Я, лошадка и велосипед

   – Это тебе! Владей! – сказали сёстры, и, снисходительно похлопав меня по плечу, ушли в новый этап своей жизни – отрочество.

   Я остался в детстве совсем один, да ещё и с велосипедом «Орлёнок» на руках. Он, как переходящий вымпел, переходил от старшего к младшему и теперь заслуженно стал моим двухколёсным другом. Сказать, что я был рад этому обстоятельству, значит сказать неправду. Я был безумно счастлив. Раньше мне по наследству переходили только валенки, как правило, штопаные, и коньки, которые крепились к ним при помощи верёвок и палок. А тут!

   Прямо передо мной стояло лето и целый велосипед.

   Я вышел с другом за ворота, запрыгнул в седло и лениво покатил по набережной в сторону центральной лавы. Лава – это баржа, своего рода разводной мост, соединяющий берега обводного канала. Сейчас она была разведена, потому что по водной глади, пыхтя и мощно работая винтами, маленький буксир с трудом тащил большую вязанку плотов, сцепленных между собой цепями. Солнце нещадно палило, речной паровозик медленно полз, а противоположный берег скрывал огромное озеро, которое манило горожан своими пляжами. Толпа любителей пляжного отдыха, пытаясь охладить себя, обмахивалась полотенцами и, посылая лучики добра в сторону кораблика, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

   Я подъехал к переправе и, не слезая с велосипеда, прислонился к перилам, а перпендикулярно мне на обочине дороги чего-то ждала лошадка-ассенизатор, запряжённая в повозку. На телеге стояла бочка. Небо над ней прикрывала эскадрилья жирных мух. Шум их крыльев заглушал шум винтов буксира, а запах из бочки щипал нос и разъедал глаза. На облучке сидел мужичок и доедал пирожок. От этой картины мне стало дурно, и я решил немного покататься, лошадка – тоже.

Синхронности наших движений позавидовали бы даже фигуристы парного катания. Одновременно оттолкнувшись от земли, мы рванули навстречу друг другу и уже через пару секунд наши траектории пересеклись. Исполнив перед лошадиной мордой каскад тройных прыжков, я поскользнулся и упал. Невольные зрители ахнули, снизив мне оценку за исполнение, но выставив высший балл за артистичность. Лошадка, нисколько не смутившись, закончила номер: весело гремя подковами, проскакала по мне и, расплёскивая содержимое бочки, унеслась в сиреневую даль вместе с мухами, ароматами и стремительно поседевшим дедом.

   Я встал целым и невредимым. Осмотрел себя, велосипед и обнаружил, что мой друг получил травму несовместимую с жизнью. Притащил его домой и бросил умирать у забора, при этом совесть меня совсем не мучила.    

   Вечером пытаясь объяснить маме, что жизнь должна быть полна приключений, мне совсем чуть-чуть не хватило аргументов и мама ремнём перепрошила мою материнскую плату. Оказалось, совсем не страшно.

   На следующий день, обновлённый и абсолютно счастливый, я вышел из дома и отправился в баню. Но так как шило в одном месте никуда не делось, то я очень быстро перешёл на бег, а затем и вовсе полетел, вращая пакетом с вещами у себя над головой, и… неожиданно потерял мочалку.

   Но это уже совсем другая история.