О будущем не думаю нисколько: Оно загадочно, в нём всё предрешено. Разбилась жизнь на мелкие осколки, И бывших радостей уже горчит вино. Те, кто мне дорог был, давно меня забыли, Те, с кем хотела быть — все предали меня. Но я живу, растрачивая силы И сберегая искры от огня. Огонь души с минутой каждой гаснет; Поддерживать его желанья нет. Все бывшие старания напрасны; Теперь лишь поняла: я не поэт. Моя мечта о рифы рифм разбилась, Слабеет с каждым днём моя рука… Была бы счастлива я, если б пригодилась, Кому-нибудь из вас, моя строка.
Ангел светлый сидел у порога, Был он робок — совсем недотрога А из глаз его — слёзы катились, В лунном свете они серебрились. Он шептал:«Что на свете творится: Предстоит, вот, младенцу родиться, Чтоб избавить всех нас от проклятья, Предстоит ему боль и распятье.» И рыдала над ангелом вьюга, И стонала от боли округа. Ну, а в доме том — жил человечек, Думал он, что покаяться не в чем.
Зима, зима — мороз под тридцать И все дороги замело, И снова ветер будет биться Всю ночь в оконное стекло. А завтра — вновь стекло заплачет, Согрето солнечным лучом: Ведь луч упрям, а это значит Ему морозы нипочём.
Снова снег весь день кружиться… Он пушистый и сухой. Помогает подружиться Он мне с матушкой-зимой. Вот уже пять дней морозно. Говорят, декабрь крут И зима, старухой грозной, Заморозит всё вокруг. Только слухам я не верю: Как морозец не могуч, Но синица, звонкой трелью, Вновь разбудит солнца луч. Целый день я песню слышу — Это звонкое «тинь-тинь» Будто птица, сев на крышу, Говорит мне «не остынь! Легче, ведь, с мечтой горячей Пережить все холода! Вместе мы, а это значит Что нам стужа — не беда!»
Как давно не была я в Китае — Церемонию чая забыла: Рафинад в моей чашке не тает, Да и чашка уже подостыла. Лемонграс и жасмин, листья мяты — Вот основа душистого чая, Только тот, что мы пили когда-то, Со слоном, — я уже не встречаю. Упаковка, казалось бы, таже, Только терпкости нет и в помине… А реклама навязчивей, гаже — Дополненье к печальной картине.
Виорика, я не могла определить в каком стиле написано стихотворение, но меня задело одно слово: «отражаясь » это деепричастие, и напрашивается вопрос: в чём отражаясь? И, там же: «душою воцаряюсь» куда?
Простите, если что-то не так.
Оно загадочно, в нём всё предрешено.
Разбилась жизнь на мелкие осколки,
И бывших радостей уже горчит вино.
Те, кто мне дорог был, давно меня забыли,
Те, с кем хотела быть — все предали меня.
Но я живу, растрачивая силы
И сберегая искры от огня.
Огонь души с минутой каждой гаснет;
Поддерживать его желанья нет.
Все бывшие старания напрасны;
Теперь лишь поняла: я не поэт.
Моя мечта о рифы рифм разбилась,
Слабеет с каждым днём моя рука…
Была бы счастлива я, если б пригодилась,
Кому-нибудь из вас, моя строка.
Был он робок — совсем недотрога
А из глаз его — слёзы катились,
В лунном свете они серебрились.
Он шептал:«Что на свете творится:
Предстоит, вот, младенцу родиться,
Чтоб избавить всех нас от проклятья,
Предстоит ему боль и распятье.»
И рыдала над ангелом вьюга,
И стонала от боли округа.
Ну, а в доме том — жил человечек,
Думал он, что покаяться не в чем.
И все дороги замело,
И снова ветер будет биться
Всю ночь в оконное стекло.
А завтра — вновь стекло заплачет,
Согрето солнечным лучом:
Ведь луч упрям, а это значит
Ему морозы нипочём.
Он пушистый и сухой.
Помогает подружиться
Он мне с матушкой-зимой.
Вот уже пять дней морозно.
Говорят, декабрь крут
И зима, старухой грозной,
Заморозит всё вокруг.
Только слухам я не верю:
Как морозец не могуч,
Но синица, звонкой трелью,
Вновь разбудит солнца луч.
Целый день я песню слышу —
Это звонкое «тинь-тинь»
Будто птица, сев на крышу,
Говорит мне «не остынь!
Легче, ведь, с мечтой горячей
Пережить все холода!
Вместе мы, а это значит
Что нам стужа — не беда!»
Вася был принцем дацким по крови,
говорил он на смешанной мове
и горилку любил,
но не часто он пил
потому, что боялся свекрови.
Церемонию чая забыла:
Рафинад в моей чашке не тает,
Да и чашка уже подостыла.
Лемонграс и жасмин, листья мяты —
Вот основа душистого чая,
Только тот, что мы пили когда-то,
Со слоном, — я уже не встречаю.
Упаковка, казалось бы, таже,
Только терпкости нет и в помине…
А реклама навязчивей, гаже —
Дополненье к печальной картине.