Санкционированное загрязнение. (из детства) Почему-то в прошлом веке было принято детей на лето отправлять к бабушке-дедушке в деревню. Но у Наты и её младшей сестры дела обстояли с точностью до наоборот — их из деревни делегировали на летний период в город. Так получилось потому, что будущие родители девочек, окончив свои институты, получили распределение (была такая система) в одну деревню, где они познакомились, поженились, детей родили. И когда сёстры немного подросли, их на пару месяцев отправляли в город. Казалось бы, какое лето может ждать детей в большом, к тому же промышленном, мегаполисе. Но выручала дедушкина профессия — шофёр 1-го класса. Дедушка в период летних школьных лагерей транспортировал октябрят-пионеров на своём «скотовозе» до одного из ближайших озёр. Рано утром забирал учеников с парой преподавателей, вечером возвращал в исходную точку, а весь день находился на том же водоёме со своими внучками. Чаще всего случался маршрут Мегаполис — Солёное озеро — Мегаполис. На Солёном и происходило массовое загрязнение…
… детей и взрослых. Грязь озера имела много полезных для человеческого организма свойств. Но для детей не этом заключалась радость, а в том, что целый день можно безнаказанно пачкаться и постоянно отмываться, попросту барахтаться в воде. А чуть поодаль от «организованной массы» отдыхающих Ната с сестрой и дедушкой тоже занимались «самозагрязнением», потом ложились прямо на прибрежный песок и смотрели как набирают высоту самолёты (аэропорт километрах в пяти). Смотрели в небо — гадали в какой город летит очередной «летучий корабль» и видно ли людям с него три чёрные фигурки на берегу водоёма?
Георгий, конкретного человека, полностью соответствующего такому «Вове», я не знаю. Это собирательный образ из тех, кто не склонен доверять окружающим, кто убеждён в тотальной слежке Большого Брата, кто хоть раз сталкивался со взломом своего аккаунта или Облака и кто, как я, постоянно теряет флешки. А ещё, таким образом «Вова» заявляет о своей индивидуальности, абстрагируется от общей «сетевой массы».
«Отпусти потаённые строки И не чахни на ними кощеем.» «В них скрывается смысл глубокий! Оценить никто не сумеет!», — А ещё Он твердил о сакральном, Недостойных и много другого. Охранял, словно Чашу Грааля, Уникальные записи Вова. Он писал и прятал страницы Под замком в тайнике стола. И ведь надо такому случиться — Его дача сгорела дотла. Обездоленным стал сиротою, Будто в Нём порвали струну — По ночам придаваясь вою, Шёл сознанием прямо «ко дну»… «Отпусти потаённые строки...», Только поздно уже отпускать… Может смысл, и вправду, глубокий?.. Но теперь «глубины» не узнать.
Представляете, уменьшительно-ласкательный вариант моего имени — НАТА (так Бабушка меня всегда называла), после «расшифровки» стал серьёзным и чётким утверждением — Наша Память — Твёрдая Память.
А Поэт, Он чудак-одиночка? Вовсе — нет! Отвечу Вам точно. Любопытный, а в гуще событий Ищет Он вдохновенья, открытий. Он черпает из жизни сюжеты И слагает поэмы, сонеты. Не сидит в ожиданье Пегаса, Если где-то порхает, зараза. Нет коняшки — сойдут и штиблеты, В них легко прогуляться по свету, Присмотреть литгероев для строк. Да, чудак, только не одинок!
Тюльпанчик в вазе голубой И час рассвета. Платочек белый с бахромой — Старалась Света. Ложилась шелковая нить Стежком неровным, Чтобы в себе соединить Весь мир огромный, Который полон добротой, Любовью, лаской, В котором папочка — живой, Читает сказки, В котором мама всех скорей Зовёт к обеду, В котором навестить друзей, На море едут… Но всё осталось в небытье… Цветочек… Ваза… Слеза на Светином шитье… Одна лишь фраза О том, что папы больше нет, Он не вернётся. Ушёл Он в мир других планет, Другого солнца. Тюльпанчик в вазе голубой И час заката. Платочек Светин с бахромой — В душе заплата.
Мне показалось, Елена, Ваш взгляд на происходившее сродни «Я убит подо Ржевом...» А.Т.Твардовского. Но в Ваших строках, всё таки, больше о любви, чем о войне. И, наверное, по этому они звучат печально, но светло.
Точно не знаю, Галина, почему друзья не достигли желаемого. Но предполагаю, либо они были не в лучшей физической форме, либо своей вознёй разбудили хозяйку «форд Нокса».
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным, Им не терпелось. Горело. Настрой был серьезным, — «Попробуй ещё… Да, да… Немного левее...», «Не получается… Что-то не то… Я не сумею...»… Уже больше часа друзья пыхтели у люка, Где в по́дполе скрыла заначку от Лёхи супруга, Но только засов меж ними и «влагой ядрёной» Остался, как был, на замке, то есть непокорённым… Ушли за калитку два друга под звёздные своды, Иль в поисках «влаги», иль просто дышать кислородом.
Давай с тобою пойдём туда, где цветёт сирень. Или туда, где дождик гулко стучит целый день. Есть для прогулки место, где на песок волна То набежит, то отступит, под зорким оком — луна. Или туда, где в поле звенит по утрам роса И солнце не на восходе, а у тебя в глазах… Собственно, это неважно, где гулять и когда, Если два сердца рядом и над нами одна звезда.
P.S. Честно признаться, мне понравились все продолжения этой незамысловатой строки.
Когда успели разойтись до «часа Ч»,
Когда обеты не давались нами
Про то, что вместе в «рубище — парче».
Любовь в душе нежней на расстоянье —
Она искрится светом и теплом,
Намёка нет на скорбное признанье
Со вздохом: «Просто нам не повезло».
И можно долго рассуждать, конечно,
Ища для расставания мотив…
Но замерла Любовь на фазе нежной,
Вобрав в себя всю лёгкость и наив.
(из детства)
Почему-то в прошлом веке было принято детей на лето отправлять к бабушке-дедушке в деревню. Но у Наты и её младшей сестры дела обстояли с точностью до наоборот — их из деревни делегировали на летний период в город. Так получилось потому, что будущие родители девочек, окончив свои институты, получили распределение (была такая система) в одну деревню, где они познакомились, поженились, детей родили.
И когда сёстры немного подросли, их на пару месяцев отправляли в город. Казалось бы, какое лето может ждать детей в большом, к тому же промышленном, мегаполисе. Но выручала дедушкина профессия — шофёр 1-го класса. Дедушка в период летних школьных лагерей транспортировал октябрят-пионеров на своём «скотовозе» до одного из ближайших озёр. Рано утром забирал учеников с парой преподавателей, вечером возвращал в исходную точку, а весь день находился на том же водоёме со своими внучками.
Чаще всего случался маршрут Мегаполис — Солёное озеро — Мегаполис. На Солёном и происходило массовое загрязнение…
… детей и взрослых. Грязь озера имела много полезных для человеческого организма свойств. Но для детей не этом заключалась радость, а в том, что целый день можно безнаказанно пачкаться и постоянно отмываться, попросту барахтаться в воде.
А чуть поодаль от «организованной массы» отдыхающих Ната с сестрой и дедушкой тоже занимались «самозагрязнением», потом ложились прямо на прибрежный песок и смотрели как набирают высоту самолёты (аэропорт километрах в пяти).
Смотрели в небо — гадали в какой город летит очередной «летучий корабль» и видно ли людям с него три чёрные фигурки на берегу водоёма?
И не чахни на ними кощеем.»
«В них скрывается смысл глубокий!
Оценить никто не сумеет!», —
А ещё Он твердил о сакральном,
Недостойных и много другого.
Охранял, словно Чашу Грааля,
Уникальные записи Вова.
Он писал и прятал страницы
Под замком в тайнике стола.
И ведь надо такому случиться —
Его дача сгорела дотла.
Обездоленным стал сиротою,
Будто в Нём порвали струну —
По ночам придаваясь вою,
Шёл сознанием прямо «ко дну»…
«Отпусти потаённые строки...»,
Только поздно уже отпускать…
Может смысл, и вправду, глубокий?..
Но теперь «глубины» не узнать.
А Поэт, Он чудак-одиночка?
Вовсе — нет! Отвечу Вам точно.
Любопытный, а в гуще событий
Ищет Он вдохновенья, открытий.
Он черпает из жизни сюжеты
И слагает поэмы, сонеты.
Не сидит в ожиданье Пегаса,
Если где-то порхает, зараза.
Нет коняшки — сойдут и штиблеты,
В них легко прогуляться по свету,
Присмотреть литгероев для строк.
Да, чудак, только не одинок!
То «сбои» самоустранятся?
И час рассвета.
Платочек белый с бахромой —
Старалась Света.
Ложилась шелковая нить
Стежком неровным,
Чтобы в себе соединить
Весь мир огромный,
Который полон добротой,
Любовью, лаской,
В котором папочка — живой,
Читает сказки,
В котором мама всех скорей
Зовёт к обеду,
В котором навестить друзей,
На море едут…
Но всё осталось в небытье…
Цветочек… Ваза…
Слеза на Светином шитье…
Одна лишь фраза
О том, что папы больше нет,
Он не вернётся.
Ушёл Он в мир других планет,
Другого солнца.
Тюльпанчик в вазе голубой
И час заката.
Платочек Светин с бахромой —
В душе заплата.
Посылку получила ещё вчера, но внимательное изучение отложила на утро.
Этим сейчас и занимаюсь.
А за окном майское солнышко.
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным,
Спектакль завершён и в зале овации, слёзы…
Минуты тянулись… Повис безмолвный минор…
К ним больше не выйдет в финале пьесы Актёр.
Казалось, что слишком резко смолкла фанфара —
Сегодня Судьба сняла Его с репертуара.
Ушёл Он достойно, без бурного официоза,
Став, яркой частицей в небесном по́логе звёздном.
А ночь обнимала, раскинувшись пологом звёздным,
Им не терпелось. Горело. Настрой был серьезным, —
«Попробуй ещё… Да, да… Немного левее...»,
«Не получается… Что-то не то… Я не сумею...»…
Уже больше часа друзья пыхтели у люка,
Где в по́дполе скрыла заначку от Лёхи супруга,
Но только засов меж ними и «влагой ядрёной»
Остался, как был, на замке, то есть непокорённым…
Ушли за калитку два друга под звёздные своды,
Иль в поисках «влаги», иль просто дышать кислородом.
Желаю вдохновения.
Давай с тобою пойдём
туда, где цветёт сирень.
Или туда, где дождик
гулко стучит целый день.
Есть для прогулки место,
где на песок волна
То набежит, то отступит,
под зорким оком — луна.
Или туда, где в поле
звенит по утрам роса
И солнце не на восходе,
а у тебя в глазах…
Собственно, это неважно,
где гулять и когда,
Если два сердца рядом
и над нами одна звезда.
P.S. Честно признаться, мне понравились все продолжения этой незамысловатой строки.