Гостья

Гостья ( из серии рассказов "Богом забытая деревня)

Мама

— Горько! Горько! — слышатся голоса из деревенского дома. Семидесятишестилетняя Прасковья, худощавая и верткая старушка, обметая валенки от снега самодельным веником на крыльце дочериного дома, слышит голоса: «Горько! Целуй ее взасос… дольше, дольше!». «Телевизор так громко орет, — подумала старушка. — Как дочь не оглохла от такого крика?» Пройдя в большую прихожую комнату, гостья застыла на месте. В доме полно односельчан. Они сидят за накрытым — едой и бутылками с самогоном — столом. Ее пяти-десятилетняя дочь Лариска, нацепив венок из белых искусственных цветов на голову, сидит как невеста рядом с недавно прибывшим в их деревню молодым раздолбаем Васькой — целуются. — Ты что это учудила? — громко и строго спросила мать, удивив гостей своим неожиданным появлением. Много глаз внимательно смотрели на вошедшую сварливую старушку, в воздухе застыли полные стаканы спиртного. — Что, что? Замуж выхожу… официально, — так же громко ответила дочь в возникшей полной тишине. — Василий оформил со мной отношения. Теперь он законный мне муж, — радостно сообщила молодая жена. — Сдурела баба! Он же лет на пятнадцать младше тебя! — ахнула мать. — Ну и что, — выходя из-за стола и направляясь к матери оправдывалась Лариса. — Да ему твой дом и твое богатство нужно! — громко 230 голосила гостья. — Мама, что вы такое говорите! — кричал из-за стола Васька. — Я люблю вашу дочь. — Какая я тебе мама? Что, на дом и богатство позарился? Покойный зять хозяйственный был — вон какой дом построил… А ты без году неделя в селе, а уже мою дурочку охмурил… Тебе не стыдно, Лариска? — Мама, хватит причитать. Садись за стол, празднуй нашу маленькую радость. Какое у меня богатство: дом да старенький «Жугуленок»? — Полный дом: все в доме есть, баня, сарай с животными. А ты после смерти мужа слетела с катушек, самогон стала пить, работу прогуливать. Вон сколько бутылей самогона на столе стоит. Это он тебя спаивает… Сопьешься и сдохнешь, а ему все и останется. — Прасковья Тимофеевна, давайте выпьем за счастьемолодых! — произнес кто-то из гостей. — Я их и поздравлять не буду и пить вашу вонючую самогонку не буду! Нечего мне рюмку в руки совать… —злобно отвечала гостья, присаживаясь за стол. — Тогда наливочки малиновой? — предложила соседка невесты. — И наливки мне не надо, у меня своя дома есть. — Мама, ну что ты опять скандалишь? — Да у тебе и в пятьдесят лет ума нет… так хоть мать послушай. Зачем этот ловелас бесштанный тебе нужен? Смех и только! Дети с внуками приедут летом в гости, что они скажут? Со мной не посоветовалась и не сообщила о своем намерении, о замужестве. — Мама, успокойся!—сидя рядом со старушкой и гладя морщинистую кисть ее руки, оправдывалась дочь. — Что мне с тобой советоваться? Я не молодая уж… Дети — у них свои семьи. Да и далеко они от нас живут. Помощник-мужчина должен быть в доме, в сарае… Я устала одна с животными, огородом… И вообще, долгими вечерами в доме одной «выть на стену». Ты не захотела ко мне переезжать после смерти отца. — А зачем мне к тебе переезжать? Мне и одной неплохо у себя в доме… И мне не скучно: две кошки в доме со мной. Вон, смотри — твой муженек одну за другой «пожинает» самогонку, пока ты со мной рядом сидишь. — Пусть пьет… Закуски много, сильно не опьянеет. А если пьяный будет, я его голого в сугроб выкину из избы, быстро отрезвеет. — Да, ты можешь, я не сомневаюсь. Сама — вон какая: дородная и красивая, а он сморчок и доходяга… — Зато работящий… — улыбаясь, оправдывалась молодая жена. — Конечно работящий, за много лет, проведенных в тюрьмушке, соскучился по работе… — Мама, ты и это знаешь? — Конечно, знаю. Я его как первый раз увидела, так обо всем и догадалась. За что хоть «отбывал далече»? — За убийство соседа… — Батюшки! — опять запричитала старушка, не обращая внимания на сидящих и отмечающих торжество гостей. — Да все в жизни случается… не хотел он убивать. — Врет он все. Вон, глазки так и бегают. Дура ты, дура, доченька, хоть и немолодая А что на это мероприятие меня не позвали? И соседи скрытные, даже намеками мне не сообщили о твоей выходке. — Да мы все в секрете держали, только вчера вечером сообщили соседям. А тебя не предупредили и не пригласили, знали, что буянить будешь. — Да ладно… Что, и в паспорте штамп поставили? — Да, поставили. — Ну ладно, налей мне наливочки и иди — сядь рядом с новым мужем, — произнесла старушка, и слеза скатилась по щеке. — Горько! — тихо произнесла незваная гостья.

Теща

— Гринька! Гринька, ты где? — заходя рано утром в покосившуюся от старости калитку, громко кричала семидесятишестилетняя Прасковья. — Олух царя небес- ного — вот кто ты. Калитка скоро завалится! Некому тебя пинать и пилить! Хоть каждый день сама приходи и тычь пальцем… Уже май, а ты огород не засадил, — еще громче ругалась старушка, прихрамывая, опираясь на палочку, медленно проходя между вскопанными грядками на огороде. — Маманя, я тут… перегной таскаю. Специально занялся огородом, — отвечал пятидесятидвухлетний худощавый мужчина. — С ночной смены пришел, и сразу в огород, как чувствовал, что вы с проверкой придете. «Вот нелегкая принесла бывшую тещу», — вертелось в седой голове зятя. — Маманя, вы что в такую рань пришли? — идя навстречу старушке, оправдывался «провинившийся». — Так вот, лето на носу, а ты ничего не делаешь в огороде, чем будешь брюхо набивать зимой? Пришла помочь тебе. Родня какая-никакая. — Чем вы мне поможете? Это мне надо вам помогать идти. Хотел на выходных к вам идти, с огородом помочь.Дома успею все посадить, вырастить и урожай собрать. Пройдемте в избу. — Пойдем, пойдем… Посмотрю, какая грязь у тебя там. Да, успеешь? Как не стало моей дочери, так все хозяйство и запустил. Сколько еще будешь один жить? Дом в хлев превратил, — заходя в избу, бубнила гостья. — Живность порезал, а добро наживали вместе… Сколько пыли в доме! Ты и полы не моешь, что ли? — Давайте чай пить! — миролюбиво произнес хозяин. — Чай я и дома выпью. Давай я тебе полы в доме помою… хоть чем-то помогу. — Да что вы такое, маманя, говорите? Я сейчас сам все сделаю, — мужчина быстро принес ведро с водой, тряпку, швабру. — Вот сейчас и вымою… — Мой, мой, а я посижу и проконтролирую, как ты чисто все вымоешь. — Давайте чай пить, потом я начну уборку. Сегодня и с огородом, и с уборкой закончу, — наливая в кружки кипяток, оправдывался мужчина. — Да кто так наливает чай? Не чай, а помои… — старушка вылила кипяток из кружек в ведро и сама начала разливать чай.—Жениться тебе, Гринька, надо. Хоть и зять ты мне… был. Но жизнь есть жизнь. Остался вдовцом. Не справляешься ты один. Пока совсем в бомжа и в грязнулю не превратился, надо хозяйку в дом привести. Есть на примете кто-нибудь? — Да нет, не думал об этом… Вдов много, но каждая хочет «принца». А из меня какой принц? Работа —не престижная, дворцов не нажил, лицом не вышел… — Тогда мне надо этим заняться, найти тебе хозяйку в дом… Я тебя сосватаю, есть на примете у меня несколько вдов — работящих. Вот и лицом ты выйдешь, и закрома у тебя полные… Да и сам ты — ничего, если в баньке с мылом вымыть, — засмеялась гостья. — Да не надо, я сам, — тихо отвечал мужчина, попивая чай. — Надо, надо… Хоть еду нормальную будет готовить да тебя «пинать и грызть». А то вы, мужики, без женского наставления и не знаете, что и делать… как правильно в жизни себя вести. Моя дочь всю жизнь тобой руководила, и жили в достатке… А теперь что? Посмотри на себя: волосешки торчат, небритый уж сколько дней! Давно к парикмахеру не заглядывал? Одежда… неглаженая, да и стиранная давно. Что не стираешь, машинка зря простаивает… — Хватит уж меня ругать! — улыбался зять. — Что, правда глаза колет? Сегодня чтобы помылся и побрился… На днях приведу в гости, может быть, будущую хозяйку. И не возражай! — громко прикрикнула старушка и топнула ногой. — Все, мне домой пора. Помогла тебе немного… пожурила. Теперь ты знаешь, что делать.Завтра приду с проверкой! — Приходите, — тихо ответил хозяин. «Слава богу! Ушла теща, хоть бы завтра не явилась снова», — подумал хозяин, провожая гостью за калитку. — И калитку почини… сегодня! Я приду — проверю! —громко приказала старушка.