Я очень хорошо Вас, Елена, понимаю… «Когда растут как пресловутый ком Дела, как пустоглазые матрёшки, — Сбежишь туда, где шепчется волна, Лаская материнскою рукою».
Это, конечно же, когда живешь у берега морского и можешь себе позволить бегать к нему в любое время года. Тут да, тут я полностью разделяю такое желание.
Из глубины таинственных морей, Поддавшись воле призрачных течений, Неся на спинах сотни кораблей И разбиваясь в пыль от столкновений О скалы, рифы, времени портал, Взрываясь криком беспокойных чаек, Он Дон Кихотом стойким воевал, Волной отлива к ночи утекая… А утром вновь обрушится прибой На этот мир, разбуженный ветрами… Всё время воевать с самим собой - Таков удел зовущихся штормами.
Лето дождливое, холодное. Урожай не уродился. Птицы ещё в августе склевали не только ягоды, но и яблоки. Старожилы вздыхали: зима будет голодной. Первый снег в начале октября покрыл продрогшую, почерневшую от хляби землю. В густых потёмках мохнатые хлопья падали медленно. Намокая, ледяными звёздами таяли в воде, и глубокие лужицы вновь подёргивались чёрными проплешинами. К утру посёлок засверкал белизной, ветер тяжёлую снеговую тучу потащил на север. В светлеющем небе солнце поочерёдно расправило лучи в разные стороны. Дети радовались, а воробышки кружили вокруг домов и жалобно чирикали. Тётя Оля принесла из кладовки старую кормушку, приладила её под навесом крыльца, насыпала хлебных крошек. Воробьи облепили берёзу, боясь подлететь. Тогда она ушла в дом, протёрла уголок запотевшего окна, чтоб наблюдать, как, опережая друг друга, пернатые склёвывают угощение. Осенние дни коротки. Чуть рассветёт – и вот уже мрачные сумерки спускаются на землю. Тётя Оля обедать приходила домой. Стайка неугомонных птах ровно в полдень занимала свои места на берёзе, терпеливо ждала. Хозяйка насыпала корм и пряталась. Птицы как люди: все разные. Казалось, она даже начала различать их. Самочки поменьше размером и серые, у самцов горлышки с чёрными пятнами. У некоторых недоставало перьев на хвосте, у других – на крыльях. Эта пернатая мелочь умиляла тётю Олю: они выясняли отношения из-за любой крохи. А если мимо крыльца пробегала собака или, чего хуже, кошка, то с бандитским размахом всей стаей набрасывались на противника, прогоняя прочь. Как-то в выходной зашла Полина. И они вместе заворожённо стояли у окна, любовались воробьями. Хозяйка показала на берёзу: – Видишь, на ветке сидит худенький воробей, его не пускают. Действительно, как только воробей приблизился к кормушке, остальные сгруппировались и оттеснили конкурента в сторону. Спустя несколько минут, он повторил манёвр, но попытка оказалась безуспешной. – И так всегда! Двенадцать воробьёв кормятся, а этот голодный. Девочка не поверила, пересчитала птиц: – Ой, и правда, тринадцатый – изгой! Тётя Оля держала блюдце с кормом в руках. – Не изгой, отдельно кормлю. – Счастливый!
Нынешним летом у нас уродилось много крыжовника. Запасаться им на зиму мы не хотели: несколько баночек варенья, из этой замечательной ягоды, хранится в подполе ещё с прошлого года. Мы с мамой решили: пусть соседка соберёт спелых ягод прямо с куста — детям на радость. Мы знали, что пятилетняя дочь соседки — Соня, очень любит любые ягоды: она даже кисло-горьковатую жимолость ела с удовольствием, когда мы её угощали. Мама пошла пригласить Наташу, мать Сони, и приходит обратно вся растерянная. Спрашиваю: что случилось? Оказывается, мама слышала весь разговор Сони с Наташей и очень удивилась, что та запретила дочери идти обирать крыжовник, мотивируя тем, что однажды она накололась на шип этого колючего куста и ей даже пришлось делать операцию. Мы сначала удивились: как такое может быть!? Но это оказалось правдой. Пришлось нам самим собирать для соседей ягоды.
Когда опять упругим коготком Скребутся на душе озябшей кошки, Когда растут как пресловутый ком Дела, как пустоглазые матрёшки, - Сбежишь туда, где шепчется волна, Лаская материнскою рукою.
Мы все с морского поднимались дна, Чтобы на суше не найти покоя.
Поход на летнюю кухню удался — можно смело составлять Поваренную книгу из поэтических рецептов. Спасибо всем, кто вместе с нами «готовил» аппетитные блюда и освежающие напитки. По желанию можно продолжить делиться новыми стихами на эту тему. Несмотря на массу экзотических рецептов победила классика: шашлык с дымком от Георгия Костина и молочный коктейль от Ольги Которовой. А самыми активными кулинарами оказались Полина Везденёва и Людмила Королева. Их профили украсят виртуальные медали. Также они получают возможность бесплатной публикации в следующем выпуске альманаха «Под знаком Кирилла и Мефодия», который планируется выпустить осенью этого года.
Очень рада Вам, Михаил! Мне нравится Ваша философия. Ей — Богу! Правда, я не с первого раза стопроцентно могу понять. Мне надо очень внимательно ее изучать. И все же, это здорово. «Бог службу творит: Отверзая уста, отгоняет беду… Купиной неопальной сияет маяк»… Или… «Сотни прошедших дней в сонме несчётных волн»…
Еще, спасибо за сноску, это облегчает ход чтения, понимания.
А вот и первая ласточка прилетела к нам! Здорово! Море! Я разделяю с Вами, Татьяна, эту радость. «Пусть пытает меня солнце яро… ( Ух! ) Пусть ехидно щиплет и кусает… ( Надо же! ) Ах, какое счастье видеть море!» И я того же мнения. Приятного отдыха, Татьяна!
Четыре стороны для маяков одной страны (квадриптих)
«Кто светел — тот и свят» Анри Волохонский «Город золотой»
Вознесенский Скит север
Монастырь. Острова. Вход в Онежский залив. Колокольня-маяк на Секирной горе. Михаила Архангела свет в алтаре. Вознесения церковь. Бог службу творит: Отверзая уста, отгоняет беду… Купиной неопальной сияет маяк В мир, который был тьмою – ночною объят. Пароходы «Надежда» и «Вера» Идут…
* К середине XIX века Соловецкий монастырь имел небольшие суда и два парохода: «Надежда» и «Вера».
Еникальский маяк юг
Закрыть пролив – Азовские ворота! Для крепости запора строить крепость. А как назвать? Пусть перевод нелепость, Но как зато звучат слова народа! Однако я не про Ени́-Кале́, А о другом, но важном устроенье: Живёт фонарщик в керченской земле – Маяк во славе многих поколений.
Осиновецкий маяк запад
Граница входа в бухту Петрокрепость. Холодной Ладоги карельская волна. * Былинных и блокадных дней свирепость. Маяк надежды – светом буруна…
Как високосный год, число ступеней – На каждый день одна припасена. Дорога жизни с лестницей спасенья – Кровавый лёд и неба глубина…
* Названия озера: от карел. aalto — «волна», отсюда карел. aaltokas — «волнистый».
Маяк Анива восток
Фото: Wikimedia / Yaroslav Shuraev / CC BY-SA 4.0
Каждые три часа шёл, поднимался вверх – К «сердцу» скалы Сивучья… Как барабан в строю, мерно залив гремел, А по ступеням в ритм маленький человек Плёлся ли, полз с паучей Цепкостью… … Сколько лет! … Тёмные небеса, птичий надрывный стон; Стоик пронзает тучи. Сотни прошедших дней в сонме несчётных волн… Только лишь свет зари рыжий швырнёт обол – Солнце в туманы кручи. Стоит ли… О былом?
* Маяк Анива на острове Сахалин на скале Сивучья, построен в 1939 году. «Сердце» маяка (маячок) передвигался часовым механизмом, который заводили каждые три часа. В 90-х годах маяк переоборудовали в атомный, а в 2006 году изотопные установки были сняты, а маяк заброшен.
Отпуск у моря Вот и отпуск! Середина лета, Сочи, море — всё, как я хотела. Наконец-то я почти раздета — «Шоколадом» обливаю тело.
Целый год жила одной мечтою: Разбежаться — и ворваться в волны, И зарыться в море с головою, Ощутив простор его огромный.
Накалило лето камни. Вечер, Словно полдень, жаром дышит в спину, Обжигает голову и плечи… Я на лоб панамочку надвину — Пусть меня пытает солнце яро, Пусть ехидно щиплет и кусает! Не боюсь я солнечных ударов: Не обуглюсь да и не растаю.
Шторм зловредный тоже не расстроит — Я его готова встретить смело. Ах, какое счастье видеть море! Целый год я этого хотела.
1. Слушать и молчать… молчать и слушать… это у моря. 2. Море, к сожалению, такое, какое оно есть: коварное и опасное, с ним шутки плохи. 3. Я рисую тебя, Море, во сне яркими красками, не спрашивай почему, у меня нет ответа. 4. Зачем ты, Море, гонишь волны к берегу, если не собираешься покидать свое дно. 5. Можно любить Море безмерно, приезжать на его берег, отдыхать, сколько вздумается, но оно, как было безразличным, так и останется.
Помню: солнце, лучи и березы, И как в поле я шел босиком. На заре, за деревней, сквозь слезы Я смотрел на родное село. Чуть не в тему, но тоже про село
Молодой кочан капусты режу весь на шесть частей, Проварю ее в водичке, пять минут и побыстрей! Два яйца взбить можно смело, а затем макать в муку, Переменно и в яйцо я капусту окуну.
А в конце, для красоты в сухари ее макать. Сыром измельчённым ложкой посыпать, И обжарить быстро-быстро в масле, Для домашних будет вкусно, сладко.
Дела, как пустоглазые матрёшки, —
Сбежишь туда, где шепчется волна,
Лаская материнскою рукою».
Это, конечно же, когда живешь у берега морского и можешь себе позволить бегать к нему в любое время года. Тут да, тут я полностью разделяю такое желание.
Поддавшись воле призрачных течений,
Неся на спинах сотни кораблей
И разбиваясь в пыль от столкновений
О скалы, рифы, времени портал,
Взрываясь криком беспокойных чаек,
Он Дон Кихотом стойким воевал,
Волной отлива к ночи утекая…
А утром вновь обрушится прибой
На этот мир, разбуженный ветрами…
Всё время воевать с самим собой -
Таков удел зовущихся штормами.
Лето дождливое, холодное. Урожай не уродился. Птицы ещё в августе склевали не только ягоды, но и яблоки. Старожилы вздыхали: зима будет голодной.
Первый снег в начале октября покрыл продрогшую, почерневшую от хляби землю. В густых потёмках мохнатые хлопья падали медленно. Намокая, ледяными звёздами таяли в воде, и глубокие лужицы вновь подёргивались чёрными проплешинами. К утру посёлок засверкал белизной, ветер тяжёлую снеговую тучу потащил на север.
В светлеющем небе солнце поочерёдно расправило лучи в разные стороны. Дети радовались, а воробышки кружили вокруг домов и жалобно чирикали.
Тётя Оля принесла из кладовки старую кормушку, приладила её под навесом крыльца, насыпала хлебных крошек.
Воробьи облепили берёзу, боясь подлететь. Тогда она ушла в дом, протёрла уголок запотевшего окна, чтоб наблюдать, как, опережая друг друга, пернатые склёвывают угощение.
Осенние дни коротки. Чуть рассветёт – и вот уже мрачные сумерки спускаются на землю. Тётя Оля обедать приходила домой. Стайка неугомонных птах ровно в полдень занимала свои места на берёзе, терпеливо ждала.
Хозяйка насыпала корм и пряталась. Птицы как люди: все разные. Казалось, она даже начала различать их. Самочки поменьше размером и серые, у самцов горлышки с чёрными пятнами. У некоторых недоставало перьев на хвосте, у других – на крыльях. Эта пернатая мелочь умиляла тётю Олю: они выясняли отношения из-за любой крохи. А если мимо крыльца пробегала собака или, чего хуже, кошка, то с бандитским размахом всей стаей набрасывались на противника, прогоняя прочь.
Как-то в выходной зашла Полина. И они вместе заворожённо стояли у окна, любовались воробьями. Хозяйка показала на берёзу:
– Видишь, на ветке сидит худенький воробей, его не пускают.
Действительно, как только воробей приблизился к кормушке, остальные сгруппировались и оттеснили конкурента в сторону. Спустя несколько минут, он повторил манёвр, но попытка оказалась безуспешной.
– И так всегда! Двенадцать воробьёв кормятся, а этот голодный.
Девочка не поверила, пересчитала птиц:
– Ой, и правда, тринадцатый – изгой!
Тётя Оля держала блюдце с кормом в руках.
– Не изгой, отдельно кормлю.
– Счастливый!
Мама пошла пригласить Наташу, мать Сони, и приходит обратно вся растерянная. Спрашиваю: что случилось? Оказывается, мама слышала весь разговор Сони с Наташей и очень удивилась, что та запретила дочери идти обирать крыжовник, мотивируя тем, что однажды она накололась на шип этого колючего куста и ей даже пришлось делать операцию.
Мы сначала удивились: как такое может быть!? Но это оказалось правдой.
Пришлось нам самим собирать для соседей ягоды.
Скребутся на душе озябшей кошки,
Когда растут как пресловутый ком
Дела, как пустоглазые матрёшки, -
Сбежишь туда, где шепчется волна,
Лаская материнскою рукою.
Мы все с морского поднимались дна,
Чтобы на суше не найти покоя.
Спасибо всем, кто вместе с нами «готовил» аппетитные блюда и освежающие напитки.
По желанию можно продолжить делиться новыми стихами на эту тему.
Несмотря на массу экзотических рецептов победила классика: шашлык с дымком от Георгия Костина и молочный коктейль от Ольги Которовой.
А самыми активными кулинарами оказались Полина Везденёва и Людмила Королева.
Их профили украсят виртуальные медали. Также они получают возможность бесплатной публикации в следующем выпуске альманаха «Под знаком Кирилла и Мефодия», который планируется выпустить осенью этого года.
«Бог службу творит:
Отверзая уста,
отгоняет беду…
Купиной неопальной сияет маяк»…
Или… «Сотни прошедших дней в сонме несчётных волн»…
Еще, спасибо за сноску, это облегчает ход чтения, понимания.
«Кто светел — тот и свят»
Анри Волохонский «Город золотой»
Вознесенский Скит
север
Монастырь.
Острова.
Вход в Онежский залив.
Колокольня-маяк на Секирной горе.
Михаила Архангела свет в алтаре.
Вознесения церковь.
Бог службу творит:
Отверзая уста,
отгоняет беду…
Купиной неопальной сияет маяк
В мир, который был тьмою –
ночною объят.
Пароходы «Надежда» и «Вера»
Идут…
* К середине XIX века Соловецкий монастырь имел небольшие суда и два парохода: «Надежда» и «Вера».
Еникальский маяк
юг
Закрыть пролив – Азовские ворота!
Для крепости запора строить крепость.
А как назвать?
Пусть перевод нелепость,
Но как зато звучат слова народа!
Однако я не про Ени́-Кале́,
А о другом, но важном устроенье:
Живёт фонарщик в керченской земле –
Маяк во славе многих поколений.
Осиновецкий маяк
запад
Граница входа в бухту Петрокрепость.
Холодной Ладоги карельская волна. *
Былинных и блокадных дней свирепость.
Маяк надежды – светом буруна…
Как високосный год, число ступеней –
На каждый день одна припасена.
Дорога жизни с лестницей спасенья –
Кровавый лёд и неба глубина…
* Названия озера: от карел. aalto — «волна», отсюда карел. aaltokas — «волнистый».
Маяк Анива
восток
Фото: Wikimedia / Yaroslav Shuraev / CC BY-SA 4.0
Каждые три часа шёл, поднимался вверх –
К «сердцу» скалы Сивучья…
Как барабан в строю, мерно залив гремел,
А по ступеням в ритм маленький человек
Плёлся ли, полз с паучей
Цепкостью…
…
Сколько лет!
…
Тёмные небеса, птичий надрывный стон;
Стоик пронзает тучи.
Сотни прошедших дней в сонме несчётных волн…
Только лишь свет зари рыжий швырнёт обол –
Солнце в туманы кручи.
Стоит ли…
О былом?
* Маяк Анива на острове Сахалин на скале Сивучья, построен в 1939 году. «Сердце» маяка (маячок) передвигался часовым механизмом, который заводили каждые три часа. В 90-х годах маяк переоборудовали в атомный, а в 2006 году изотопные установки были сняты, а маяк заброшен.
Вот и отпуск! Середина лета,
Сочи, море — всё, как я хотела.
Наконец-то я почти раздета — «Шоколадом» обливаю тело.
Целый год жила одной мечтою:
Разбежаться — и ворваться в волны,
И зарыться в море с головою,
Ощутив простор его огромный.
Накалило лето камни. Вечер,
Словно полдень, жаром дышит в спину,
Обжигает голову и плечи…
Я на лоб панамочку надвину — Пусть меня пытает солнце яро,
Пусть ехидно щиплет и кусает!
Не боюсь я солнечных ударов:
Не обуглюсь да и не растаю.
Шторм зловредный тоже не расстроит — Я его готова встретить смело.
Ах, какое счастье видеть море!
Целый год я этого хотела.
2. Море, к сожалению, такое, какое оно есть: коварное и опасное, с ним шутки плохи.
3. Я рисую тебя, Море, во сне яркими красками, не спрашивай почему, у меня нет ответа.
4. Зачем ты, Море, гонишь волны к берегу, если не собираешься покидать свое дно.
5. Можно любить Море безмерно, приезжать на его берег, отдыхать, сколько вздумается, но оно, как было безразличным, так и останется.
Чайки, крики, волны, блики,
Легкий бриз, седой прибой.
Взмах крыла и снова крики
Слышатся: Постоооооооой!
Не мешай, оставь в покое
Этот марш — бросок.
В синей краске море вскоре
Совершит рывок.
На мысу, вдали туманной,
Часовой маяк
Одиноко к себе манит,
Подавая знак.
Море, знамо дело, стонет
Ходит ходуном.
Ветер волны вперед гонит
Над глубоким дном.
Море, слышишь, может, хочешь,
Вырваться на волю?
Что ты злишься? Что ты стонешь?
Брызгаешься солью…
Ты постой, не сей тревогу,
Не смотри в ту даль,
Ту свободу, ту дорогу…
Жаль… мне очень жаль.
Твой предел охвачен гладью
Водной, голубой.
Отпусти всю прыть… и ладно…
Снова волны в бой!
22. 08. 2016 г.
И как в поле я шел босиком.
На заре, за деревней, сквозь слезы
Я смотрел на родное село.
Чуть не в тему, но тоже про село
Молодой кочан капусты режу весь на шесть частей,
Проварю ее в водичке, пять минут и побыстрей!
Два яйца взбить можно смело, а затем макать в муку,
Переменно и в яйцо я капусту окуну.
А в конце, для красоты в сухари ее макать.
Сыром измельчённым ложкой посыпать,
И обжарить быстро-быстро в масле,
Для домашних будет вкусно, сладко.
Вот только чача и сациви — это уже грузинская кухня, а сациви нацедить в бокал не получится, так как это соус.