Спасибо, что хоть кто-то откликнулся на строчку! Наталья, конечно поэт среди людей и в гуще событий. Но когда он в процессе, то одиночка, естественно! И часто, наверное, кажется для кого-то чудаком, когда витает где-то в своих мыслях, в облаках!
Ах как хочется отомстить коварным! И улыбнуться! Не для конкурса — для улыбки! СТРАШНАЯ МЕСТЬ!
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным… Нас с ней накрывало волною невиданной страсти! Не знаю, как звать и ваще — ни привета, ни здрасте, И как мы в стогу оказались? Но я-то серьёзно!
Я — мачо известный — впервые с красою такою, Она показалась такою… ну, самою-самой! Уже познакомить хотел и с друзьями, и с мамой, и руку и сердце готов предложить был, не скрою…
Уже из груди вырывались в любви ей признанья, её лишь единственно видеть женою я жаждал… … Она поутру отряхнулась — и ни досвиданья! Как звать-то тебя хоть?! В ответ лишь услышал: Неважно!
Спасибо за строчку, Елена! И куда только она не занесёт воображение!
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным, По травам холодные росы, что слёзы, текли. И чёрные птицы летели предвестием грозным, Не птицы — убийцами-дронами их нарекли.
Потом уже росы смешаются с краскою алой — Невинною кровью. Случайная жертва — дитя… … И смотрит на Землю Господь безнадёжно, устало… А чёрные птицы по небу летят и летят…
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным, земные владенья, созвездьями жарко горя. Но только ровнёхонько в час свой, ни рано, ни поздно, тот полог отбросит румяная дева — заря.
А ночью глубокой она где-то там, на востоке, тихонько лучами себе пробивает пути. И вот уже тают рассеянья звёзд одиноких, и вот уж и нет их — в сплошной синеве не найти!
И солнце взойдёт, и лучами горячими хлынет, и радость в душе, безотчётная радость взойдёт! И взоры утонут в бездонной, немыслимой сини, где медленно-медленно вечность седая течёт…
Наталья, конечно поэт среди людей и в гуще событий. Но когда он в процессе, то одиночка, естественно! И часто, наверное, кажется для кого-то чудаком, когда витает где-то в своих мыслях, в облаках!
Стоит он, одинок,
И свеж, и так хорош собой — Как майский день! — цветок.
На клумбе средь собратьев он
Цвёл ярче всех — на бис!
Его красою покорен
Был даже сам нарцисс.
И лепестков его шелка
Сияли от лучей…
И выбрала его рука,
Как радость для очей.
И взгляд прекрасных глаз пленен,
И нежною рукой
Тюльпан был в вазу погружен
С прозрачною водой…
Но вместо неба — потолок,
Нет солнца, ветерка…
И никнет медленно цветок,
И вот уже рука,
Смахнувши лепестки, как сор,
И стебель — голый хвост,
Из вазы выбросит во двор,
В какой-нибудь компост…
Вот как вдохновляет чужая строка! Трудно даже остановиться на одном стихотворении!
Ведь за окошком — май!
Цветёт весна, цветёт любовь
И радость через край!
Пора сиреней впереди,
Распустится жасмин,
И шмель тяжёлый загудит,
Мохнатый исполин.
И вазе нет, не пустовать — Ведь за тюльпаном вслед
Придется снова принимать
Очередной букет!
Трава шелкОвая у ног,
Не молкнет соловей…
Пора любимая — порог
Блаженных летних дней.
Не для конкурса — для улыбки!
СТРАШНАЯ МЕСТЬ!
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным…
Нас с ней накрывало волною невиданной страсти!
Не знаю, как звать и ваще — ни привета, ни здрасте,
И как мы в стогу оказались? Но я-то серьёзно!
Я — мачо известный — впервые с красою такою,
Она показалась такою… ну, самою-самой!
Уже познакомить хотел и с друзьями, и с мамой,
и руку и сердце готов предложить был, не скрою…
Уже из груди вырывались в любви ей признанья,
её лишь единственно видеть женою я жаждал…
… Она поутру отряхнулась — и ни досвиданья!
Как звать-то тебя хоть?! В ответ лишь услышал: Неважно!
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным,
По травам холодные росы, что слёзы, текли.
И чёрные птицы летели предвестием грозным,
Не птицы — убийцами-дронами их нарекли.
Потом уже росы смешаются с краскою алой — Невинною кровью. Случайная жертва — дитя…
… И смотрит на Землю Господь безнадёжно, устало…
А чёрные птицы по небу летят и летят…
Наши реалии, увы…
земные владенья, созвездьями жарко горя.
Но только ровнёхонько в час свой, ни рано, ни поздно,
тот полог отбросит румяная дева — заря.
А ночью глубокой она где-то там, на востоке,
тихонько лучами себе пробивает пути.
И вот уже тают рассеянья звёзд одиноких,
и вот уж и нет их — в сплошной синеве не найти!
И солнце взойдёт, и лучами горячими хлынет,
и радость в душе, безотчётная радость взойдёт!
И взоры утонут в бездонной, немыслимой сини,
где медленно-медленно вечность седая течёт…