Поддержу Михаила. Как-то пока не сложилась традиция отзывов. Бывает, заденет произведение, напишешь автору, и тишина в ответ. А обмен любезностями по принципу " Как хорошо -Спасибо" тоже скучен и не интересен. Но зато я увидела Ваш рассказ благодаря разделу Комментарии на сайте. И очень этому рада, так как он достоин внимания. Как будто небольшую новеллу посмотрела, увидела всё своими глазами. Казалось бы, один главный персонаж в рассказе, а ты отчетливо видишь и папку, и отчима, и даже будущего Игорька… Спасибо!
Напрасно, уважаемый автор. Это не то. Рассказ не может не тронуть. Замечательный, грустный, жизненный рассказ. А не пишут отзывы, так это лень наша, и ничего больше. Сам грешен, читаю много — пишу мало. Иногда, прочитал, действительно здорово, вот как в данном конкретном случае. Что писать? «Ой, ай, как хорошо» и цветочек прикрепить? Бывает и обратное. И тоже писать нечего. Потому как некоторые произведения даже критике не подвержены. Вот нечего писать-разбирать-критиковать. Хочется просто, как в советской школе, поставить «см» красными чернилами. А в основном, конечно лень наша. Спасибо за рассказ. Месяца три назад ещё прочитал. Без отзыва. Да и сейчас, именно по рассказу написать нечего. И именно потому, что трогает, а не на оборот.
Все предыдущее было по технике. Если Вас, уважаемый автор, не обидели моя дотошность и придирчивость, то у меня есть несколько соображений и по смыслу Вашего произведения.
«А волна накрывала их гривы, как саван прощальный… И в предсмертной агонии гнулся у церкви ковыль, Где поверженный колокол пел свой псалом поминальный...»
По мне, это просто красивость. Волна в море, ковыль на берегу. И с какой стати он гнулся «в предсмертной агонии»?
Помимо этого, «поверженный колокол» видится сброшенным с колокольни. В этом случае, как он мог петь «свой псалом поминальный»?
«И кровавою пеной Застилало глаза у гнедых жеребцов и кобыл...»
Прежде всего, почему пена была кровавой? Если это морская пена, то она белая. Кроме того, у каурых, вороных или белых коней пена глаза не застилала? Или кони были исключительно гнедые?
«Плач отчаянья, и одиночные выстрелы Ставят точку на чьё-то счастливое прошлое...»
С «плачем отчаяния», думаю, ясно. А вот на «счастливом прошлом» хотелось бы остановиться. Врангелевцы уходили из Севастополя в 13-16 ноября 1920 года. Люди воевали последние 6 лет. Было ли у них «счастливое прошлое»? И да, и нет. Но ближайшее прошлое было наполнено войной, кровью и горем. Таким образом, сама эта фраза кажется слишком обобщенной.
«Гнал ноябрьский ветер их в спины к последнему берегу. То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная. Разметало нещадно всех, словно осколки Империи. Судьбы горькие, головы окаянные. Сотни тысяч последних по Графской шли пристани, Как потоки речные, Россию вспоровшие».
«То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная» — это хорошо, очень зримо, а вот «осколки Империи» — по моему разумению, никуда не годится. Особенно для стихов. Затерто до дыр. Сюда же «судьбы горькие, головы окаянные».
Кроме того, Графская пристань и примыкающая к ней площадь Нахимова не такие большие, чтобы вместить сотни тысяч. Подобное преувеличение вызывает улыбку, а это произведение улыбки, как я понимаю, не предполагает.
«Как потоки речные, Россию вспоровшие» — замечательно. Не просто красиво, а образно.
Извините, но влезу по технике исполнения и смыслу: «Под горячим седлом сквозь суровые бури летели. И запутались в шелковых гривах ретивых коней Звёзды тихого Дона, Сибири седые метели... »
Мне, кажется, точка в первом предложении сбивает с толку. Кто летел «под горячим седлом»? «Звёзды тихого Дона»? Но почему «под седлом», а не над головой?
Кроме того, «седые метели», «суровые бури», «шелковые гривы», на мой взгляд, слишком уж замыленные штампы. Из-за этого пропадают образы и страдает произведение.
Но зато я увидела Ваш рассказ благодаря разделу Комментарии на сайте. И очень этому рада, так как он достоин внимания. Как будто небольшую новеллу посмотрела, увидела всё своими глазами. Казалось бы, один главный персонаж в рассказе, а ты отчетливо видишь и папку, и отчима, и даже будущего Игорька… Спасибо!
Это не то. Рассказ не может не тронуть. Замечательный, грустный, жизненный рассказ.
А не пишут отзывы, так это лень наша, и ничего больше. Сам грешен, читаю много — пишу мало. Иногда, прочитал, действительно здорово, вот как в данном конкретном случае. Что писать? «Ой, ай, как хорошо» и цветочек прикрепить?
Бывает и обратное. И тоже писать нечего. Потому как некоторые произведения даже критике не подвержены. Вот нечего писать-разбирать-критиковать. Хочется просто, как в советской школе, поставить «см» красными чернилами.
А в основном, конечно лень наша.
Спасибо за рассказ. Месяца три назад ещё прочитал. Без отзыва. Да и сейчас, именно по рассказу написать нечего. И именно потому, что трогает, а не на оборот.
И в предсмертной агонии гнулся у церкви ковыль,
Где поверженный колокол пел свой псалом поминальный...»
По мне, это просто красивость. Волна в море, ковыль на берегу. И с какой стати он гнулся «в предсмертной агонии»?
Помимо этого, «поверженный колокол» видится сброшенным с колокольни. В этом случае, как он мог петь «свой псалом поминальный»?
Застилало глаза у гнедых жеребцов и кобыл...»
Прежде всего, почему пена была кровавой? Если это морская пена, то она белая. Кроме того, у каурых, вороных или белых коней пена глаза не застилала? Или кони были исключительно гнедые?
Ставят точку на чьё-то счастливое прошлое...»
С «плачем отчаяния», думаю, ясно. А вот на «счастливом прошлом» хотелось бы остановиться. Врангелевцы уходили из Севастополя в 13-16 ноября 1920 года. Люди воевали последние 6 лет. Было ли у них «счастливое прошлое»? И да, и нет. Но ближайшее прошлое было наполнено войной, кровью и горем. Таким образом, сама эта фраза кажется слишком обобщенной.
То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная.
Разметало нещадно всех, словно осколки Империи.
Судьбы горькие, головы окаянные.
Сотни тысяч последних по Графской шли пристани,
Как потоки речные, Россию вспоровшие».
«То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная» — это хорошо, очень зримо, а вот «осколки Империи» — по моему разумению, никуда не годится. Особенно для стихов. Затерто до дыр. Сюда же «судьбы горькие, головы окаянные».
Кроме того, Графская пристань и примыкающая к ней площадь Нахимова не такие большие, чтобы вместить сотни тысяч. Подобное преувеличение вызывает улыбку, а это произведение улыбки, как я понимаю, не предполагает.
«Как потоки речные, Россию вспоровшие» — замечательно. Не просто красиво, а образно.
«Под горячим седлом сквозь суровые бури летели.
И запутались в шелковых гривах ретивых коней
Звёзды тихого Дона, Сибири седые метели... »
Мне, кажется, точка в первом предложении сбивает с толку. Кто летел «под горячим седлом»? «Звёзды тихого Дона»? Но почему «под седлом», а не над головой?
Кроме того, «седые метели», «суровые бури», «шелковые гривы», на мой взгляд, слишком уж замыленные штампы. Из-за этого пропадают образы и страдает произведение.
Спасибо за чтение!