Глава 10. Выходной

Борис открыл глаза и навострил уши. Из квартиры наверху доносился зычный музыкальный храп, извещавший о том, что у дяди Толи сегодня выходной. А это значит, на работу им идти не надо.

• -Свобода, — довольно замурлыкал Борис.

Дядя Толя любит повторять, что труд сделал из обезьяны человека… Но по мнению Бориса, в этом деле главное не перестараться, а то так недолго и без хвоста остаться и ходить потом всю жизнь на задних лапах.

Размышляя о побочных эффектах трудовой деятельности, Борис доел сочную сардельку, как всегда предусмотрительно спущенную Анной Андреевной прямо Борису в лапы.

— М-М-Р-Р!!! – кому манна небесная, а кому сарделька полезная, — урчал он от удовольствия.

Расправившись с завтраком, и облизав усы, Борис был готов к приключениям. Первым делом, он решил совершить утреннюю пробежку по окрестностям.

Борис пересек дорогу и оказался у ворот маленького рынка.

Сонные продавцы зевали, раскладывая по прилавкам свои съедобные товары.

Борис оставил позади лотки с овощамии фруктами, обогнул кондитерский отдел и оказался у своего любимого прилавка.

Хозяйка рыбной лавки Степанна, как обычно, освещала тусклое утро своей огненной шевелюрой и златозубой улыбкой. За версту от нее разило селедкой и хорошим настроением.

• -Рыбные котлеты для любого бюджета!
• -Селедка свежая, купи и съешь ее!

Вещала Степанна басом, несмотря на свою явно женскую внешность.

• -Кис! Кис! Доброе утро, Борис! Какая я все-таки талантливая! Из народа песок сыплется, а из меня поэзия!
• -Твои селедочные головы вооон в том ведре, — Степанна перешла от поэзии к прозе, и снова широко улыбнулась всеми своими золотыми коронками сразу.
• -Какой огромной силой обладает человеческая улыбка, — подумал Борис. Она светит ярче любой лампочки и может сделать добрым даже самое пасмурное утро.

Борис с удовольствием снял пробу с селедочных голов и подтвердил, что Степанна говорила чистую правду: селедка была действительно свежей.

Покончив с рыбными головами, Борис громко мяукнул в знак благодарности, и дождавшись, пока Степанна добродушно почесала его за ухом, отправился дальше.

Покинув рынок, он пересек ближайший двор и оказался у калитки детского сада № 11, заглянул внутрь, и заметив друзей, расплылся в улыбке.

Анюта, Аленка и Лешка играли на своей детской площадке в Древний Египет, пытаясь возвести великие пирамиды прямо в песочнице.

Они так жарко спорили, по какому признаку выбирать инженера проекта: по возрасту, росту или весу, что сначала не обратили на Бориса никакого внимания.

Но одного настойчивого “Мяу!” Борису хватило, чтобы отвлечь друзей от стройки века и переключить их внимание на собственную персону.

Привет Борис! – все трое радостно замахали разноцветными лопатками! Гуляешь?

• -Мяу! – утвердительно ответил Борис.
• -Хорошо тебе, а у нас самый разгар рабочего дня!

Пожелав ребятам успехов в их нелегком детсадовском труде и махнув хвостом на прощанье, Борис оправился на реку.

Город РогАчев затейливым рогом примостился между двух рек: одна из них, Друть, была совсем маленькой, зато вторая, Днепр, была очень большой и полноводной.

Дядя Толя рассказывал, что в стране, откуда он был родом, эта река также протекала, мирно несла свои воды, вселяя спокойствие и веру в каждого, кто на нее смотрел.

Иногда, когда на дядю Толю находила непонятная тоска, он приходил на берег Днепра, усаживался прямо на траву и закидывл удочку в реку и в свое детство.

Борис с удовольствием составлял дяде Толю компанию, потому что нехитрый улов их рыбалки всегда доставался ему.

• -Это Великая река, Борис, говорил дядя Толя шепотом, чтобы не спугнуть рыбешек, которые презрительно смотрели на крючок и плыли мимо…. Она течет через города и страны и там, он махал рукой куда-то вдаль, впадает в Черное море.
• -Хммммм, — Борис разглядывал свои черные лапы и подозревал, что Черное море ему наверняка понравилось бы.
• -Черное море… Не то ли это самое море, которое играло с ним в “Поймай меня, если сможешь”, такое ленивое и проворное одновременно.
• -Хотя нет, ведь Борис ясно помнил, что то море было синим, как небо в мае, а дядя Толя рассказывает про Черное.

Подумав о море, Борис уже больше не мог выбросить его из головы. И снова вспомнил силуэты оранжевых крыш незнакомого подернутого дымкой города из своего сна.