Сегодня мы начали рассылку дипломов финалистам — авторам сборника. Друзья, вы все можете стать амбассадорами нашего благотворительного проекта «Радоница». Для этого нужно просто заказать экземпляр сборника по указанной ниже ссылке и подарить его заинтересованной организации, которая находится рядом с вами или передать в библиотеку. Будем признательны за фото/информацию о таких акциях. Все участники проекта получат благодарственные письма.
Рассказы про деревенские каникулы можно почитать здесь: pisateli-za-dobro.com/oskolki-babushkinoi-vazy.html И в рассказе «Возвращение в Колокольцево» тоже описывается реальная деревня — родина моих предков: pisateli-za-dobro.com/vozvraschenie-v-kolokolcevo.html Приведу отрывочек: Дорога в очередной раз повернула, и в лучах пробивающегося сквозь облака солнца за деревьями на пригорке вспыхнули купола церкви. Валерий Павлович остановил машину и вышел, завороженный этой картиной – такой простой, неяркой, но от которой где-то слева в груди защемило. Тишину нарушил звук колоколов, который растекался по округе, – значит, в храме ещё служат, можно зайти, свечки поставить. Но спешить и садиться в машину не хотелось. Рябухин присел на кочку у обочины, не замечая, как покрываются пылью светлые брюки, сорвал какой-то цветочек, закусил стебелёк… Под стихающий колокольный звон его накрыло волной воспоминаний… Село Колокольцево протянулось одной большой улицей вдоль реки, названия которой Рябухин не помнил. Через неё, по деревянному мосту, дорога вела на пригорок, к церкви. Там же было и сельское кладбище. Всё вокруг изменилось, постарело, пришло в запустение. С одного конца улицы белели стены полуразрушенной конюшни, за которой темнели покосившиеся амбары старой молотилки. В годы активного движения граждан подальше от больших городов на другом конце деревни появилось несколько летних домиков – дач. Сейчас они выглядели пустующими. Неказистая автобусная остановка напротив магазина, дверь которого закрыта на большой амбарный замок, вся изрисована граффити. Многие дома покосились, вросли в землю, заросли крапивой и лебедой палисадники, в которых раньше качали головками мальвы и космеи, сверкали стрелы дельфиниумов и вились розы. Жилыми казались лишь несколько домов – перед ними всё было почищено, ухожено, над парой крыш вился лёгкий дымок, значит, топились печи. Рябухин без труда нашёл дедовский дом – он был крайним на улице, рядом с конюшней. Краска выгорела и облупилась, дикий виноград увил окна так плотно, что их и не видать, забор покосился и вот-вот завалится совсем. Большая старая берёза, что росла перед домом, оказалась расколота надвое и местами обуглена – не иначе, как молния попала. Сразу вспомнилось, как дед вешал на берёзу качели… На всякий случай он припарковал машину подальше от дерева, без труда открыл калитку и подошёл к дому. Откуда-то из глубин памяти всплыла картинка – на притолоке над дверью, в жестянке, хранится запасной ключ. Потянулся, пошарил рукой среди паутины – железная банка была на месте. Заржавевший ключ с трудом повернулся в замке именно в тот момент, когда на землю упали первые тяжёлые капли летнего дождя…
Вспомнилось старое, немного неказистое, но от души.
Наливались под солнцем колосья, Где-то там, за рекой, сенокос, И пропахший ромашками воздух Песней девичьей словно пророс. На току золотистой россыпью, Будет хлебом душистым зерно. И старушка в морщинках, с проседью Мне помашет с улыбкой в окно. Побегу — аж колотится сердце - На луга заливные за стадом. И течёт по губам моим детство Молоком — а мне слаще не надо. Легким дымом по вечеру тянет- Топят печи на Яблочный спас. Завтра в церкви, что строил мой прадед, Помолюсь за него и за нас… Даль прозрачная гладью вышита, Стёжка каждая на перечет. И алеет закат над крышами, Как на праздники кумачом. Заиграет гармонь, душу вывернет, Словно знает, что близок конец. Месяц рыбкой из сказки вынырнет И нацепит из звёзд венец… И такое все настоящее: От полей до косых дождей - Это плачет Русь уходящая По судьбе непростой своей… Это детство мое беспечное Унеслось, не сказав — куда. Только память кукушкой вечною Мне считает дни и года… Заколочены окна намертво, Не поет по утрам петух, Все деревни здесь пали замертво, Словно был огонь — и потух. Городские сегодня ценности, Новый бог у нас — интернет. И дорогу мостим мы к вечности Не молитвой, а звоном монет. Только крест звездой путеводною Путь осветит — и я вернусь, Позабытая, несвободная, Уходящая моя Русь…
Друзья, вы все можете стать амбассадорами нашего благотворительного проекта «Радоница». Для этого нужно просто заказать экземпляр сборника по указанной ниже ссылке и подарить его заинтересованной организации, которая находится рядом с вами или передать в библиотеку.
Будем признательны за фото/информацию о таких акциях. Все участники проекта получат благодарственные письма.
Венские стулья и ситчик на окнах.
Старая дача. Скрипучий порог.
Платье черёмухи на'сквозь промокло.
Клён у калитки под ветром продрог.
Русская печка. Чёрная банька.
Тёмные, будто от гари, мостки.
И соловьиная песня — морзянка.
В банке стеклянной цветы — васильки.
Пахнет тревожно — и пылью, и влагой.
Муха меж стёклами бьётся, как пульс.
Полуслепою соседской дворнягой
Возле дверей на минутку приткнусь.
Не удержать это время. Не спрятать
В бабкин дубовый с запором сундук…
Стану я кошкой. И в жизни девятой
Снова войду в этот замкнутый круг.
И в рассказе «Возвращение в Колокольцево» тоже описывается реальная деревня — родина моих предков: pisateli-za-dobro.com/vozvraschenie-v-kolokolcevo.html
Приведу отрывочек:
Дорога в очередной раз повернула, и в лучах пробивающегося сквозь облака солнца за деревьями на пригорке вспыхнули купола церкви. Валерий Павлович остановил машину и вышел, завороженный этой картиной – такой простой, неяркой, но от которой где-то слева в груди защемило. Тишину нарушил звук колоколов, который растекался по округе, – значит, в храме ещё служат, можно зайти, свечки поставить. Но спешить и садиться в машину не хотелось. Рябухин присел на кочку у обочины, не замечая, как покрываются пылью светлые брюки, сорвал какой-то цветочек, закусил стебелёк…
Под стихающий колокольный звон его накрыло волной воспоминаний…
Село Колокольцево протянулось одной большой улицей вдоль реки, названия которой Рябухин не помнил. Через неё, по деревянному мосту, дорога вела на пригорок, к церкви. Там же было и сельское кладбище. Всё вокруг изменилось, постарело, пришло в запустение. С одного конца улицы белели стены полуразрушенной конюшни, за которой темнели покосившиеся амбары старой молотилки. В годы активного движения граждан подальше от больших городов на другом конце деревни появилось несколько летних домиков – дач. Сейчас они выглядели пустующими. Неказистая автобусная остановка напротив магазина, дверь которого закрыта на большой амбарный замок, вся изрисована граффити. Многие дома покосились, вросли в землю, заросли крапивой и лебедой палисадники, в которых раньше качали головками мальвы и космеи, сверкали стрелы дельфиниумов и вились розы.
Жилыми казались лишь несколько домов – перед ними всё было почищено, ухожено, над парой крыш вился лёгкий дымок, значит, топились печи.
Рябухин без труда нашёл дедовский дом – он был крайним на улице, рядом с конюшней. Краска выгорела и облупилась, дикий виноград увил окна так плотно, что их и не видать, забор покосился и вот-вот завалится совсем. Большая старая берёза, что росла перед домом, оказалась расколота надвое и местами обуглена – не иначе, как молния попала. Сразу вспомнилось, как дед вешал на берёзу качели…
На всякий случай он припарковал машину подальше от дерева, без труда открыл калитку и подошёл к дому. Откуда-то из глубин памяти всплыла картинка – на притолоке над дверью, в жестянке, хранится запасной ключ. Потянулся, пошарил рукой среди паутины – железная банка была на месте. Заржавевший ключ с трудом повернулся в замке именно в тот момент, когда на землю упали первые тяжёлые капли летнего дождя…
Наливались под солнцем колосья,
Где-то там, за рекой, сенокос,
И пропахший ромашками воздух
Песней девичьей словно пророс.
На току золотистой россыпью,
Будет хлебом душистым зерно.
И старушка в морщинках, с проседью
Мне помашет с улыбкой в окно.
Побегу — аж колотится сердце -
На луга заливные за стадом.
И течёт по губам моим детство
Молоком — а мне слаще не надо.
Легким дымом по вечеру тянет-
Топят печи на Яблочный спас.
Завтра в церкви, что строил мой прадед,
Помолюсь за него и за нас…
Даль прозрачная гладью вышита,
Стёжка каждая на перечет.
И алеет закат над крышами,
Как на праздники кумачом.
Заиграет гармонь, душу вывернет,
Словно знает, что близок конец.
Месяц рыбкой из сказки вынырнет
И нацепит из звёзд венец…
И такое все настоящее:
От полей до косых дождей -
Это плачет Русь уходящая
По судьбе непростой своей…
Это детство мое беспечное
Унеслось, не сказав — куда.
Только память кукушкой вечною
Мне считает дни и года…
Заколочены окна намертво,
Не поет по утрам петух,
Все деревни здесь пали замертво,
Словно был огонь — и потух.
Городские сегодня ценности,
Новый бог у нас — интернет.
И дорогу мостим мы к вечности
Не молитвой, а звоном монет.
Только крест звездой путеводною
Путь осветит — и я вернусь,
Позабытая, несвободная,
Уходящая моя Русь…