Читая пустые страницы

Теперь мы часто сидим в небольшом сквере, где воздух наполнен ожиданием весны. Я читаю ему вслух. Он всегда любил Булгакова. Странная смутная улыбка блуждает на его губах. Уж не насмехается ли он надо мной, как это бывало прежде? Хоть я и стараюсь, да все без толку, что уж тут скрывать: я читаю неумело и, пожалуй, довольно скучно.

Но он едва заметно кивает и я продолжаю. Страница за страницей. Так же страница за страницей мы прожили с ним сорок пять лет.

Некоторые страницы словно слиплись, склеились… понимаете о чем я говорю? Иногда это целые годы… хочу попытаться их расклеить, пролистать, рассмотреть, что там: какие краски, события, моменты. Но думаю, что это уже невозможно, да и неважно. Другие главы очень объемные и красочные: тут и наша первая встреча, и медовый месяц, и рождение первенца, и долгожданное новоселье, и поездка в Крым. Вот мы счастливые заходим в загс и тайком от родителей расписываемся — я в летнем сарафане, он в джинсах, и вместо колец — медные проволоки. А вот он стоит под роддомом, на улице минус двадцать и я подношу к окну теплый, туго спеленатый сверток – это наш первый сынок, а вот нас бросает по кочкам где-то в глухой провинции и я рожаю практически в дороге второго. Вот наши слезы, вот наши радости, вот наше горе и рядом всегда наше счастье — простое, безыскусное, состоящее из многих дней и ночей, из многих слов и из молчания.

Я закрываю Булгакова и мы молчим. Голубые ясные глаза глядят мимо меня, и сквозь сквер, и сквозь голубей, и сквозь все солнечное утро. А чуть позже он посмотрит на меня уже внимательно и спросит, кто я. Я всегда отвечаю;:

— Твоя Вера.

Он вежливо кивнет и снова уйдет в свой мир, куда мне последний год дороги нет. Каждый день он пишет в своей книге заново, а к утру там снова лишь чистый лист.

Медсестра учтиво улыбается и говорит, что он сегодня снова собирал вещи и ждал кого то. Говорил, что скоро уезжает. Она смеется. А я — нет.

Ведь я хорошо знаю, куда он собирался и кого он ждал. Он ждет ту девушку Веру в летнем сарафане, что однажды летним вечером сказала «да» на веранде у родителей. И они собрались уехать на стареньких "жигули" к морю, да так и не сложилось, так и не поехали.

Завтра я приду снова в больницу, но я больше не буду читать. Я расскажу ему нашу историю и он вспомнит, пусть лишь на мгновение, но я заполню его пустые страницы. А потом я посажу его в нашу машину и мы вдвоем уедем. Куда? Он знает — к морю...