Татьяна Ветрова

ХХХ
Пролетаете мимо, не тронув ни волос, ни ресниц,
Не встревожив ни зеркальной воды, ждущего вас вечно моря.
Отражения, воспоминаний дорогих до горьких слёз, лиц
Улетающих мимо, спешащих – мимо, в иллюзорные зори.
Улетаете мимо, извиняясь, издалека, на лету,
Догоняя своё ушедшее безвозвратно «вчера».
Взгляд проваливается, руки проваливаются в пустоту.
Опереться не на кого, обнять некого.
Даже солнце с утра
Улетает мимо, поспешливо, поцеловав
С высоты, тронув теплой рукою волосы
На ходу.
Тяжелеет от дум одиноких, пустынных моя голова,
Остается одно – Землю обнять, упав на неё отломившемся колосом.
Остается одно – понять, почему?
Всё мимо,
все мимо,
Безвозвратно, как время;
Как надежды, как облака…
Осень плачет горько, как дитя – нестерпимо,
Роняя медовые редкие слёзы на берега ручейка.
Остается одно – не ждать никого, никогда.
Не надеяться, не мечтать, не верить, не помнить.
Не возвращаться к счастью по заросшим травою следам;
Не встречать самолётов, не стоять у поездов на перроне.
Остается одно – одному, без подпорок идти навстречу —
Туда, где никого, никогда не будет.
На вершины те, что горят в изголовье, как свечи,
К снам, из которых не возвращаются люди.
И потом, пролетая мимо вас, пролетевших
Мимо меня, не испытывать боли.
Остается одно – из одиночеств кромешных
Уходить без грусти, без оглядки, рассыпав стихи по полю.
И вы, пролетевшие мимо меня, их читая,
Вдруг задохнётесь комком болезненным в горле,
Ощутив ту боль, что стихами я расплескала…
И не будет слёз, они растворятся в море.
И станет невыносимо, от того, что боль есть, а слёз – не осталось.
Вы не будете плакать.
И горевать вам не о чем.
Пролетевшие мимо меня,
Вам стихов этих – алость.
Ниспадающая от горизонта до горизонта – под вечер.
17.07.11.

Весна на Севере началась.

ХХХ
А здесь всегда один поэт – Байкал.
И с ним соревноваться — смысла нет.
Он столько слов мне ясных подсказал,
За три десятка с ним прожитых лет.
Он столько тайн заветных подарил
И ничего не требовал взамен,
Святой водой мои печали мыл,
Лечил от ран, предательств и измен.
Был рядом в самый горький, страшный час,
Когда по швам весь мир земной трещал,
Стелил под ноги крепкий снежный наст
И красотою душу причащал.
И здесь всегда один поэт Байкал,
Он нов и вечен, ласков и могуч.
Истоком Родины, началом всех начал
Скользит по берегу рассвета первый луч.

ХХХ

Раскачаться и…. взлетать и падать!
Жизнь – качели – выше и быстрей.
Из печали опрометью – в радость,
А качели – прямо на горе!
Прямо над тайгою и над морем,
Прямо задевая неба синь,
На сквозном, на ветреном просторе,
В глубине Сибири, на Руси.
Жизнь – качели, на две половины
Ра́вные, она поделена́,
На ненастно-трудные годины,
И безоблачные времена.
Словно маятник часов огромных,
С циферблатом солнечных лучей;
От дворцов – до нищеты бездомных,
От безмерности – до мелочей.
И летят от моря до пустыни,
Вспарывая сразу глубь и высь,
Над просторами, как жизнь простыми,
Издавая мелодичный свист.
И несут, укачивая плавно,
И возносят с неба до земли,
Те качели, маятник тот главный,
Лодкой, што́рмом сорванной, с мели.
И всего-то – удержаться надо,
В этом «кру́ге первом» до конца.
Умирать – собой рождаясь рядом,
И взлетать от ру́бища к венцам
Солнечным.
А время и пространство,
Поменяется без помощи – само.
Вёсен, зим безгрешные убранства,
В музыке метелей и штормо́в.

13.02.21г.