вот! Сидишь, фиксируешь мысли, которые порой самой себе кажутся полным бредом. А потом один мужик звонит и сообщает: «Прочитал твою книжку и бухать завязал». Всё, мне уже можно почивать на лаврах.
Намёку? Честное слово, не хотела, но пусть будет намёк, если нашли и прочитали. Я рада. Только скажите, в чём полушутливый пафос. Искренне спрашиваю, потому что сама его не вкладывала, а другое восприятие интересует необычайно. А-ля Бродский — это комплимент? И почему «Иллюзия» особняком? Чувствуете, как вымогаю рецензию? ))))) А за высокую оценку стихотворения — огромное спасибо. Но я как-то с другого конца вижу суть читательской реакции. Мне кажется, что люди не бокса хотят, а хотят искренних сильных эмоций — хоть от мордобоя, хоть от дефицита нежности. Имитация хлёсткости не трогает — энергия надрыва не исходит. Это же всегда чувствуется.
Читала я рассуждения, по ходу прочтения вспоминала собственные размышления на эту тему, приходили разные новые мысли. Верней сказать, не новые, но пока ещё не проверенные, не приведённые мною в систему, не вмонтированные в личное мировоззрение. Ну, с точки зрения житейской логики, все пишут для себя любимых. Никто же не заставляет это делать. Но раз пишем, значит, нравится писать. Это просто любимое дело, хобби, страсть. Как вышивание крестиком. Эти два увлечения похожи тем, что можно много натворить, только результаты девать некуда. Моя соседка любит вышивать. Она и дарила картинки, и пыталась продавать, в итоге завешала в квартире все стены. А я люблю писать. Мои стихи валяются на одном из литературных сайтах, считай, пылятся в кладовке. Потому что я там с коллегами по перу не общаюсь, и моя страница болтается где-то в конце списка, никто на неё не заходит. Я и сама там бываю редко. Соседка хоть видит свои работы, а я-то нет.
В общем, пишем для себя, но пребываем в надежде, что кому-то это станет интересно и близко. Иначе, зачем огород городить? Наверное, даже человек, который стесняется выкладывать свои тексты на всеобщее обозрение, иногда представляет, как он помер, а родные обнаружили кучу тетрадей (листков, файлов — нужное подчеркнуть) с нетленкой. И покойничек с небес наблюдает, как они рыдают от горького сожаления, что проглядели гения. И бегут во все издательства мира потрясая кипами бумаг. А издатели, только пробежав глазами по первым строчкам, тут же принимают единственно верное решение — срочно в печать! И радостно потирают ручки, подсчитывая в уме скорые барыши.
Но я сама не раз слышала от пишущих людей: «Я не поэт и не претендую!» Или в каком-нибудь поэтическом сообществе кто-нибудь «успокаивает»: «ой, все мы тут не пушкины и не лермонтовы». Возникает внутренний протест, когда они включают меня в этот список непушкиных и нелермонтовых. Я-то как раз считаю, что мои стихи относятся к настоящей поэзии и даже претендую на все вытекающие последствия — целюсь в классики, короче говоря. Стану ли я классиком? Тут пришёл в голову анекдот. Мужчину спросили, какие у него вероятность встретить на улице динозавра. Он прикинул и ответил: «Это невероятно. Ну, пусть будет один шанс на триллион». Задали такой же вопрос женщине. Ответ: «Пятьдесят на пятьдесят! Либо встречу, либо нет». Предпочитаю думать, как эта барышня — либо стану, либо нет.
Что нужно делать, чтобы достичь признания на литературном поприще? Уже не до мировой славы, тем более, не до славы в веках, а просто: как добиться хоть какого-нибудь успеха. Мне тут объяснила одна милая девушка, что надо осознать, втемяшить себе в голову: это не я пишу! Это Бог моей рукой водит. Не в том смысле, что он выбрал меня в поэты и взялся опекать. Тут другое: я живу в огромном мире, воспринимаю информацию, перерабатываю её, поэтому не могу на сто процентов присваивать себе собственные труды, потому что сотворила их на почве, подготовленной для меня миром, сотворённым Богом. Это и предки, от которых унаследовала какие-то способности, и люди, развившие их (учителя, писатели, чьи произведения читала, критики, чьи уроки прошла и так далее, и так далее). Другими словами я пользуюсь тем, что дано мне от рождения, от социума и от мировой культуры. И выдаю это в своей интерпретации, руководствуясь собственной совестью и честью.
Причём здесь совесть и честь, кто-нибудь спросит. Ну, совесть помогает различать добро и зло. Это нужно, чтобы «нести светлое, доброе, вечное» — девиз, созданный ранее, но принятый именно мной за истину, другие писатели могут руководствоваться иными принципами. Если хотя бы одному человеку донесу это светлое, доброе, вечное, значит, я не зря сочиняю, значит живу по Божьим законам. С совестью понятно, а честь здесь причём? Это моя личная ответственность перед Господом — нельзя писать плохо. Значит, надо учиться, совершенствоваться, думать, работать. Иначе, тот же вопрос: зачем огород городить? Чтобы, имея желание и способности, тратить время на фигню? И фраза, что я не Пушкин и не Лермонтов здесь не прокатывает. Да, я не Пушкин, и не собираюсь быть его двойником. Я — другая. У меня есть СВОЁ, о чём хочу сказать. Поэтому и принакрыло литературным творчеством, как медным тазом.
Стану я классиком или не стану — мне по большому счёту всё равно. Хотя, прикольно было бы сверху наблюдать, как праправнук никак не может заучить мой стишок, заданный в школе. А я на облачке сижу, ножками болтаю и похохатываю: «Прости, малыш! Третий муж твоей прапрабабки говорил: твоими стихами только гвозди в гроб заколачивать!» Трудное наследство я вам, потомкам, оставила!"
В общем, мне кажется, что у писателя должно быть систематизированное, осмысленное миропонимание, которое он будет воплощать в сюжетах, побуждающих читателя переживать и думать о собственной жизни. Чем шире и глубже переработает литератор собственные жизненные наблюдения, тем сильней он разовьёт свою душу. А когда душа у писателя большая, многогранная, то любой найдёт в ней что-то своё. Хоть с краешку, хоть по касательной, но найдёт он себя в произведении человека, обладающего честью и совестью.
А слава, почести, то, сё — это очень приятно, но необязательно. Наблюдать, систематизировать и радоваться, когда хоть один человек, да похвалил — тоже неслабый кайф. Поэтому всегда говорю: пусть пишут все. Хоть для друзей, хоть для родственников, хоть для одной мамы, которая точно похвалит, — пишите все, кто хочет что-то высказать. Кто-то прочитает и начнёт Вас лучше понимать. А это очень большое достижение человека для собственной души!
Семьдесят страниц! Всем бы Вашу энергию. Или Вашу энергию, да в созидательное русло, когда настолько важно улучшать действительность, что времени на обличение и осуждение не остаётся. Вообще-то, мы никогда не практиковали обширный анализ конкурсных работ до подведения итогов. Это нововведение, о котором я не знаю? Или это Ваша личная инициатива? Если второе, то могу только восхититься Вашей активностью.
Стихи про Москву я переработала. Именно это четверостишие про «мурлыкать мотивчик» меня подбешивало, потому что это довольно тупенькое предложение жителям столицы. Я и сама в своей провинции не люблю подставлять нос и щёки под осенний дождик, да ещё и мурлыкать при этом. Моё враньё, короче, притянутое за уши, чтобы более-менее выразить замысел. Не люблю, когда более-менее — перфекционизмом страдаю.
А теперь про «Иллюзии». Дело в том, что у этого стихотворения получился двоякий смысл. Я писала об одиночестве, когда женщина мечтает о тихой семейной жизни, где «всё вокруг обычное». И в качестве мужа она вписывает в эту картинку конкретного человека, в которого влюблена.
Через некоторое время мой сын рассказал, как однажды они с друзьями читали разные мои стихи, в том числе и «Иллюзии». И мнения разделились — одни интерпретировали, как мечты одиночки, другие увидели мечты замужней. И я с удивлением узнала, что некоторые воспринимают этот сюжет по-другому: женщина устала от обыденности и мечтает о чём-то, пока неосуществимом, но она этого очень хочет и боится окончательно раствориться в рутине. И мне вот страшно интересно, отчего так. Предполагаю, что восприятие зависит от семейного статуса — одинокие чувствуют изначальный замысел, а замужние видят своё. Короче, у кого что болит. ))))))))
А по поводу повторов слов — я об этом не думала, когда писала, но Вы, Надя, красивенько всё это оформили, как авторский приём, что я изумилась. Кроме часто повторяющегося заунывного прилагательного «обычный» есть ещё и не ахти рифма: обычное-привычного. И я согласна, что это работает на общее настроение.
Но есть ещё повтор: И всё забыть панически боюсь… Всё то, чего пока с тобою не было. Первое «всё» у меня означает — всё время или постоянно. Если в прозе, то было бы так: «и постоянно панически боюсь забыть всё то, чего пока с тобою не было.
Мне до сих пор кажется, что повтор местоимения уже в следующей строчке выглядит технической небрежностью. Но смирилась, потому что по-другому никак. Как ни меняла, как ни перекраивала, ни один варик не понравился — уходило что-то важное и искреннее, хоть тресни.
И вот вопрос: как вам эти два „всё“? Вы их заметили? Они Вас царапнули, как досадный авторский промах? Или норм? И главное, как восприняли? Ведь можно ещё понять, что это не „всё время“, а „всё, о чём мечтаю“. Может, от восприятия этих „всё“ и зависит читательская версия женских мечт?
Кроме того, данная девушка, клепающая пейзажи, обладает нехилым талантом рифмовальщика, при этом умеет подобрать нужные слова для безупречного ритма, сохраняя смысл. Как рабочий шестого разряда, который в совершенстве освоил профессиональные навыки, и благодаря своим способностям является ударником труда. Поэт-ударник! Но она, скорей всего, называет себя просто поэтом. А для меня — ударник рифмоплётского труда. Но серьёзно говорю: главное, что человек занимается любимым делом. И если это доставляет ей счастье, то она молодец.
У меня возникла куча вопросов:
1. Зачем она столько их написала?
2. Сколько времени на это убито?
3. Читает ли она их сама-то?
4. А читают ли эти стихи другие люди?
В общем, я испытала потрясение. Так что иногда читатели испытывают эмоции не от самой поэзии, а от её количества у отдельного взятого рифмоплёта.
Но я бы сказала, что это не ненужность нежности, а потребность в искренней, тонко выписанной нежности. Так, мне кажется, точнее будет. Но на предыдущее собщение отвечу завтра. А сейчас спать всё-таки. У нас третий час ночи.
Спасибо за интересный разговор, важный для меня.
Между прочим, у меня с третьим супругом та же история. Он мне обосновал свою трезвую жизнь так: «Когда бывшую видел, хотелось нажраться. Когда тебя вижу, хочу смеяться». И я не знала, то ли от радости, то ли сильно смешная.
Опять анекдот вспомнила:
Два парня идут, навстречу девушка. Когда прошли, один другому говорит: «Я этой девушке понравился!» — «С чего ты взял» — «Она на меня посмотрела и улыбнулась!» — «Ну и чё, я тебя первый раз увидел, ваще два часа ржал!»
Мой муж ржал лет пять. Сейчас иногда пива себе покупает. То ли печаль накрывает, то ли я похорошела.
Из «мягких» есть у меня одно стихотворение «Нежность». Один весьма возрастной мужчина прочитал и сказал, что пробрало до слёз — у него какая-то личная история запараллелилась. Одного человека точно торкнуло!
А я, когда писала, поняла одно: стихи о счастье писать гораздо сложней, чем про душевные терзания. Потому на двадцать итоговых строчек у меня ушло СОРОК страниц! По две исписанных страницы на одну строчечку! Это не считая того, что я в уме его крутила, слова искала, образы из подсознания выковыривала.
Чувствуете, как вымогаю рецензию? ))))) А за высокую оценку стихотворения — огромное спасибо.
Но я как-то с другого конца вижу суть читательской реакции. Мне кажется, что люди не бокса хотят, а хотят искренних сильных эмоций — хоть от мордобоя, хоть от дефицита нежности. Имитация хлёсткости не трогает — энергия надрыва не исходит. Это же всегда чувствуется.
Ну, с точки зрения житейской логики, все пишут для себя любимых. Никто же не заставляет это делать. Но раз пишем, значит, нравится писать. Это просто любимое дело, хобби, страсть. Как вышивание крестиком. Эти два увлечения похожи тем, что можно много натворить, только результаты девать некуда. Моя соседка любит вышивать. Она и дарила картинки, и пыталась продавать, в итоге завешала в квартире все стены. А я люблю писать. Мои стихи валяются на одном из литературных сайтах, считай, пылятся в кладовке. Потому что я там с коллегами по перу не общаюсь, и моя страница болтается где-то в конце списка, никто на неё не заходит. Я и сама там бываю редко. Соседка хоть видит свои работы, а я-то нет.
В общем, пишем для себя, но пребываем в надежде, что кому-то это станет интересно и близко. Иначе, зачем огород городить? Наверное, даже человек, который стесняется выкладывать свои тексты на всеобщее обозрение, иногда представляет, как он помер, а родные обнаружили кучу тетрадей (листков, файлов — нужное подчеркнуть) с нетленкой. И покойничек с небес наблюдает, как они рыдают от горького сожаления, что проглядели гения. И бегут во все издательства мира потрясая кипами бумаг. А издатели, только пробежав глазами по первым строчкам, тут же принимают единственно верное решение — срочно в печать! И радостно потирают ручки, подсчитывая в уме скорые барыши.
Но я сама не раз слышала от пишущих людей: «Я не поэт и не претендую!» Или в каком-нибудь поэтическом сообществе кто-нибудь «успокаивает»: «ой, все мы тут не пушкины и не лермонтовы». Возникает внутренний протест, когда они включают меня в этот список непушкиных и нелермонтовых. Я-то как раз считаю, что мои стихи относятся к настоящей поэзии и даже претендую на все вытекающие последствия — целюсь в классики, короче говоря.
Стану ли я классиком? Тут пришёл в голову анекдот. Мужчину спросили, какие у него вероятность встретить на улице динозавра. Он прикинул и ответил: «Это невероятно. Ну, пусть будет один шанс на триллион». Задали такой же вопрос женщине. Ответ: «Пятьдесят на пятьдесят! Либо встречу, либо нет». Предпочитаю думать, как эта барышня — либо стану, либо нет.
Что нужно делать, чтобы достичь признания на литературном поприще? Уже не до мировой славы, тем более, не до славы в веках, а просто: как добиться хоть какого-нибудь успеха. Мне тут объяснила одна милая девушка, что надо осознать, втемяшить себе в голову: это не я пишу! Это Бог моей рукой водит. Не в том смысле, что он выбрал меня в поэты и взялся опекать. Тут другое: я живу в огромном мире, воспринимаю информацию, перерабатываю её, поэтому не могу на сто процентов присваивать себе собственные труды, потому что сотворила их на почве, подготовленной для меня миром, сотворённым Богом. Это и предки, от которых унаследовала какие-то способности, и люди, развившие их (учителя, писатели, чьи произведения читала, критики, чьи уроки прошла и так далее, и так далее). Другими словами я пользуюсь тем, что дано мне от рождения, от социума и от мировой культуры. И выдаю это в своей интерпретации, руководствуясь собственной совестью и честью.
Причём здесь совесть и честь, кто-нибудь спросит. Ну, совесть помогает различать добро и зло. Это нужно, чтобы «нести светлое, доброе, вечное» — девиз, созданный ранее, но принятый именно мной за истину, другие писатели могут руководствоваться иными принципами. Если хотя бы одному человеку донесу это светлое, доброе, вечное, значит, я не зря сочиняю, значит живу по Божьим законам.
С совестью понятно, а честь здесь причём? Это моя личная ответственность перед Господом — нельзя писать плохо. Значит, надо учиться, совершенствоваться, думать, работать. Иначе, тот же вопрос: зачем огород городить? Чтобы, имея желание и способности, тратить время на фигню? И фраза, что я не Пушкин и не Лермонтов здесь не прокатывает. Да, я не Пушкин, и не собираюсь быть его двойником. Я — другая. У меня есть СВОЁ, о чём хочу сказать. Поэтому и принакрыло литературным творчеством, как медным тазом.
Стану я классиком или не стану — мне по большому счёту всё равно. Хотя, прикольно было бы сверху наблюдать, как праправнук никак не может заучить мой стишок, заданный в школе. А я на облачке сижу, ножками болтаю и похохатываю: «Прости, малыш! Третий муж твоей прапрабабки говорил: твоими стихами только гвозди в гроб заколачивать!» Трудное наследство я вам, потомкам, оставила!"
В общем, мне кажется, что у писателя должно быть систематизированное, осмысленное миропонимание, которое он будет воплощать в сюжетах, побуждающих читателя переживать и думать о собственной жизни. Чем шире и глубже переработает литератор собственные жизненные наблюдения, тем сильней он разовьёт свою душу. А когда душа у писателя большая, многогранная, то любой найдёт в ней что-то своё. Хоть с краешку, хоть по касательной, но найдёт он себя в произведении человека, обладающего честью и совестью.
А слава, почести, то, сё — это очень приятно, но необязательно. Наблюдать, систематизировать и радоваться, когда хоть один человек, да похвалил — тоже неслабый кайф.
Поэтому всегда говорю: пусть пишут все. Хоть для друзей, хоть для родственников, хоть для одной мамы, которая точно похвалит, — пишите все, кто хочет что-то высказать. Кто-то прочитает и начнёт Вас лучше понимать. А это очень большое достижение человека для собственной души!