Неоткрытый подарок на Рождество

Та давняя зима выдалась богатой на пушистый снег и счастливые события. Вокруг было как никогда много друзей, подруг, поклонников. Не замутненная обидами и ссорами первых студенческих лет, до странности единодушная любовь к ней всех однокурсников окрыляла Лидию, улыбчиво-жизнерадостную студентку Гнесинки. Все казалось ей иллюзорно легким, достижимым – только пожелай, только протяни руку!.. И возможностей будто бы целый океан, и часов в сутках больше, чем у других.

Лекции по теории музыки плавно и незаметно перетекали в долгие прогулки на Чистых прудах. Выходные, начавшись привычной зубрежкой, завершались веселыми встречами с друзьями на катке… Каким-то поистине чудесным образом в тот короткий предновогодний месяц уместились и до старомодного романтичные свидания с женихом, читавшим ей то Пастернака, то Бродского, и бесшабашные, сумасшедшие по энергетике поездки в Коломну с веселой компанией знакомых рок-музыкантов, и одухотворенное пение церковного хора в Сергиевом посаде, от которого на глаза сами собой наворачивались слезы умиления. Пестрые впечатления сменяли одно другое, словно узоры в детском калейдоскопе.

Репетиции отчетного выступления отнимали три вечера в будни, но и они проходили в такой гармонично-слаженной атмосфере, что не казались ни чрезмерно сложными, ни утомительными, воспринимаясь как еще одна часть ее большой радости жизни. В рождественский день состоялся студенческий концерт в консерватории, на котором у четверокурсницы Лиды было два сольных номера: романс на известные пушкинские строки «В крови горит огонь желанья» Глинки и «Сон» Рахманинова, на слова Плещеева. Самым внимательным Лидиным слушателем в зале была, помимо преподавателей и одногруппников, ее тетя – музыкальный педагог с большим опытом работы, в свое время готовившая племянницу к поступлению в знаменитую Академию музыки. Последняя была так растрогана успехами «даровитой девочки», что вместе с традиционным букетом белоснежных роз, торжественно вручила ей в качестве рождественского подарка нарядную коробку с баснословно дорогим шампанским “Brut Rose” от Cristal: тем самым игристым напитком, который был создан французами в позапрошлом столетии для Александра II и по сей день продолжает оставаться символом красивой жизни и знаком высокого качества. Не иначе как самой тете, скромному работнику образования, этот напиток экстра-класса достался от родителей какого-нибудь нерадивого абитуриента, жаждущего, вопреки отсутствию вокальных данных, пробиться на музыкальный Олимп, – подумала Лидия. Но это не меняло сути – подарок был поистине царским! Не только само вино, но и золотисто-розовая коробка, в которую оно было упаковано, вызывала у Лиды искреннее восхищение! В качестве поздравительного напутствия тетя попросила племянницу открыть шампанское в какой-то особенно важный и значимый для нее момент жизни.

Ближайшие полтора года, пока длилось полное забот и радостей студенчество, Лида даже и не думала пригубить «кристального» напитка! И особо значительных поводов не было, и казалось, что до хорошего вина, как, например, и до серьезных отношений, еще надо дорасти. А пока что нарядная коробка с подарком нашла себе место на этажерке, вместе с нотами, книгами и любимыми кактусами. Даже когда Лида следующим летом стала выпускницей отделения музыкально-театрального искусства, этого радостного повода показалось ей маловато для того, чтобы громко хлопнуть пробкой “Brut Rose” в потолок!

После окончания Академии время побежало еще быстрее, чем до того. Легкокрылые недели сменяли друг друга, будто сцены в оперетте, за ними торопились быстроногие месяцы, на ходу превращающиеся в годы… Пару лет Лида пела в вокально-хоровом ансамбле, работала хормейстером в музыкальной школе, потом безо всяких пышных торжеств вышла замуж совсем не за того, за кого когда-то собиралась, и уехала вместе с новоявленным мужем в Германию. Золотисто-розовую коробку она взяла с собой, как и некоторые другие особо памятные ей вещи: концертные платья, награды за выступления, бабушкины книги.

Пять лет спустя, живя в Тиргартене, в Берлине, на рождение долгожданной дочери, Лидия наконец-то решилась открыть великолепный напиток! В гости к новоявленной маме приехали три ее давние студенческие подруги – с ними она и захотела разделить свой праздник. Из глубины посудного шкафа были торжественно извлечены на свет нарядные богемские фужеры, белоснежные салфетки с золотистой бахромой украсили массивный деревянный стол в центре солнечной гостиной. Лида чуть согрела ладонями замерзшие бока толстой бутылки, с самого утра стоявшей в ведерке со льдом, сняла блестящую фольгу с горлышка, ослабила проволоку на пробке и, театрально досчитав до трех, довольно ловко ее вытянула. Каково же было ее разочарование, когда разлитое по бокалам вино, вместо того чтобы засверкать сотней сияющих пузырьков, скучно разошлось по стеклу идеально ровной, прозрачной, золотисто-розовой гладью...

За долгие годы вместо того, чтобы стать коллекционным, шампанское совсем выдохлось и начало горчить. Праздника вкуса не получилось! Так, не открытый вовремя подарок на Рождество, отложившись в памяти досадным эпизодом, стал для Лидии еще и напоминанием о том, что в жизни не всегда стоит дожидаться «самого подходящего момента» – иногда для праздника достаточно просто подходящего.