ПРАКТИКУМ ПО ПРОЗЕ. ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ ЧУДЕСНЫЕ...

Школа. Я любила свои школьные будни. Любила школу. Она оставила в душе самые тёплые воспоминания.
Первое фото – первый раз в первый класс. Я самая маленькая с большим букетом. Рядом мама с зонтом, мои любимые подруги с мамами. Нас ещё называли – святая троица. Вдали – мой отец с сестрёнкой на руках.
Первая школа была деревянная, одноэтажная. Почему-то мне запомнились страшные туалеты с дыркой в полу. Это была начальная школа. Потом мы перешли в восьмилетку. Рядом построили хорошую кирпичную, розовую школу. Хорошо помню нашу первую учительницу Глафиру Дмитриевну. Замечательный педагог и заботливый учитель. Отправляя нас домой, она проверяла, как мы оделись. Поправляла шарфик… С ней было интересно.
Училась я хорошо. До пятого класса была отличницей. В средней школе была редактором школьной газеты, сама и выпускала её.
После восьмилетки перешли в другую школу (в девятый и десятый класс).

На втором фото – последний звонок, десятый класс.
В школьные годы я всегда участвовала в творческой, обшественной жизни школы. Пела в ансамбле, ездила в трудовой лагерь, где мы работали на полях и на виноградниках. Выступали в колхозе.

Какая прелесть эти Ваши фото, Татьяна! Так хочется туда в детство советское убежать… Эх, вернуть бы все назад!

Ещё немного о школе. Когда мы перешли в девятый класс в другую школу, я влюбилась. Мальчика звали Дима. Он был красивый и умный. Многие девчонки были в него влюблены. А я таила свою любовь даже от себя. Когда я его видела, у меня бешено стучало сердце. Вот, пожалуй, главное наблюдение. Дима был высок ростом, с голубыми глазами и римским профилем (как он сам о себе говорил). Но когда мы классом (правда по желанию) поехали в трудовой лагерь, его с нами не было. Он готовился к поступлению в МГУ, куда потом и поступил. Ещё я помню, он какое-то время учился в Англии. Но вот почему-то так и не женился (это плохо на мой взгляд). А наш лагерь «Романтик» мне запомнился надолго, можно сказать на всю жизнь.
Совхоз, где мы работали, назывался «Зирка». Это в Одесской области.
Рядом – Лиман, это очень солёное небольшое море. Жили мы сначала в палатках. Было очень жарко. Потом нам дали старое здание школы. Мы его отмыли. В нём было более комфортно. Спали на пружинных сдвинутых кроватях, по трое на двух, так как места на хватало. Обедали в столовой, в основном борщом и брынзой. Работали в поле, подвязывали подсолнухи. И потом на винограднике, также подвязывали виноград. Наши ребята воровали спелый виноград и нас угощали. Домой в столовую ехали на грузовике, ели сорванный виноград, сок тёк по пальцам. Виноград был в пыли, но до чего ж вкусен!…
Конечно были и любови. Ведь нам было по шестнадцать лет. Об этом не буду. Скажу только про бесконечные танцы вечером под аккордеон на пяточке у школы, в которой мы жили.
«Чайка летит, ветер шумит, шторм надвигается. Кто-то и мне машет рукой и улыбается…»
Под эту песню, которая повторялась несчётное количество раз, ребята танцевали последний танец, а аккордеон всё звучал, звучал…
На фото: Десятый класс и второе: Я у знамени дружины в пионерском лагере.

Красавица! Очень понравился Ваш школьный рассказ.

Спасибо, Ольга!

Спасибо, Ирина, за интересную тему.

Наш класс
Зарисовка
На фото наш легендарный 8-й «А» класс выпуска 1967-го года, Зводоуспенской средней школы, Тугулымского района, Свердловской области… Почему легендарный – да потому, что мы «А», а значит должны быть во всем первыми, так и было на самом деле! Это первенство в нас воспитала наша первая учительница Тагильцева Таисия Маркеловна. Она приехала в наш край из города Ленинграда… Имея блестящее педагогическое образование, человек высокой культуры общения среди педагогов и нас, детей, она снискала всеобщую любовь и уважение в наших детских душах. Перейдя в старшие классы она всегда была в курсе наших школьных дел, всегда радостно приветствовала нас при встрече вне школы — остановит, ласково поговорит, прижмет к себе, погладит головку. После такой встречи становится радостно на душе. Жаль, что в этот год жизнь моя началась в техникуме, вдали от родного класса. Мои родители были пожилые люди, мне надо было скорее приобретать профессию, становиться на ноги самостоятельного человека. Время подтвердило мое тогдашнее решение – получил специальность, по ней отслужил в армии, затем потупил работать на военный завод, как специалист, имеющий практический опыт работы в радиотехнике и электронике. Жизнь подходит к своему логическому завершению, но я никогда не забывал дорогих и любимых одноклассников, они всегда жили и живут в моем сердце того русоволосого мальчишки, всегда спокойного, преданного друга для мальчиков и девочек. Свою любовь к классу и учителям я отразил в рассказе «Великий дар призвания». Он опубликован в книге «Школьные воспоминания. Мой урок литературы», изданной в Москве, издательство «АСТ Эксмо», 2018 год, страница 104, под псевдонимом Игорь Сибиряк. Войдя на литературный портал ПРОЗА. РУ или proza.ru/avtor/nazarov52inbx Игорь Сибиряк вы найдете все мои труды праведные. А в книге «Мой Отчий край» описал жизнь одноклассников, школы, нашего любимого поселка Заводоуспнское здесь — ridero.ru/my
proza.ru/2024/08/30/948 — здесь смотреть фото и текст зарисовки

Разве они пролетят без следа? Не пролетели.Первая учительница.Нелюбимая.А настоящей первой учительницей была бабушка, сельский учитель, завуч.Она была настоящей.Начитанной, интеллигентной, красивой.Модной.Играла в школьном театре все главные женские роли.И всё село, отставив повседневные хлопоты, бежало бегом в клуб, чтоб занять места.Мест не хватало, и опоздавшие сидели на полу, у сцены.Играли учителя замечательно.Все мужчины-фронтовики, толковые преподаватели.
Бабушка даже самого распоследнего забулдыгу называла не иначе, как по имени-отчеству.
Родители были одноклассниками, учились русскому языку и литературе у бабушки.Поэтому они прекрасно, грамотно и красиво писали( я пишу не так красиво, ведь у нас уже не было каллиграфии!) и читали всю жизнь.Мама год отрабатывала после универа, преподавала химию в Серовском педучилище.Потом и я стала преподавателем.Они с отцом-мои учителя.А что же школьные? Они были разными, кто-то сильнее, кто-то похуже.Наш географ, Борис Иваныч, читал нам рассказы Николая Носова, пел и играл на гитаре, писал сатирические вирши, и первые мои стихи для стенгазеты я показала ему…
Была и первая любовь.Без взаимности.Женя был простым, симпатичным и весёлым, сын художника.Осталась только светлая грусть.Но, как говаривала мама:" На то она и первая любовь, что вслед за ней ушла очередная".Верно.
Четверти моего класса уже нет в живых.Кое с кем мы поддерживаем отношения.Моя соседка по парте стала врачом и лечит пациентов на земле обетованной.Приветы я ей передаю через её мужа, тоже врача, хирурга… Я ему написала, незнакомому, когда пришёл ковид и я, увидав по телевизору молодую женщину-врача из Нью-Йорка, создала тёплые проникновенные строки.Я тогда волновалась за всех врачей на земле и плакала, что ничем не могу им помочь…
Школу мы закончили, стали взрослыми, солидными дядями и тётями.Состоялись согласно своим способностям и наклонностям. Рабочие, преподаватели, врач, предприниматели, фармацевт, бухгалтер, мастера, дизайнер-модельер, ювелир и часовщик.Одна беленькая девочка, лучше всех писавшая сочинения, создаёт стихи и прозу… Кто-то потерялся и не выходит на связь.
Летите, голуби, летите! Голуби разлетелись.Они возвращаются лишь изредка, во сне.Мой дорогой класс" б",87 -ая школа.Нижний Тагил.

Ирина, рада, что Вам понравилось! Поздравляю Вас и всех одноклубников с наступающим праздником! " Мы все учились понемногу,
чему -нибудь и как-нибудь..."
С уважением.

Музыка — композитор Серафим Туликов
Слова — поэт — песенник Михаил Пляцковский

В школьное окно смотрят облака,
Бесконечным кажется урок.
Слышно, как скрипит перышко слегка
И ложатся строчки на листок.

Припев:
Первая любовь… Звонкие года…
В лужах голубых стекляшки льда…
Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда!
Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда!

Незаметный взгляд удивленных глаз
И слова, туманные чуть-чуть.
После этих слов в самый первый раз
Хочется весь мир перевернуть.

Припев:

Песенка дождя катится ручьем.
Шелестят зеленые ветра.
Ревность без причин, споры ни о чем
Это было будто бы вчера.

И я с теплом вспоминаю школьные годы в период СССР! Какие светлые, добрые лица у ребят, девчонок были! Школьная форма — одно загляденье! Белые фартуки, кружевные воротнички, просто и мило! Учителя добрейшие! Сама атмосфера дружеская и уверенность в завтрашнем дне!.. Нас готовили к жизни, помимо знаний предметов и приучали к труду! Смотреть на старые фотографии тех лет — любо-дорого! Это незабываемое время! Двери школ всегда распахнуты для детей и родителей! Это был наш второй дом! Смотрю на фото Татьяны Баталовой, 10-й класс. Лицо доброе, светлое, открытое, как образец всех нас, девчушек, тех лет! В общем, добрые воспоминания! Поздравляю всех с началом нового учебного года, с 1 сентября!

Спасибо за добрый отзыв.

Л.А. Тырса
Дань памяти моим учителям и одноклассникам
…Летом 1955 г. моего отца перевели на работу в областной центр. Мои документы заблаговременно были отнесены в школу на зачисление в 5-й класс.
1 сентября я пришла на торжественную линейку и … оробела: размах происходящего ошеломил меня, тихую сельскую девочку. Решила «укрыться» в пустом здании школы, походила по этажам, нашла 5-й «А» класс, (естественно «А», т.к. в начальных классах сельских школ я училась только под этой литерой) и увидела на стене список учеников. Не найдя себя в нём, расплакалась от обиды и отправилась к маме на работу, заявив, что меня не зачислили и что в эту школу не пойду, раз я там никому не нужна. Мама взяла меня за руку и, не обращая внимания на моё сопротивление, решительно отвела меня обратно и буквально запихнула в класс, усадив на свободное место (первая парта в третьем ряду напротив двери). Вошёл мужчина, командным голосом объявил, что его звать Пётр Иванович, учитель физкультуры и классный руководитель, и стал проводить перекличку по журналу. Моё имя он не назвал, я снова приуныла, а кто-то из ребят сказал, что в классе есть новенькая, и указал на меня. Моя фамилия была добавлена в конец списка и, казалось, недоразумение было снято.
…Минул примерно месяц учёбы и вот как-то на одном из уроков предметница, бывшая тогда классным руководителем 5-го «В», дойдя при опросе до моей фамилии, удивлённо воззрилась на меня и произнесла: «Девочка, а ты что делаешь в этом классе?! Как ты тут очутилась? Ты должна быть в моём классе! Все недоумевают, куда же пропала ученица, в твоей графе в журнале стоят сплошные «н-ки», а ты, оказывается, вон где обитаешься. Ты немедленно должна вернуться в мой класс». Но тут все «ашки» в один голос закричали: «Мы Лилю не отдадим! Она – наша!» Вот с той поры «ашки» стали для меня как родные на всю оставшуюся жизнь.
Физрук Петр Иванович, осуществлявший кураторство над нами в 5-м классе, своеобразно подходил к воспитательному процессу: не ругал неуспевающих, но прорабатывал отличников за то, что они, по его мнению, недостаточно помогают слабым ученикам. Однажды на большой перемене он оставил в классе отличников и хорошистов ( среди них были будущие доктора и кандидаты наук, а также тот, кому выпадет честь зажигать олимпийский огонь в Москве в 1980 году) и стал отчитывать нас, называя эгоистами и себялюбцами, которым безразлично, какое место займёт класс по успеваемости, и вдобавок пообещал, что снизит нам четвертную оценку по поведению, если мы не подтянем отстающих. Это было до того несправедливо с его стороны, поскольку мы добросовестно натаскивали своих подопечных, что слёзы на глазах появились даже у мальчишек. А Пётр Иванович был доволен выволочкой, устроенной им «зазнайкам» и «гордецам». Но вообще-то он был добрый человек, не сильно нас допекал, будучи занятый спортивной подготовкой школьников.
На посту классного руководителя физрука сменила англичанка Анна Николаевна Старикова, ставшая нашей наставницей с 6-го по 11-й класс. Прежде всего, в глаза бросалась её эффектная внешность: природная смуглость, цвета воронова крыла вьющиеся волосы и ярко-синие глаза. Свою классную мы между собой называли Аннушка: обаятельная, порядочная, интеллигентная, внимательная и заботливая, как мать. Нас всех она считала своими детьми и часто говорила, что устройством своей личной жизни займётся после того, как выпустит нас из школы… Да, видно, не судьба… Погибла в автокатастрофе во время свадебного путешествия. Светлая ей память.
Мне невероятно повезло в жизни, что моими старшими друзьями стали историк Василий Ананьевич Тюнин и преподаватель русского языка и литературы Галина Ивановна Ружицкая.
Василий Ананьевич – напорист, энергичен и на каждом уроке успевал опросить весь класс тем или иным методом: одно задание сменялось другим, каждое из которых заставляло нас анализировать исторические события, выявлять причинно-следственные связи, размышлять и делать выводы. Все наши успехи и провалы в освоении той или иной темы отмечал в «секретном» кондуите и, спустя полгода и даже год, он снова возвращался к давно пройденному материалу и выяснял (в процентах!) уровень наших исторический познаний. Мы шутили, что Василий Ананьевич избрал наш класс в качестве подопытного кролика, апробируя на нас новые методы преподавания истории, собирая данные для написания диссертации. (В том, что я выбрала историю своей специальностью, «виноват» именно Ананьич!). Жаль, что, когда мы изучали Великую Отечественную войну, Василий Ананьевич ни словом не обмолвился, что он – участник тех событий, имеет боевые награды: орден «Красной Звезды» и медаль «За отвагу». К величайшему сожалению, жизнь нашего замечательного учителя, уцелевшего в горниле войны, в мирное время трагически оборвалась…
В 10-м классе мы остались без словесника, ушедшего на преподавательскую работу в университет. Его заменила Галина Ивановна Ружицкая – редчайшей красоты молодая женщина с огромными чёрными глазами и копной каштановых волос, напоминая своим обликом дам «серебряного века». Активный и творческий человек Галина Ивановна увлекалась фотографией и, благодаря ей, создался фотоархив нашей жизни в 10-11 классах. Мы были единственным 11-м классом, который ей довелось выпустить, она до сих пор помнит всех своих питомцев не только по именам, но и содержание наших сочинений на вольные темы. Галине Ивановне на днях исполняется 93 года. Долгих лет жизни Вам, дорогая и любимая наша учительница!
…Ностальгирую по тем временам, по мудрым наставникам, способствовавшим нашему духовному росту, по своим одноклассникам. Наш класс был самым лучшим по успеваемости, самым спортивным, самым талантливым, самым мастеровым и самым дружным. Пусть не всем одноклассникам повезло в жизни, не все стали известными и знаменитыми в своей профессии, но все они – достойные люди, честно трудились на благо родины и жили по совести.

Искренне признательна вам, уважаемая Ирина, за благоприятный отклик!

Вспоминаю свою первую школу в центре Ленинграда, возле кинотеатра " Спартак". Наш класс «первый А» был сплочённым и весёлым. На одной парте со мной сидела моя подруга Лена Романова, с которой мы не расставались и после уроков. Первая учительница Майя Ивановна была очень добрым и душевным человеком. Я училась хорошо, до пятого класса была отличницей. У меня было прозвище: «Лукинична», так как моя фамилия была Лукина. В классе меня любили и выбирали при голосовании, крича " Лукиничну!". Помню очень весёлые детские концерты и КВН. Я занималась в Доме Пионеров в классе вокального пения и фортепиано и с удовольствием приглашала одноклассников на концерты. В пятом классе наша семья получила новую квартиру в другом районе города, и мне пришлось ходить в другую школу. Самое яркое и запоминающееся событие — поход по литературным местам центральной России. Мы посетили село Константиново( Есенин), имение Спасское-Лутовиново ( Тургенев), Ясную Поляну ( Лев Толстой). Было интересно и радостно. Ездили на поездах и на попутных машинах ( в кузове грузовика), пели песни под гитару, играли в волейбол. Приехав в Ленинград, мы, не сговариваясь, принесли любимой учительнице Римме Арсеньевне, букеты цветов. Этот поход организовала она.

Спасибо, Ирина!

Л.А. Тырса Побывать в шкуре классного руководителя
Во втором семестре пятого курса университета наша спецгруппа проходила педагогическую практику в одной из школ академгородка. Мы преподавали в старших классах новую и новейшую историю на английском языке и вели классное руководство в младших классах. Мне достался 6-й «Г» класс. Наставница «гэшэк», пожилая словесница, пояснила, что оценка моей деятельности зависит от того, насколько быстро удастся мне установить контакт с подростками, предупредив, что класс сложный, с завышенной самооценкой, и переложила на меня подготовку ребят к участию в зимней игре «Зарница», обронив, что сама по возрасту не в состоянии «скакать по сугробам». Меня представили классу и оставили отрокам на съедение. Ученики поинтересовались, буду ли я вместе с ними оборонять снежную крепость. Я сказала, что готова быть военврачом, тем более что у меня есть военный билет (а это было действительно так: в хрущёвские времена студентки гуманитарных факультетов вузов дополнительно получали специальность медсестры гражданской обороны и ставились на воинский учет в звании ефрейтора). Всё! – авторитет у подростков был завоёван моментально. Однако мальчишки решили, что мне обязательно нужно научиться азам самообороны, пройдя «теоретическую подготовку», и повели в кинотеатр на японский фильм «Гений дзюдо» продолжительностью около 3-х часов. Замечу, что этот фильм мне пришлось смотреть с ними три дня подряд!!!
… Ранним воскресным утром мои «гэшки» и ещё один 6-й класс («ашки») отправились к крепости по тропе, протоптанной в глубоком снегу. С нами были двое пионервожатых (девятиклассники) и наблюдатель – сержант из воинской части (всё, как полагается!).
Крепость была заранее построена старшеклассниками из снежных блоков, а для гарнизона заготовлены «снаряды» из липкого снега. Пионервожатый «гэшэк» ловко забрался на берёзу и на головокружительной высоте прикрепил красный флаг. Спускаясь с дерева, он обломал за собой ветки, чтобы неприятель не смог добраться до стяга – захват его означал бы победу противника.
В назначенный час был дан сигнал из ракетницы и начался штурм крепости. Защитники отчаянно отбивали атаки противника, осыпая нападающих градом снежков. Признаюсь, я тоже пуляла снежками в атакующих – азарт сражения увлёк и девочек-санитарок, и пионервожатых, и только наблюдатель оставался нейтральным. Хотя нам не удалось отстоять крепость – её стены были разрушены и неприятель ворвался на территорию гарнизона, но все его попытки завладеть флагом не увенчались успехом. Наши мальчишки применили на практике приёмчики, запомнившиеся им по фильму о гении дзюдо, и отшвырнули от берёзы «бэшэк» и «вэшэк», покушавщихся на флаг. Раз у противника не оказалось в руках главного трофея битвы – красного стяга как доказательства победы, то наблюдатели с той и другой стороны решили, что итог игры – ничья. Пострадавших от снежков и рукопашных схваток не оказалось, так что, к счастью, мои медицинские познания не удалось реализовать.
Едва успели стихнуть отголоски «Зарницы», как развернулась подготовка класса к конкурсу «Страноведение» – по жребию «гэшкам» досталась Польша. Девочки приступили к репетициям полонеза, но мальчишки наотрез отказались быть партнёрами по танцу. Девчоночки расстроились, однако классная руководительница утешила их, сказав, что у поляков есть один полонез, который танцуют только девушки. Выход был найден! Я тем временем в библиотеке Дома учёных пролистала подшивку журналов из Польши и нашла перевод на польский язык популярной у советской детворы песенки «Оранжевое небо». Наставница стала разучивать с девчурками «Pomarańczowa piosenka», аккомпанируя им на пианино, а мне поручила придумать номер для мальчишек – они не были задействованы в подготовке к конкурсу и чувствовали себя незаслуженно обойдёнными. На ум пришла пьеса «Путешествие профессора Тарантоги» польского фантаста Станислава Лема, опубликованная в сборнике «На суше и на море», которую прочла как раз накануне отъезда на практику. Вкратце рассказав ребятам сюжет, предложила им сыграть сценку, как Тарантога с помощником, не выходя из кабинета, путешествуют по космосу, переключая аппарат, созданный профессором, и встречают на одной из планет свихнувшегося робота с квадратной головой, считавшего весь мир иллюзией, в том числе и супербомбу, которую в конце концов взрывает. Мальчишки приняли моё предложение на ура и мы обсудили, кто будет режиссёром, исполнителями ролей, создателем шумовых эффектов, художником-оформителем и кому придётся сделать костюм для робота, в общем, работа предстояла серьёзная. А имитацию «взрыва супербомбы» я взяла на себя. Вспомнив свои школьные лабораторные опыты, обратилась к учителю химии за щепоткой энного вещества, объяснив мой замысел. Химик развеселился, назвал меня авантюристкой, но в просьбе не отказал и пообещал прийти посмотреть на мою «аферу».
… Последний номер конкурса. На сцене профессор Тарантога с помощником, переместившиеся из кабинета на земноподобную планету, где не осталось ни одного живого существа (на заднике сцены оформитель создал оплавленные руины). Поодаль стоит робот с квадратной головой, бормочущий стихи собственного сочинения. Он никак не может найти подходящую рифму, приоткрывает крышку головы и вытаскивает оттуда лампу, заменяя её другой. Робот время от времени постукивает по большому серому шару ногой, поведав космическим путешественникам, что это последняя супербомба, которую он оставил себе на память, но, может быть, и она — тоже его галлюцинация, как и профессор с помощником. Робот, по задумке режиссёра-постановщика, должен был сильно пнуть бомбу в тот бок сцены, где за кулисами находились сам режиссёр, суфлёр, шумовик со своими подручными и я с необходимыми реквизитами (жестянка с веществом, бутылочка с водой и пипетка). Ждём развязки… Но у робота из-за открытия и закрытия крышки головы, сделанной из картонной коробки, сместился обзор зрения – он в поисках объекта заметался по сцене и стал нести отсебятину: «Где эта бомбочка? Я всё равно её найду!» Наконец он добрался до шара, занёс ногу, я набрала пипеткой воду из бутылочки и занесла её над жестянкой с заготовленной смесью. Робот пинает шар и …тот улетает в противоположную от нас сторону. Я непроизвольно нажимаю пипетку, из жестянки начинает ползти едкий дым и вот уже глаза защипало. Прикрываю жестянку ладонью, но дым неудержимо сочится сквозь пальцы, а мальчишки кричат: «Лилия Арсеньевна, бросайте, бросайте жестянку!» и я выкидываю её на середину подмостков. Эффект был потрясающий: шум, треск (шумовик с подручными постарались вовсю, создав дикую какофонию звуков) и в довершение всего над сценой к потолку из жестянки поднялось облако коричнево-фиолетового дыма…
Зал взревел от восторга, а жюри конкурса, сидевшее в первом ряду, зачихало-закашляло и в полном составе во главе с директором школы выскочило за дверь на улицу… После перерыва жюри вернулось в зал и объявило результаты конкурса – 6-й «Г» занял 2-е место (наставница предположила, что это была своеобразная «месть» промёрзшего жюри – всё-таки зима на дворе). Зрители бушевали и требовали восстановления справедливости – присуждения нам 1-го места, а мои шестиклашки ликовали и наслаждались произведённым фурором. Ко мне подошёл учитель химии и поздравил с победой. Я изумилась: «Какая победа?!» А он сказал, что дело не в 1- месте, главное то, что мы – лучшие из всех классов на конкурсе!
…За день до окончания практики классная руководительница позвала меня после уроков в школьную столовую, пояснив, что у её подопечных есть традиция отмечать дни рождения всех ребят, кто родился в текущий месяц года, да и дети приготовили мне сюрприз на прощание. Когда мы вошли в помещение, ребята встали, хором поздравили меня с именинами и командир отряда вручил мне весомый пакет. Я слегка растерялась, поскольку до моего дня рождения было ой как далеко, но учительница сказала, что всему своё время, тогда я и распечатаю подарок. После чая с тортами, испечённых мамами именинников, наставница предложила всем сыграть в почту, шепнув мне, что догадывается о содержании писем от ребятишек на моё имя. Мудрая была женщина! До сих пор храню эти трогательные послания…

Благодарю вас, уважаемая Ирина, за душевный отклик! Он абсолютно точно отображает содержание посланий отроков ко мне. Расчувствовалась.

Л.А.Тырса. Как я сорвала свой урок
Шестой курс университета. Последний семестр, лекций и семинаров нет, завершаю написание дипломной работы, проводя все дни в научной библиотеке. Там меня нашёл наш бывший школьный преподаватель истории, ставший к тому времени зав. кафедрой педагогики и психологии в университете. Ананьич попросил выручить родную школу: за несколько месяцев до выпуска пять десятых классов неожиданно лишились учителя истории и обществоведения, а замену в конце учебного года не удалось подыскать. И я рискнула. Мой научный руководитель, зав. кафедрой новой и новейшей истории дал письменные рекомендации, без которых я бы не получила от районо направление для временного устройства на работу в учебное заведение. К сожалению, знакомых лиц в своей школе я не увидела: за прошедшие годы педагогический состав существенно обновился.
Контакт с десятиклассниками установился сразу, уроки по истории шли как по накатанной, а вот с обществоведением однажды случился казус. Замечу, что в мои школьные годы подобной дисциплины в старших классах не было, и меня одолело любопытство, насколько глубокие знания получили данные ученики при изучении курса об обществе и законах его развития. Однако все темы уже были пройдены с прежним педагогом, оставалось только повторить материал раздела «ХХ век – век торжества коммунизма».
Итак, урок в 10 «б», в котором мне к тому же пришлось вести классное руководство. Вызываю к доске ученика рассказать, как он представляет процесс возникновения коммунистического общества. Cлышу радостное: «Наше поколение будет жить при коммунизме!» Оборачиваюсь и… тут произошла подмена картинки: вижу пред собой не долговязого белобрысого десятиклашку с простодушно-доверчивым выражением лица, а персонажа рассказов О.Генри – нескладного деревенского простака из американской глубинки с наивными голубыми глазами на курносом лице, с запутавшейся соломой в льняных волосах, выросшим из костюма, с лапищами, торчащими на несколько дюймов из коротких рукавов. В голове всплыла фраза «Он был свеж и розов, как майский редис, и прост, как грабли» (О.Генри. Погребок и роза).
Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, я неожиданно для себя (и для всех) прыснула. Класс замер и насторожился. Отвернулась к окну, чтобы подавить смешок, затем повернулась к отвечающему, а тот как ни в чём не бывало жизнеутверждающе продолжал: " Все блага польются полным потоком!" Меня прямо-таки стало распирать от смеха, я не удержалась и засмеялась взахлёб. Класс лёг на парты от хохота. Я поняла, что дальше не смогу вести урок, фактически я его сорвала. Сморгнув слёзы с глаз, сказала, что урок окончен, хотя с его начала прошло всего минут десять. И мои подопечные в мгновение ока бесшумно испарились. Корчась от смеха, вышла из класса и, держась за стены, кое-как добрела до учительской, чтобы положить классный журнал на место, но тут меня застала завуч по учебной работе, спросив, почему занятие не доведёно до конца. Пришлось сходу придумать отговорку, что меня внезапно скрутило от боли, возможно приступ аппендицита. Завуч, видя слёзы на моих глазах и полусогнутую позу страдалицы, приняла объяснение на веру. Представляю, какую характеристику на меня отправила бы администрация школы в деканат и на кафедру, если б узнала, что произошло на последнем уроке по обществоведению… Но класс меня не выдал!!! Вот только с этого дня сама завуч и разного рода комиссии стали частенько наведываться на мои занятия с проверками, однако не нашли к чему бы придраться – школяры отвечали блестяще.
Позднее я узнала, что «бэшки» договорились основательно готовиться к урокам по истории, чтобы не подвести Лилочку – так они называли меня меж собой – наша Лилочка. (Как-то на одном из классных часов я рассказала им, как будучи студенткой первого курса выиграла десятидневную поездку по Чехословакии, победив в конкурсе «Что вы о нас знаете», проводимым журналом «Социалистическая Чехословакия» для советских читателей. Тогда на встрече с сотрудниками редакции журнала меня нарекли Лилочкой, пояснив, что у чехов нет женского имени Лилия.)
После выпускного вечера мои «бэшки» в тайне от меня (сей секрет потом мне всё равно стал известен) зарыли под приметным деревом в Лагерном саду над Томью-рекой засургученную бутылку с письменной клятвой, что они никогда не забудут свою Лилочку. Этой клятве уже 56 лет!!!

Спасибо, уважаемая Ирина! Всецело согласна с вами: книги, как и люди, взявшие нас за душу в юные годы, остаются в наших сердцах и памяти на всю жизнь.