Мальчик и Страх

Илюша сильно зажмурился, а потом снова распахнул свои синие круглые глазищи. Но собака никуда не делась. Ее грязно-серая шерсть виднелась за приземистой, густо засыпанной снегом, елкой.

— Подкидывай дрова в огонь, вот так, — сказала мать перед тем как скрыться среди казавшихся гигантскими Илюше, елей, — а я скоро вернусь.

И она торопливо тронула его лоб своими холодными губами.

— Не вздумай никуда уходить отсюда, понял? — добавила она грубо, — и не смей хныкать. Ты мужчина!

Илюша, насупившись, смотрел вслед неуклюжей фигуре, которая медленно удалялась, то и дело проваливаясь по колено в глубокий снег. Его мать уходила, не оборачиваясь. Скоро ее пестрая синяя косынка скрылась среди веток. И стало тихо-тихо. Хотя нет, если прислушаться, лес всегда полон интересных звуков.

Сейчас Илюша слышал, как какая-то птица долбила замерзшее дерево. "Наверное хочет покушать", — подумал Илюша и опять почувствовал сосущее чувство голода.

Сегодня рано утром, когда мать неожиданно растолкала его в их промозглой лачуге, он проснулся сразу голодным. Ведь со вчерашнего полдня он ничего не ел, кроме кислых, совсем не вкусных щей на донышке миски. И утром, стоило ему на своем птичьем языке попросить еды, она резко ответила:

— Нет у меня еды! Где мне ее взять? Вот держи корку и не торопись, посасывай ее, пока будем идти в лес.

В лес? Илюше совсем не хотелось сегодня идти в лес, ему хотелось сладкой каши или кусок пирога. Когда еще была жива бабушка в их избенке всегда так вкусно пахло этими пирогами, а внутри, если укусить румяный бок, была восхитительная начинка — мед с курагой и орехами или варенье, это было еще лучше… особенно малиновое… оно вытекало сладкой розовой речкой. С уголка рта у Илюши тоненькой струйкой потекла слюна и он захныкал. Но мать быстро успокоила его увесистым пинком.

— Вставай живо. Сейчас пойдем к Марье.

— Тебе же нравиться Марья? — спросила она странным голосом, — и у Марьи всегда будет для тебя еда… не  то что тут.

Илюша не ответил. Насупившись, он натягивал валенок на левую ногу. Кушать хотелось уже, сейчас, а не идти куда-то по замерзшему лесу.

И вот, у избушки Марьи, которой не оказалось дома, мать посадила сына на большущий пень, с длинными корнями, словно лапы у чудища. Взяв дров, которые аккуратно лежали у входа, она развела огонь на черном кострище, велела Илюше подождать и ушла.

Илюше непонятно было сколько времени ее не было. Но матери не было уже пол часа...

Огонь потрескивал, жадно поедая дрова и ветки, которые он подкидывал просто, чтоб немного развлечься. И тут он увидел эту собаку. Поджав хвост, она пряталась за елью.

Но вот уже осмелела и из-под мохнатой ветки показался черный нос, а потом и вся морда. Илюша смотрел на собаку не отрываясь — у нее были желтые горящие глаза… совсем не такие как у собак, которых он видел ранее за свою недолгую жизнь. А еще у нее приоткрытая пасть и торчащие острые клыки с которых капала слюна на снег.

"Это волк", — понял Илюша и тут так испугался, что быстро закрыл лицо руками. Он надеялся, что когда уберет руки, волк уйдет. Но тот, напротив, подошел еще на пару шагов ближе и сел, беспокойно дыша.

— Уходи! — сказал Илюша не громко. Бурые ободранные уши поднялись.

— Иди отсюда! — посмелее и громче сказал Илюша. В ответ волк оскалился, и его глаза блеснули холодом. Тут Илюше стало еще страшнее. Где же мама? Или Марья?

Волк, продолжая скалиться, встал и сделал еще несколько неровных шагов. Илюша рассмотрел какой тот был тощий и ободранный. Буро-серая шерсть висела клочьями, а на боку краснела рваная уродливая рана.

"Он тоже голодный, как и я", — догадался Илюша и ему стало даже немного жалко этого исхудавшего зверя. Однако он поближе подвинулся к огню так как интуитивно чувствовал, что волк боится пламени. Так прошло еще минут 15. Волк, не моргая смотрел на ребенка, нервно облизываясь.

-Мама-а-а! — позвал Илюша.

Его голосок разнесся по ледяному хрустальному лесу. Захотелось поплакать, но он почему-то не стал. Вместо этого изо всех сил потер свой розовый, конопатый нос.

Волк лег и пополз, поскуливая.

— Уйди, уйди! — закричал на него Илюша и даже погрозил большой веткой.

В ответ зверь зарычал… и зарычал так страшно, что Илюша стал икать. Он всегда начинал икать когда было очень страшно. В отчаяние он оглядывался вокруг, может сейчас кто-то придет. Взрослые не могли его оставить одного!

Волк подполз совсем близко. Только пять метров отделяли его от мальчика. Теперь в его глазах поблескивал огонь от костра. И Илюша увидел, что один из его глаз налит кровью.

"Наверное он подрался с кем то", — со страхом смешанным  с уважением подумал мальчик.

А волк не намерен был больше ждать. Он припал к земле своим костлявым телом, шерсть вздыбилась на его загривке, а верхняя губа приподнялась, обнажая грозные клыки. Казалось, будто он готовится к прыжку.

И тогда мальчик понял, что ему тоже нужно драться, ему нужно победить волка, мама сказала, что он мужчина.

Илюша подполз к огню, схватил самую большую палку и подождав, пока огонь охватит ее, развернулся к оскалившемуся животному. И когда волк уже готов был прыгнуть, Илья, не сводя со зверя своих синих глаз, в которых теперь поселился не страх, а что-то новое, неведомое ранее, кинулся на противника с долгим криком:

— А-а-а!

Жена лесника Марья была в деревне и возвращалась на повозке, когда она увидела дымок у своего дома. Подгоняя лошадь, она с беспокойством ждала, когда наконец расступятся деревья.

Мальчик сидел у уже потухшего огня. В руках у него была обугленная палка. Снег вокруг был вытоптан чьими-то следами. А в огромных глазах у этого шестилетнего рыжего мальчугана была такая гордость, смешанная с изумлением, которая бывает только у людей, которые Смогли.

Цепочка волчьих следов уходила в глубину леса...