Подумала, подумала и решила: дай-ка я своё старенькое тоже сюда тисну:
ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ
Закат осенний умирал, алея. Был тёмным парк. Была пуста аллея. Скульптура девушки с веслом облезлым На фоне зарослей почти исчезла. Лохматый пёс у караульной башни Последней судорогой дня закашлял. В каморке сторож громыхнул задвижкой, И наступило, наконец, затишье. Взошла луна и очертила кроны, Скульптуру мёртвой синевой затронув. Та покачнулась и шагнула с тумбы, Со ржавым скрипом двинулась по клумбе, Скребнула гипсом о сырой поребрик И повернула в парковые дебри. Протяжный стон разнёсся по округе, Когда разжала каменные руки И бросила своё весло в крапиву. От башни вторил стону вой тоскливый. Потом скульптура, по траве зашаркав, Направила ступни к границе парка. Всю ночь, вцепившись в два прута забора, Смотрела пустотой глазниц на город.
А утром сторож, матерясь с досады, В который раз искал весло по саду. Крыл хулиганов и свою зарплату, И рядом пёс крутился виновато.
Если бы не фото, то вообще бы не поняла, при чём здесь жизнь вещей. Произведение требует отсылки к справочникам. Как у нас бывает серьёзно на этом практикуме!
Есть не очень выраженное соответствие теме. Ноты — это нечто нематериальное, неосязаемое. Только рояль здесь выступает предметом, но он неодушевлён. А новенькое слабо, Игорь?
Наш практикум не для детей. Мы тут все взрослые. Кроме того, простые рифмы — это немного не то, чем Вы рифмуете. Мама-рама, бежать-лежать, галка-палка — это простые рифмы. А у Вас в стихах неточные рифмы. Ещё их называют усечёнными или недорифмами.
ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ
Закат осенний умирал, алея.
Был тёмным парк. Была пуста аллея.
Скульптура девушки с веслом облезлым
На фоне зарослей почти исчезла.
Лохматый пёс у караульной башни
Последней судорогой дня закашлял.
В каморке сторож громыхнул задвижкой,
И наступило, наконец, затишье.
Взошла луна и очертила кроны,
Скульптуру мёртвой синевой затронув.
Та покачнулась и шагнула с тумбы,
Со ржавым скрипом двинулась по клумбе,
Скребнула гипсом о сырой поребрик
И повернула в парковые дебри.
Протяжный стон разнёсся по округе,
Когда разжала каменные руки
И бросила своё весло в крапиву.
От башни вторил стону вой тоскливый.
Потом скульптура, по траве зашаркав,
Направила ступни к границе парка.
Всю ночь, вцепившись в два прута забора,
Смотрела пустотой глазниц на город.
А утром сторож, матерясь с досады,
В который раз искал весло по саду.
Крыл хулиганов и свою зарплату,
И рядом пёс крутился виновато.