1. «Старуха наскребла муки две горсти, замесила муку на сметане, состряпала колобок. Испекла и на окошко студить положила». То есть колобки пекли из остатков теста, когда муки на полноценный хлеб не хватало. Слово «колобок» происходит от старинного «колобъ», что означало небольшой круглый хлебец. Из старинных поваренных книг известно, что для выпечки использовали и специальную закваску, всегда имевшуюся у хозяек. Таким образом, получается, что Колобок был обычной круглой формы лепёшкой. Это подтверждает и, например, название сказки в болгарском варианте «Житенанта питка» — пшеничная лепешка.
Сюрприз удался точно! Только очень смелый человек мог пойти первым на такой риск и представить стихотворение, написанное в юности. Я и так относилась с большим уважением к Иосифу Давидовичу, а теперь просто восхищаюсь!
Итак, маски сброшены! Думаю, наш сюрприз удался, Хочу от души поблагодарить уважаемого Иосифа Давидовича за то, что поддержал этот эксперимент и рискнул стать первопроходцем открытых обсуждений в нашем Клубе, дав нам всем пищу для размышлений./ Как видите, все комментаторы были в чём-то недалеки от истины, отмечая, что, с одной стороны, это стихи молодого поэта, которым не хватает технической отточенности, а с другой стороны, что «стихотворение писал профессионал». Все профессионалы когда-то были начинающими:)
Мне кажется самым важным то, что наше открытое обсуждение было искренним, порой бескомпромиссным, но без ненужного критицизма и агрессии. И что сообща мы пришли к выводу, совпадающему с позицией автора: «Многое в жизни скрыто от наших глаз и остается не понятым до тех пор, пока мы не освободимся от внутренних цепей», пока не прошли по импульсу, создавшему первую строку, до самого конца.
Значит, это таки Вы, наш дорогой Иосиф Давидович! Только стих *из раннего*.С самого начала меня терзали смутные сомнения… Только перечитав несколько раз, по строчке *… за дверью другие свет и горизонт* я почувствовала что-то до боли знакомое. Я ведь буквально зачитывалась Вашей книгой, и видела там Вашу неповторимую стилистику. И слово *намагниченно* нигде точно не встретишь, вот оно и дало импульс подумать… Благодарю за урок! С теплом, Надежда.
Елена! Это прекрасный гимн морепродуктам и напиткам, к ним подаваемым!!! Очень вкусно и эстетично! Надеюсь, сегодняшняя тема возбудит аппетит не только физический, но и поэтический!!!
Ирина, какая вкусная тема! Пока все думают над ответами, поделюсь своим кулинарным экспромтом. В одном поэтическом проекте на тему «Рецепты» мне досталась «пупырчатая устрица». И вот что получилось: Блюдо покрыто льдом, как зимой земля. Море в Бретани пенлИво и глубокО. Дом Периньон, Кристалл и Вдова Клико* Льются в бокалы тонкого хрусталя.
Сочный лимон сияет, как сотни солнц. Пеплом вулкана перец вокруг летит. Страсть горяча, если имя ей — аппетит. Створку ножом поддевши, сосём, сосём.
Вилки двузубец вонзая в живую плоть, Не нарушаем мы ни один закон. Бузинг, Белон, Граветт, Марлен Олерон** Нам позволяют на ужин себя вспороть.
И пузырьки от брюта пьянят легко. Я — как песчинка, в теле чужом тону. Жемчуг покроет розовый перламутр… Море в Бретани пенливо и глубоко.
______________________________________ *-марки шампанского **-лучшие виды устриц
Ну вот, признаЮсь. Это стихотворение на пожелтевшем листке я нашел в папке, привезенной из Москвы, вместе с другими. Два других я опубликовал: «Все мое я ношу в себе» и «Пальцы глаз...», а это мне не понравилось, решил показать только для ведения рубрики. Не понравилось не из-за технических «поломок», их-то можно было поправить, сколько из-за оборванности, да и вторичности мысли. У меня же есть «Перевал», «Дальше взгляда мне не шагнуть», многие стихи о страсти. А здесь я не раскрыл тревогу, приведшую меня к первой строке и потащившую дальше, в данном случае — по методу! — правильно понял Александр Головко (не по деталям, где можно и поспорить). Итак, во-первых, спасибо всем, пытавшимся меня понять. Во-вторых, мой метод — идти по импульсу от первой строки, искать, что в ней живое и мое. Поэзия — инструмент познания действительности, для меня это значит, что не стоит писать стихи, когда заранее ясно, что хочешь сказать. Прописи или экзерсисы на заданную тему меня давно не волнуют. Мне важно в конце найти что-то важное, желательно новое. Поэтому, в-третьих, меня и не устроило стихотворение, где переход от субъективности к желанию понять мир прописан не твердо, где в конце автор сворачивает, не объяснившись, к общедоступному образу страсти. Ну и в-четвертых. Я не отказываюсь от строчек и образов, написанных лет сорок назад молодым поэтом, не считаю их слабыми или бессмысленными, здесь должен еще раз сказать спасибо написавшим рецензии — они многое увидели, некоторые, правда, стали с этим спорить, говоря о том же самым чуть другими словами. Что до формальных замечаний, то благодаря им я понял: поэзия и система стихосложения отличаются друг от друга, как любовь от учебника анатомии. Знать надо, а пользоваться — индивидуально.
Это подтверждает и, например, название сказки в болгарском варианте «Житенанта питка» — пшеничная лепешка.
Всегда приятно услышать слова похвалы от профессионала!)
С уважением.
Как видите, все комментаторы были в чём-то недалеки от истины, отмечая, что, с одной стороны, это стихи молодого поэта, которым не хватает технической отточенности, а с другой стороны, что «стихотворение писал профессионал». Все профессионалы когда-то были начинающими:)
Мне кажется самым важным то, что наше открытое обсуждение было искренним, порой бескомпромиссным, но без ненужного критицизма и агрессии. И что сообща мы пришли к выводу, совпадающему с позицией автора: «Многое в жизни скрыто от наших глаз и остается не понятым до тех пор, пока мы не освободимся от внутренних цепей», пока не прошли по импульсу, создавшему первую строку, до самого конца.
Блюдо покрыто льдом, как зимой земля.
Море в Бретани пенлИво и глубокО.
Дом Периньон, Кристалл и Вдова Клико*
Льются в бокалы тонкого хрусталя.
Сочный лимон сияет, как сотни солнц.
Пеплом вулкана перец вокруг летит.
Страсть горяча, если имя ей — аппетит.
Створку ножом поддевши, сосём, сосём.
Вилки двузубец вонзая в живую плоть,
Не нарушаем мы ни один закон.
Бузинг, Белон, Граветт, Марлен Олерон**
Нам позволяют на ужин себя вспороть.
И пузырьки от брюта пьянят легко.
Я — как песчинка, в теле чужом тону.
Жемчуг покроет розовый перламутр…
Море в Бретани пенливо и глубоко.
______________________________________
*-марки шампанского
**-лучшие виды устриц
Итак, во-первых, спасибо всем, пытавшимся меня понять.
Во-вторых, мой метод — идти по импульсу от первой строки, искать, что в ней живое и мое. Поэзия — инструмент познания действительности, для меня это значит, что не стоит писать стихи, когда заранее ясно, что хочешь сказать. Прописи или экзерсисы на заданную тему меня давно не волнуют. Мне важно в конце найти что-то важное, желательно новое.
Поэтому, в-третьих, меня и не устроило стихотворение, где переход от субъективности к желанию понять мир прописан не твердо, где в конце автор сворачивает, не объяснившись, к общедоступному образу страсти.
Ну и в-четвертых. Я не отказываюсь от строчек и образов, написанных лет сорок назад молодым поэтом, не считаю их слабыми или бессмысленными, здесь должен еще раз сказать спасибо написавшим рецензии — они многое увидели, некоторые, правда, стали с этим спорить, говоря о том же самым чуть другими словами. Что до формальных замечаний, то благодаря им я понял: поэзия и система стихосложения отличаются друг от друга, как любовь от учебника анатомии. Знать надо, а пользоваться — индивидуально.