Александр, автор как раз не скрывает себя, во вводной статье есть его ник и ссылка на профиль. И, очевидно, преследует свою определенную цель, предложив нам для разбора и критики именно это стихотворение. Вы правы, равно как и Анатолий Федотов, заметив небольшой сбой в последнем катрене (но при подсчёте слогов допустили ошибки — в оригинале 8-9-9-9). Я не стала на нём подробно останавливаться, так как при прочтении вслух лишний, девятый слог в третьей строке не произносится, мы же говорим" вобще", опуская вторую «о».
«Умом Россию не понять…» — очевидно, что именно строками философской миниатюры-монострофы Фёдора Ивановича Тютчева вдохновлялся автор при написании стихотворения, сохранив и размер, и ритм оригинала, и позаимствовав некоторые рифмы и мысли. Возможно, что это подражание не случайно и осмысленно, использовано автором для определённого смыслового воздействия на читателя (но в таком случае не хватает эпиграфа).
Нельзя сказать, что это плохо. Как в живописи будущие художники начинают с копирования известных полотен, так и в поэзии – всё, что нам кажется собственными находками, уже написано до нас. Для того, чтобы выработать свой неповторимый стиль и овладеть всеми премудростями стихосложения, должно пройти время.
Как бы то ни было, технической стороне стихотворения это пошло на пользу: выдержан размер – четырёхстопный ямб, текст читается легко, ритмично, за исключением небольшого сбоя, причину которого объясню далее. Использована традиционная, перекрёстная схема рифмовки — abab, с применением во всех катренах, кроме первого, женской рифмы в нечётных строках (ударение на предпоследний слог: соразмерить — верить ), мужской — в чётных (с ударением на последний слог: понять — лгать). В первом катрене во всех строчках использована мужская рифма, что и вызывает ритмический сбой при прочтении. Рифмы все ординарные однородные (когда рифмуемые слова одной и той же грамматической формы (падежной или глагольной). «Поведать – заповедать» — рифмовка однокоренных слов сразу обедняет стихотворение. Изобилие глагольных рифм, вероятно, определено содержанием стихотворения и заданным ритмом, но, увы, они не оригинальны и не запоминаются.
Самым интересным мне показался первый, выбивающийся из общей картины, катрен: «скрипичный ключ заветных рифм», «четверостиший логарифм» — отличные, сильные образы, настраивающие на определённый лад. Но все последующие строки, наполненные клише, разбивают это ощущение своей очевидностью и декларативностью, а порой и абсурдностью. Как, например, можно «прельстить (подчинить своему обаянию, пленить, очаровать) праздную (?) фригидность» да ещё и «правдивостью»? Хотя, вероятнее всего, фригидность у автора использована в переносном смысле (как равнодушие, снижение интереса людей к тому, что происходит вокруг), но об этом приходится догадываться. Но её надо не прельщать, а будить, излечить. Зачем поэту «защищать бесспорных истин очевидность»? Опять автор вынуждает читателя догадываться — что это за бесспорные истины? Почему на их пути стоят «ненужные преграды», которые необходимо «сносить», но при этом «заслонять печали»? На лицо противоречие – поэт призван всколыхнуть массы, пребывающие в праздном неведении, но при этом скрыть, заслонить то печальное, что откроется после падения преград. Предпоследний катрен вообще снижает накал предыдущих: то, что поэт должен рифмовать – это та самая очевидность, которую не нужно декларировать. Ну и в последнем катрене эти несоответствия достигают апогея – поэта, призванного автором защищать, возбуждать, объединять и заповедать, оказывается «так просто не понять», потому что он «не может лгать». Призыв последней строки слепо верить поэту мне лично симпатичен, но не вытекает из всего предыдущего текста, который меня, как читателя, запутал и остудил перечислением «бесспорных истин». А вообще, у каждого человека, занимающегося стихосложением, есть хоть одно подобное стихотворение о роли поэтов. И в большинстве своём они очень похожи по смыслу. Чтобы лично ваше запомнилось и зацепило читателей, надо делать это оригинально.
Виктор, кроме первого предложения провокативности не ощутила. В самом тексте те же ошибки, на которые вы только что указывали Суло Тановой: повторяющиеся «нашего, нас, нам, ними, нас». Я бы поработала ещё над текстом.
Добавлю замечание: в названии книги есть имя собственное — Гессида. Мне думается, что в аннотации надо дать понять читателю, что или кто это — название страны, имя одного из героев.
Мне аннотация понравилась тем, что сразу понятно, какой жанр у книги и Канва сюжета набросана. Но, соглашусь с Виктором, длинновато и немного размазано. Мне кажется, надо фразы сделать короче, уйти от повторов. Простое перечисление героев в последнем предложении не создаёт интриги,. Давайте ещё вместе подумаем, как улучшить аннотацию.
Так, я тоже попробовала написать аннотацию к своим пока ещё «Роковым витражам» (над названием буду думать дальше). Прошу оценить: Как часто прошлое стучится в наши двери. Старинный польский костёл в приволжском городке не одно десятилетие хранит зловещие тайны… Столичная художница Кира Дёмина оказывается случайно вовлечённой в чью-то опасную игру, не подозревая, что разгадка происходящих вокруг неё преступлений таится в витражах, за реставрацию которых она взялась. Сумеет ли девушка найти ответ или её жизнь разобьётся на сотни осколков, подобно этим витражам? Простоватый провинциальный следователь или обаятельный иностранный учёный – кто из них завладеет её сердцем? Героям приходится расплачиваться за грехи своих предков, чьи судьбы причудливо переплелись и переплавились в горниле истории. В новом романе Елены Асатуровой детектив, романтика и приключения создают уникальный сплав эмоций, удерживающих внимание читателя до последней страницы.
В чём-то соглашусь с мнением Виктора, в чём-то нет. Очень длинная и сложная для восприятия вторая фраза, эпитеты «ветреная, восторженная» вводят в заблуждение — я, например, решила, что речь о любовном романе. А тут вдруг читаю про «консервы»...
«Страшная весть» — шаблонно, лучше заменить. Имена мне не мешают, напротив, сразу делают героев ещё непрочитанной книги как бы знакомыми. С классом Виктор прав — не понятно, речь об одноклассниках или об учениках ГГ. Думаю, надо немного подкорректировать эту аннотацию.
Анатолий, картинка и название — отличные, на 5+ Ожидаешь, что они будут сопровождаться таким же ярким и привлекательным текстом. Но увы… Разберём допущенные ошибки. Сам характер обращения больше подходит для встречи с юными читателями на детском утреннике. При этом такое длинное и формальное обращение съедает необходимые знаки, которые можно использовать эффективнее. Я то знаю, что в вашей книге — стихи для детей. Но аннотация вводит в заблуждение — читатель решит, что речь идёт об истории путешествия какого-то героя в страну чудес… О стихах же в ней — ни слова. Обойти этот нюанс можно, немного изменив название — «В страну чудес на воздушных шариках. Стихи для детей".
Потом совсем не понятно, почему именно с вашими стихами мы полетим в страну чудес. Что это за страна такая? Для чего нам воздушные шарики? Может быть, в книгу входит такое стихотворение? Тогда есть смысл начать аннотацию со строчки из него. В таком коротком тексте допущено много повторов. Так, дважды использовано слово «отправляемся», дважды — «полёт» + однокоренные «полетим» и «летим».
И, наконец, ошибки, на этот раз пунктуационные. Я, как мама, не куплю ребёнку книжку с ошибками, так что текст надо обязательно проверять. Давайте попробуем исправить вашу аннотацию с учётом этих замечаний.
Особенности каждого жанра диктуют свои условия, Виктор. «Приключения ушастого мутатнта и говорящей рептилии» — подойдёт для подросткового фэнтези, не так ли? А это всего лишь история Чебурашки и крокодила Гены.
Да, Александр, в детских книжках, особенно для самых маленьких, текст часто вторичен — важнее яркая, привлекающая внимание ребёнка картинка. Вдумчивый, ответственный родитель обратит внимание и на текст, поэтому аннотация должна быть рассчитана именно на него. Ещё, мне кажется, книжки детских стихов или рассказов хорошо объединять общей тематикой, например, азбука в стихах и картинках или лесные истории и т.п. К таким циклам проще написать аннотацию.
Вы правы, равно как и Анатолий Федотов, заметив небольшой сбой в последнем катрене (но при подсчёте слогов допустили ошибки — в оригинале 8-9-9-9). Я не стала на нём подробно останавливаться, так как при прочтении вслух лишний, девятый слог в третьей строке не произносится, мы же говорим" вобще", опуская вторую «о».
Нельзя сказать, что это плохо. Как в живописи будущие художники начинают с копирования известных полотен, так и в поэзии – всё, что нам кажется собственными находками, уже написано до нас. Для того, чтобы выработать свой неповторимый стиль и овладеть всеми премудростями стихосложения, должно пройти время.
Как бы то ни было, технической стороне стихотворения это пошло на пользу: выдержан размер – четырёхстопный ямб, текст читается легко, ритмично, за исключением небольшого сбоя, причину которого объясню далее.
Использована традиционная, перекрёстная схема рифмовки — abab, с применением во всех катренах, кроме первого, женской рифмы в нечётных строках (ударение на предпоследний слог: соразмерить — верить ), мужской — в чётных (с ударением на последний слог: понять — лгать). В первом катрене во всех строчках использована мужская рифма, что и вызывает ритмический сбой при прочтении.
Рифмы все ординарные однородные (когда рифмуемые слова одной и той же грамматической формы (падежной или глагольной). «Поведать – заповедать» — рифмовка однокоренных слов сразу обедняет стихотворение.
Изобилие глагольных рифм, вероятно, определено содержанием стихотворения и заданным ритмом, но, увы, они не оригинальны и не запоминаются.
Самым интересным мне показался первый, выбивающийся из общей картины, катрен:
«скрипичный ключ заветных рифм», «четверостиший логарифм» — отличные, сильные образы, настраивающие на определённый лад.
Но все последующие строки, наполненные клише, разбивают это ощущение своей очевидностью и декларативностью, а порой и абсурдностью.
Как, например, можно «прельстить (подчинить своему обаянию, пленить, очаровать) праздную (?) фригидность» да ещё и «правдивостью»? Хотя, вероятнее всего, фригидность у автора использована в переносном смысле (как равнодушие, снижение интереса людей к тому, что происходит вокруг), но об этом приходится догадываться. Но её надо не прельщать, а будить, излечить.
Зачем поэту «защищать бесспорных истин очевидность»? Опять автор вынуждает читателя догадываться — что это за бесспорные истины? Почему на их пути стоят «ненужные преграды», которые необходимо «сносить», но при этом «заслонять печали»? На лицо противоречие – поэт призван всколыхнуть массы, пребывающие в праздном неведении, но при этом скрыть, заслонить то печальное, что откроется после падения преград.
Предпоследний катрен вообще снижает накал предыдущих: то, что поэт должен рифмовать – это та самая очевидность, которую не нужно декларировать.
Ну и в последнем катрене эти несоответствия достигают апогея – поэта, призванного автором защищать, возбуждать, объединять и заповедать, оказывается «так просто не понять», потому что он «не может лгать».
Призыв последней строки слепо верить поэту мне лично симпатичен, но не вытекает из всего предыдущего текста, который меня, как читателя, запутал и остудил перечислением «бесспорных истин».
А вообще, у каждого человека, занимающегося стихосложением, есть хоть одно подобное стихотворение о роли поэтов. И в большинстве своём они очень похожи по смыслу. Чтобы лично ваше запомнилось и зацепило читателей, надо делать это оригинально.
Прошу оценить:
Как часто прошлое стучится в наши двери. Старинный польский костёл в приволжском городке не одно десятилетие хранит зловещие тайны… Столичная художница Кира Дёмина оказывается случайно вовлечённой в чью-то опасную игру, не подозревая, что разгадка происходящих вокруг неё преступлений таится в витражах, за реставрацию которых она взялась. Сумеет ли девушка найти ответ или её жизнь разобьётся на сотни осколков, подобно этим витражам? Простоватый провинциальный следователь или обаятельный иностранный учёный – кто из них завладеет её сердцем? Героям приходится расплачиваться за грехи своих предков, чьи судьбы причудливо переплелись и переплавились в горниле истории.
В новом романе Елены Асатуровой детектив, романтика и приключения создают уникальный сплав эмоций, удерживающих внимание читателя до последней страницы.
Очень длинная и сложная для восприятия вторая фраза, эпитеты «ветреная, восторженная» вводят в заблуждение — я, например, решила, что речь о любовном романе. А тут вдруг читаю про «консервы»...
«Страшная весть» — шаблонно, лучше заменить.
Имена мне не мешают, напротив, сразу делают героев ещё непрочитанной книги как бы знакомыми.
С классом Виктор прав — не понятно, речь об одноклассниках или об учениках ГГ.
Думаю, надо немного подкорректировать эту аннотацию.
Ожидаешь, что они будут сопровождаться таким же ярким и привлекательным текстом. Но увы…
Разберём допущенные ошибки.
Сам характер обращения больше подходит для встречи с юными читателями на детском утреннике. При этом такое длинное и формальное обращение съедает необходимые знаки, которые можно использовать эффективнее.
Я то знаю, что в вашей книге — стихи для детей. Но аннотация вводит в заблуждение — читатель решит, что речь идёт об истории путешествия какого-то героя в страну чудес…
О стихах же в ней — ни слова. Обойти этот нюанс можно, немного изменив название — «В страну чудес на воздушных шариках. Стихи для детей".
Потом совсем не понятно, почему именно с вашими стихами мы полетим в страну чудес. Что это за страна такая? Для чего нам воздушные шарики? Может быть, в книгу входит такое стихотворение? Тогда есть смысл начать аннотацию со строчки из него.
В таком коротком тексте допущено много повторов. Так, дважды использовано слово «отправляемся», дважды — «полёт» + однокоренные «полетим» и «летим».
И, наконец, ошибки, на этот раз пунктуационные. Я, как мама, не куплю ребёнку книжку с ошибками, так что текст надо обязательно проверять.
Давайте попробуем исправить вашу аннотацию с учётом этих замечаний.
«Приключения ушастого мутатнта и говорящей рептилии» — подойдёт для подросткового фэнтези, не так ли? А это всего лишь история Чебурашки и крокодила Гены.
Вдумчивый, ответственный родитель обратит внимание и на текст, поэтому аннотация должна быть рассчитана именно на него.
Ещё, мне кажется, книжки детских стихов или рассказов хорошо объединять общей тематикой, например, азбука в стихах и картинках или лесные истории и т.п. К таким циклам проще написать аннотацию.