Рубашка для Ивашки

Рубашка для Ивашки

                Более полувека назад в одной  деревеньке, расположенной на правом берегу неширокой спокойной реки, которая словно в насмешку носила название Быстрая, жила молодая вдова по имени Маруся. Домик у неё был маленький и старый. И хотя он одним углом врос в землю, но внутри его было чисто и уютно. Только очень тихо. Ни собачки, ни кошечки после смерти мужа Маруся так и не завела. Скрашивали одиночество молодой женщины бабка Пелагея, живущая в соседнем доме,  старый ворон, который  иногда залетал посидеть на раскидистой липе, растущей поодаль от дома, да зимние гостьи синички, что наведывались к кормушке.

         Сама Маруся кормилась с огорода, на котором выращивала овощи и зелень. Ещё она работала в поле на своей делянке, где каждый год сеяла пшеницу и рожь. За помол зерна мельник брал плату зерном и продуктами, и это всех устраивало. Поэтому свежевыпеченный хлеб у Маруси был всегда. Им она часто угощала калеку Ивашку, который год назад поселился на соседней улице в старом заброшенном доме. Кто он и откуда пришел, никто не знал. А сам Ивашка ничего вразумительного сказать не смог из-за дефекта речи. Соседка Маруси, бабка Пелагея, окрестила Ивашку деревенским дурачком, и словно приклеила к несчастному парню прозвище.

         − Вон, дурачок идёт! – кричали деревенские мальчишки, завидев хромого Ивашку. Но парень только улыбался и кивал головой в знак согласия.

         « Другой бы калека, на месте Ивашки, костылём разогнал бы этих назойливых мальчишек», − подумала молодая вдова в очередной раз, отгоняя от Ивашки мальчишек.

− Добрый ты, Ивашка! – однажды при встрече с калекой сказала Маруся и почему-то вздохнула.

Парень распрямил плечи и в упор посмотрел на молодую женщину. Взгляд его был осмысленным, и Маруся тогда подумала, что бабка Пелагея ошиблась, обозвав парня деревенским дурачком.

С той поры молодая вдова заметила, что стала часто думать об Ивашке. Да и он стал относиться к Марусе по-другому. При встрече с ней парень молча проходил мимо, потупив взгляд. Женщина восприняла поведение Ивашки как должное и не стала приставать к парню с вопросами.

Но бабку Пелагею не проведёшь.

− Влюбился наш дурачок в тебя, голуба моя, − сказала она при встрече Марусе, на что та улыбнулась и головой покачала.

− Придумаете же такое, − ответила она соседке.

− Куда путь держишь?– поинтересовалась та.

− Иду на поле делянку свою прибрать, − сказала Маруся и чуть ли не вприпрыжку побежала к полю.

« Ну и ну!− подумала бабка Пелагея.  – Меня не обманешь».

Уже заканчивая приборку на делянке, Маруся вдруг увидела поникший стебель льна долгунца с увядающими цветками.

« Откуда он здесь взялся?» − подумала она и, не зная зачем, выкопала стебелёк из земли. Затем Маруся сняла с головы платок и обернула им корни стебелька, чтобы земля не смогла с них осыпаться при ходьбе.

− Посажу- ка я его возле забора, и будут у меня расти голубые цветы, − произнесла она вслух и  увидела, как сквозь хмурую тучу пробился солнечный луч, чтобы погладить её по щеке. А когда налетел ветерок и развеял тучу, на душе у Маруси и вовсе стало как-то тревожно.

« Знак какой-то», − вдруг подумала она и поспешила домой.

Уже подходя к дому, Маруся встретили Ивашку, который прихрамывая, медленно шел ей навстречу.

− Здравствуй, Ивашка! – поприветствовала парня женщина. – Куда путь держишь?

Но тот ничего не ответил и, подойдя близко к Марусе, протянул руку к голубым цветам.

− Не трожь!− предупредила та парня. – Видишь, какой стебелёк вялый!

Ивашка отдёрнул руку и пошёл прочь, что-то бормоча себе под нос.

Но ветерок вдруг изменил направление и донёс до Маруси слова парня.

− Будет теперь рубашка у Ивашки, − явственно услышала женщина и пожала плечами.

«Дурачок! Что с него взять? Придумывает невесть что», − подумала она тогда.

Войдя во двор своего дома, она вырыла ямку недалеко от калитки и посадила стебель льна, бережно укутав его корни землёй.

− В колодце вода студёная и может погубить слабый стебель. Принеси для полива воду, что стоит в глиняном кувшине на подоконнике в твоей спальне, − услышала Маруся за спиной чей-то голос и обернулась, чтобы увидеть советчика. Но никого не увидела. Женщина сочла совет разумным и полила стебель льна водой, принесённой из дома.

− Расти рубашка для Ивашки, − неожиданно для себя произнесла она вслух и прикусила губу, чтобы не сболтнуть ещё чего-нибудь.

− Что ты там бормочешь? – поинтересовалась бабка Пелагея, которая в это время проходила мимо Марусиного дома.

− Цветочек вот посадила, − ответила та.

− Покажи-ка! – потребовала вездесущая бабка Пелагея. – Может быть, и я себе такой посажу.

− Заходите во двор, − пригласила Маруся соседку. Она открыла калитку, и бабка Пелагея прошмыгнула во двор.

− Ничего себе цветочек! – всплеснула руками бабка Пелагея. – Да здесь целое льняное поле.

Маруся, закрыв калитку, обернулась и увидела, что действительно вдоль забора пышно разросся лён.

« Хватит на рубашку и полотенце», − вдруг подумала она, и лёгкий румянец окрасил её округлые щёки.

− Зачем тебе лён? – спросила бабка Пелагея. – Хлопот с ним не оберёшься: теребить, чесать, прясть.

− Ничего, я к труду привычная, − ответила молодая вдова и посмотрела на цветущий лён, у которого цветочки вдруг стали превращаться в пятизвёздочные коробочки.

− Пойду- ка я лучше домой, − сказала соседка, которой происходящее со льном внушало страх.

И хотя Марусе тоже было в диковинку такое быстрое созревание льна, она ничего не ответила соседке.

− Кричи, если что неладно! – посоветовала та, выходя из калитки на улицу.

Молодая вдова закрыла за бабкой Пелагеей на два запора калитку и вернулась посмотреть, что же ещё необычного произошло со льном. Маруся увидела, что часть стебля уже пожелтела, а семенные коробочки стали желто-бурого цвета.

« Пора убирать лён, а то полотно получится жестким», − подумала она и стала выдёргивать лён из земли вместе с корнями. Благо день с утра был пасмурным, что благоприятно действовало на состояние стеблей льна.

Просто удивительно, как быстро Маруся управилась со льном. Спустя неделю, готовые холсты лежали на столе, осталось только раскроить и сшить рубашку для Ивашки, а остаток ткани обвязать кружевом и вышить по краям будущего полотенца незатейливые узоры.

− Когда же ты всё это успела? – удивилась бабка Пелагея, глядя на вышитую рубашку и обвязанное разноцветными нитками полотенце. – Три дня у тебя не была, а столько всего произошло.

Маруся с улыбкой наблюдала, как соседка зажгла свечу и стала крестить её все углы комнаты, где стоял ткацкий станок.

− Не иначе, как колдун какой-то тебе помогает, − сказала бабка Пелагея, подозрительно глядя на молодую вдову. – Ведь на то, чтобы лён потеребить, просушить, очесать и смолотить, не один день потребуется. А чтобы вымочить стебли льна в росах и вовсе несколько недель требуется. Затем надо стебли просушить, помять, потрепать, расчесать и вытянуть ровницу. Только после этого можно прясть льняную пряжу. Или ты ничего этого не делала, или кто-то принёс тебе рубашку и полотенце?

Маруся в знак протеста покачала головой и руками замахала.

− Я и сама удивляюсь, как ладно и быстро дело спорится, −ответила она. – Меня словно кто торопит и заставляет руки мои двигаться с невероятной скоростью. Узнать бы только, кто этот торопыга.

− А тут и узнавать нечего, − заметила соседка, увидев в окно, как в Марусин двор зашел дурачок Ивашка. – Как же я раньше не догадалась, что он не просто дурачок, а кем-то заколдованный.

− Это ты для Ивашки так постаралась? – спросила бабка Пелагея, глядя в глаза Марусе.

− Да, − ответила та, и нежный румянец окрасил округлые щёки молодой вдовы.

− Иди, открывай дверь своему принцу, − сказала соседка, услышав негромкий стук в дверь. – А я пойду домой.

− Останьтесь! – попросила Маруся бабку Пелагею, открывая дверь незваному гостю.

Ивашка, а это был он,  первым делом подошел к рубашке и осмотрел её со всех сторон. Затем он взял в руки полотенце и, глядя в лицо Марусе, попросил её дать ему умыться. Та налила воды в умывальник и подвела к нему калеку. Тот отдал молодой вдове полотенце и стал умываться.

− И впрямь, заколдованный был! – всплеснула руками бабка Пелагея, увидев, как из калеки Ивашка превратился в стройного красивого молодого парня.

Когда Маруся протянула ему полотенце, то Ивашка не стал утираться, а накинул полотенце, как шаль, на плечи молодой вдове.

Бабка Пелагея, открыв рот от удивления, во все глаза смотрела, как скромное полотенце превратилось в роскошное свадебное платье. А рубашка для Ивашки превратилась в праздничную одежду.

− Прямо хоть под венец! – воскликнула соседка Маруси и взглянула на Ивашку, дескать, что он скажет.

− Если Маруся согласна, − ответил тот и взял девушку под руку

Конечно же, Маруся была согласна.

Сидя за свадебным столом, бабка Пелагея, глядя на молодоженов, нет-нет, да и утрёт слёзы платочком.

− Что же вы плачете? – спросила её стряпуха Марья, сидевшая рядом. – Радоваться надо. Намаялась горемычная Маруся без отца и матери.  Легко ли вдовой считаться, если мужа сразу же после венчания хоронить пришлось. Слава Богу, наградил он её за доброту сердечную добрым и красивым мужем.

− Так я и радуюсь! – возразила бабка Пелагея. – Просто радость в меня не вмещается, через глаза слезами выплёскивается.

− Бывает и так! – подтвердила Маруся и тоже смахнула рукой набежавшую слезу.

− А когда ты понял, что я тебя могу расколдовать? – шепнула на ухо Ивашке Маруся.

− Когда ты запретила трогать стебелёк льна. Это и был знак, − ответил тот и свет его улыбки осветил сидящих за столом гостей.

− Счастье, заработанное своим трудом, всегда светится, − заметила бабка Пелагея.

И она была права».