Чекист

Который час, а мужа нет и нет.
На печке ласково мурлычет кошка,
Как будто добрый хочет дать совет.

Мерцает снег во мгле безлунной ночи,
Лишь гавкнет за заборами порой,
Устало пёс.Зима.И смотрит в очи,
Недоброй славы год тридцать седьмой.

А за стеною у соседа обыск-топот,
И мебель двигают, и книги потрошат,
И в стенку стук, и вновь какой-то грохот,
И уходить пока что не спешат.

Простой рабочий и работал ходко,
Хороший, говорят, специалист...
Вдруг громкий стук и твёрдою походкой,
Через порог переступил чекист.

Он шёл, как власть, уверенно ступая,
В глазах полярный лёд, лицо — гранит,
И половица, словно бы живая,
Под сапогом пронзительно скрипит.

В шинели цвета «сталь» и сам из стали
( Бессмысленно просить и умолять),
Присел за стол, фуражку не снимая,
И домовую книгу стал листать.

«Где муж?» — " На службе" — и заныло сердце,
Беды предчувствие сдавило грудь,
И душу разъедая словно перцем,
Ползучий ужас не даёт вздохнуть.

" Когда придёт?" — глядит и не моргает,
И взгляд в упор, пронзительный и злой.
Взгляд волчий прямо в душу проникает
И сердце наполняется тоской.

Кулак пудовый — не одну он челюсть,
И рёбер, знать, без счёта раздробил.
Забыл давно чекист, что значит совесть,
И душ невинных много загубил.

Мороз по коже от такого взгляда,
И даже кошка юркнула под печь.
Он мужа ждёт… Чего другого надо?
О чём ещё идти тут может речь?

И вдруг, за печкой, детский плачь раздался,
Приснился, знать, дурной, кошмарный сон
Или ребёнок шума испугался,
Проснулся и заплакал громко он.

«Кто это?» — " Дочка".Скрипнув снаряженьем,
Чекист откинул ситцевый полог,
Там, на чужого глядя с изумленьем,
В кровати сжался маленький комок.

Что он увидел, глядя на малышку?
О чём, у печки стоя, размышлял?
Но вдруг замялся, словно бы мальчишка,
Растаял лёд, гранит с лица упал.

Он заморгал, как будто виноватый,
Тёр кулаком, тяжёлую скулу,
На миг сверкнул улыбкою щербатой
И повернулся к тёмному окну.

Подумал, постоял и молча вышел,
Захлопнул дверь, как выход в мир иной...
А за окном на скатах чьей-то крыши,
Сияет снег чистейшей белизной.

А в коридоре резкий глас чекиста,
Разрезал слух, как будто кожу плеть:
«Берём соседа и уходим! Быстро!
Ещё к двоим к утру должны успеть!»

Взревел на улице мотором «Ворон»,
Унёс, как вьюга, дрожь людских сердец.
Едва исчез за дальним он забором,
Домой супруг вернулся наконец.

Жена, в слезах, встречает у порога,
Он выслушал и молча сел за стол,
И мутным морем разлилась тревога,
Как будто бы чекист тот не ушёл.

Супруг снимал и мял рукою шапку,
На бледном лбу сверкал холодный пот,
Отсчитывали ходики украдкой,
Тридцать седьмой, недоброй славы год.