Хюгге

В квадратуре окна пресный вис океан,

По Малевичу в раме, с подсветкою мрака,

Откупорив рассвет, он плеснулся в стакан

Озадаченной комнаты влагою лака

Света тусклой звезды,

Той, что в пУстыне путеводитель,

Той, единственной, что излучает бразды

Еще не времен, но как след небожитель…

*

Огорошенной комнаты принял пенал

Свет и блеф бытия — форму мебели тусклой,

Будто так среди скарба и скорбей искал

Непонятно чего в спящей утвари утлой

Идеал — так бывает, когда наблюдаешь за ним,

Когда он, прикасаясь легко и неслышно

Шкафа с книгами, мягкой тахты будто мим,

Упреждающий речь, как дитя, никудышно…

*

Нереальность вошла, как трехмерная тень,

В креслах вечность скучает, под пледом укрывшись,

Будто мягкий и легкий предутренний день

Из пространства возник, своей тайны лишившись,

В виде куба из комнаты, через окно

Он зачатком разумного высыпал книги,

Что на полках боками толкутся, равно

Отлученные истиною расстриги…

*

На часах, как немой, стыл не мой часовой,

Пропуская косматых неласковых тварей -

За окном их собрался немыслимый рой -

Что им надо тут, скопом покинув террарий

Бесконечно-холодных вселенных своих,

Где нет стен, опереться, нет личных вещей,

Где пространство заполнено доверху их,

Без эмоций, без массы, еще не людей…

*

Будет к пастве священник печально пенять,

Заглянувшей к нему поутру в воскресенье,

Как легко человеческое принять

Счастье за идеал в храме грехопаденья…

Окромя миража, что создать идеал

Идеальнее призрака может искусно?

И мираж заполняет, пеняя пенал,

Моей комнаты мебелью грустной…

*

Полки спящих вещей идеальный насест

Подвесных островов красоты и покоя –

Вазы, свечи в подсвечниках, крест,

Фотографии в рамках, как норки в былое,

В сумме образ подобия канувших чувств,

Рук и глаз, бело-серого вещества,

Пожелавших уснуть птицей, севшей на куст,

Ради зрительского торжества…