Ответ на вопрос №8 Новогодней викторины
Ответ на вопрос №8 Новогодней викторины LiterMort
Ответ на вопрос №8 Новогодней викторины LiterMortМэри Шелли: «Я знаю, что значит искать дом, и поверь мне, это долгий, очень долгий труд…» (Из письма к Перси Шелли, 1815)
Полное имя Мэри — Мэри Волстоункрафт Годвин (Mary Wollstonecraft Godwin). Отцом Мэри был священник-диссидент из Норфолка Уильям Годвин. Джулиан Маршалл в «Жизни и письмах Мэри Волстоункрафт Годвин» пишет, что основные черты характера отца — это холодный, рационалистический ум и страсть постоянно поучать других. Единственной любовью этого проповедника и рационалиста стала Мэри Волстоункрафт (Mary Wollstonecraft), которую Уильям встретил в 43 года. Дж. Маршалл пишет, что невеста была противоположностью Уильяма: пылкая ирландка (!) с неблагополучным детством, безрассудно щедрая и не раз поплатившаяся за эту щедрость неблагодарностью тех, кому она раскрыла сердце.
Для женщины 2-й половины XVIII века её книга «Оправдание прав женщин» (A Vindication of the Rights of Women) была громом среди ясного неба. Понятие «права женщин» звучало как оксюморон. Если женщину взяли замуж и, таким образом, она уже исполняет своё священное право и обязанность рожать мужу младенцев, то чего ей ещё надо? Какие права помимо замужество и рожания могут у женщин быть? Обратим внимание, что младенец рассматривался как «семя мужчины», помещенное им в плодородную почву жены. Отсутствие научного знания не давало нашим предкам понять процессы зарождения жизни и участие в них мужского и женского материала. Женской гаметы для современников Мэри не существовало. Заявка на «права» из уст дамы звучала смехотворно для напыщенных мизогинов и самоуверенно богобоязненных традиционалистов.
Мэри Волстоункрафт жила во Франции во время страшных событий 1792 г. Она скрыла от всех, что родом из Великобитании, влюбилась в американского офицера Гилберта Имлэя и родила ему дитя, старшую сестру будущей Мэри Шелли — Фэнни. Покинутая ветреным супругом, она вернулась в Англию и полюбила мыслителя и теоретика Уильяма. «Дружба переродилась в любовь», — писала об этом сама Мэри. (It was friendship melting into love.)
Вскоре Годвин, идейно противостоявший институту брака, с Мэри обвенчался. Почему? Он писал другу: «Доктрина моей Политической справедливости гласит, что соединение, в той или иной степени постоянное, между двумя личностями разных полов является праведным, и в то же время брак, как его практикуют в странах Европы, неправеден.» (The doctrine of my Political Justice is, that an attachment in some degree permanent between two persons of opposite sexes is right, but that marriage, as practised in European countries, is wrong.) Единственная причина, писал Годвин, по которой он согласился на брак, это покой и благополучие конкретной персоны — Мэри Волстоункрафт. Ради неё он переступил через идейные убеждения и выставил себя непоследовательным.
Через 3,5 года после первенца Мэри Волстоункрафт родила Уильяму Годвину дочь Мэри и погибла в муках от послеродового сепсиса. В 1801 году Уильям женился на соседской вдове с двумя детьми Миссис Клэрмонт, которую Джулиан Маршалл зовёт «второсортной», то есть дамой полусвета, лишённой тонких чувств и обладающей нахрапистостью и житейской хваткой. Скажем так: это была «бой-баба полусвета». Из её писем Дж. Маршалл делает вывод, что новой Миссис Годвин была присуща «неистребимая неискренность манер и речи» (the inherent untruthfulness of her manner and speech). Такой была мачеха юной Мэри, будущей жены Перси Шелли, которой предстояло написать бестселлер последующих столетий — «Франкенштейна».
Юная Мэри страдала «слабостью» в одной руке, которой она не могла как следует двигать, то есть имела неврологические проблемы или повреждения. Сведения о детстве и отрочестве Мэри мы получаем лишь из переписки её мачехи с отцом. Это переписка болтливого с молчаливым. Но ясно, что Мэри часто ходила в театр, ездила к морю, в доме постоянно были гости.
Есть запись о Мэри от лица Аарона Бурра, ставшего американским вице-президентом, а в то время скрывавшегося после дуэли, в которой он убил Александра Гамильтона. Мэри Волстоункрафт в Америке была большой фигурой, знаменитостью, и Бурр обратил внимание на её дочерей, Фэнни и Мэри, при встрече с У. Годвином в 1808 г.
Аарон Бурр написал: «Я повстречал двух дочек Мэри Волстоункрафт, это чудесные дети (старшая, впрочем, уже не дитя, ей 15), но от матери им не досталось ничего. Годвин женат на их мачехе уже лет 7-8, это женщина разумная и дружелюбная.» (“I have seen the two daughters of Mary Wollstonecraft,” he writes. “They are very fine children (the eldest no longer a child, being now fifteen), but scarcely a discernible trace of the mother. Now Godwin has been seven or eight years married to a second wife, a sensible, amiable woman.”)
В 1812 г. Бурр опять видится с семейством и оставляет запись о развлечениях детей Годвина: юная Мэри сочиняет лекции, которые Уильям, единственный сын, мальчик лет 9, читает перед слушателями. Название лекции 15-летней Мари было «Влияние правительства на характер народа» (“The influence of government on the character of a people.”). После лекции все господа пили чай, а сёстры танцевали и в течение часа развлекали гостей пением. В 9 вечера прием закончился.
Тот же Бурр писал, что Мистер Годвин имел привычку звать дочерей, две из которых, старшая Фэнни и младшая Джейн Клэрмонт, были для него приёмными, Les goddesses, то есть богинями. А Ханну Хопвуд, по видимости, подругу сестер, они звали la printresse — принцессой. Не много людей из тех, кто знал Мэри Годвин в её девичестве, оставили мемуары или хоть как-то описали её. Одна из сестёр, одна из Les goddesses, маленькая принцесса в щебечущей компании прелестных принцесс, но не более того. Это обобщённый портрет дворянской (или пасторской, или профессорской, если уж на то пошло) дочки того времени, лишённый индивидуальных чёрт. Мэри Годвин, будущую Шелли, запомнили такой:
«Она была покладистой, живой, яркой; очень миленькой, светловолосой и белокожей, с личиком чистым и сияющим.»
(She was agreeable, vivacious, and sparkling; very pretty, with fair hair and complexion, and clear, bright white skin.)
… А уже через пару лет она стала подругой бунтаря Шелли, ради неё бросившего предыдущую жену Хэрриет. Дождавшись самойбийства Хэрриет, они повенчались. Из писем ясно, что Мэри мечтала о своём доме, но с Перси, увы, завести полноценный дом так и не успела.
… but I know what seeking for a house is, and, trust me, it is a very, very long job.
Для женщины 2-й половины XVIII века её книга «Оправдание прав женщин» (A Vindication of the Rights of Women) была громом среди ясного неба. Понятие «права женщин» звучало как оксюморон. Если женщину взяли замуж и, таким образом, она уже исполняет своё священное право и обязанность рожать мужу младенцев, то чего ей ещё надо? Какие права помимо замужество и рожания могут у женщин быть? Обратим внимание, что младенец рассматривался как «семя мужчины», помещенное им в плодородную почву жены. Отсутствие научного знания не давало нашим предкам понять процессы зарождения жизни и участие в них мужского и женского материала. Женской гаметы для современников Мэри не существовало. Заявка на «права» из уст дамы звучала смехотворно для напыщенных мизогинов и самоуверенно богобоязненных традиционалистов.
Мэри Волстоункрафт жила во Франции во время страшных событий 1792 г. Она скрыла от всех, что родом из Великобитании, влюбилась в американского офицера Гилберта Имлэя и родила ему дитя, старшую сестру будущей Мэри Шелли — Фэнни. Покинутая ветреным супругом, она вернулась в Англию и полюбила мыслителя и теоретика Уильяма. «Дружба переродилась в любовь», — писала об этом сама Мэри. (It was friendship melting into love.)
Вскоре Годвин, идейно противостоявший институту брака, с Мэри обвенчался. Почему? Он писал другу: «Доктрина моей Политической справедливости гласит, что соединение, в той или иной степени постоянное, между двумя личностями разных полов является праведным, и в то же время брак, как его практикуют в странах Европы, неправеден.» (The doctrine of my Political Justice is, that an attachment in some degree permanent between two persons of opposite sexes is right, but that marriage, as practised in European countries, is wrong.) Единственная причина, писал Годвин, по которой он согласился на брак, это покой и благополучие конкретной персоны — Мэри Волстоункрафт. Ради неё он переступил через идейные убеждения и выставил себя непоследовательным.
Через 3,5 года после первенца Мэри Волстоункрафт родила Уильяму Годвину дочь Мэри и погибла в муках от послеродового сепсиса. В 1801 году Уильям женился на соседской вдове с двумя детьми Миссис Клэрмонт, которую Джулиан Маршалл зовёт «второсортной», то есть дамой полусвета, лишённой тонких чувств и обладающей нахрапистостью и житейской хваткой. Скажем так: это была «бой-баба полусвета». Из её писем Дж. Маршалл делает вывод, что новой Миссис Годвин была присуща «неистребимая неискренность манер и речи» (the inherent untruthfulness of her manner and speech). Такой была мачеха юной Мэри, будущей жены Перси Шелли, которой предстояло написать бестселлер последующих столетий — «Франкенштейна».
Юная Мэри страдала «слабостью» в одной руке, которой она не могла как следует двигать, то есть имела неврологические проблемы или повреждения. Сведения о детстве и отрочестве Мэри мы получаем лишь из переписки её мачехи с отцом. Это переписка болтливого с молчаливым. Но ясно, что Мэри часто ходила в театр, ездила к морю, в доме постоянно были гости.
Есть запись о Мэри от лица Аарона Бурра, ставшего американским вице-президентом, а в то время скрывавшегося после дуэли, в которой он убил Александра Гамильтона. Мэри Волстоункрафт в Америке была большой фигурой, знаменитостью, и Бурр обратил внимание на её дочерей, Фэнни и Мэри, при встрече с У. Годвином в 1808 г.
Аарон Бурр написал: «Я повстречал двух дочек Мэри Волстоункрафт, это чудесные дети (старшая, впрочем, уже не дитя, ей 15), но от матери им не досталось ничего. Годвин женат на их мачехе уже лет 7-8, это женщина разумная и дружелюбная.» (“I have seen the two daughters of Mary Wollstonecraft,” he writes. “They are very fine children (the eldest no longer a child, being now fifteen), but scarcely a discernible trace of the mother. Now Godwin has been seven or eight years married to a second wife, a sensible, amiable woman.”)
В 1812 г. Бурр опять видится с семейством и оставляет запись о развлечениях детей Годвина: юная Мэри сочиняет лекции, которые Уильям, единственный сын, мальчик лет 9, читает перед слушателями. Название лекции 15-летней Мари было «Влияние правительства на характер народа» (“The influence of government on the character of a people.”). После лекции все господа пили чай, а сёстры танцевали и в течение часа развлекали гостей пением. В 9 вечера прием закончился.
Тот же Бурр писал, что Мистер Годвин имел привычку звать дочерей, две из которых, старшая Фэнни и младшая Джейн Клэрмонт, были для него приёмными, Les goddesses, то есть богинями. А Ханну Хопвуд, по видимости, подругу сестер, они звали la printresse — принцессой. Не много людей из тех, кто знал Мэри Годвин в её девичестве, оставили мемуары или хоть как-то описали её. Одна из сестёр, одна из Les goddesses, маленькая принцесса в щебечущей компании прелестных принцесс, но не более того. Это обобщённый портрет дворянской (или пасторской, или профессорской, если уж на то пошло) дочки того времени, лишённый индивидуальных чёрт. Мэри Годвин, будущую Шелли, запомнили такой:
«Она была покладистой, живой, яркой; очень миленькой, светловолосой и белокожей, с личиком чистым и сияющим.»
(She was agreeable, vivacious, and sparkling; very pretty, with fair hair and complexion, and clear, bright white skin.)
… А уже через пару лет она стала подругой бунтаря Шелли, ради неё бросившего предыдущую жену Хэрриет. Дождавшись самойбийства Хэрриет, они повенчались. Из писем ясно, что Мэри мечтала о своём доме, но с Перси, увы, завести полноценный дом так и не успела.
… but I know what seeking for a house is, and, trust me, it is a very, very long job.
— С наилучшими пожеланиями,
Надежда Николаевна Бугаёва
✅Полные правила см. в Литературной беседке
Участвуйте в Телеграм,ВК илиДзен