​Ещё одно размышление о Святости – Святости Русской. Глава 2

Над Алтарём, словно стражи на посту, четверо Святых.

Об одном из них мы много-много раз беседовали, говоря о храмах рядом с Преображенским кладбищем и в Хамовниках, о Храме Болгарского Подворья, что у метра Таганская, о часовнях в здании Мосгорсуда и одного из трёх вокзалов. Об обителях, что в Угреше и в Перерве.

И в любом храме православном Святой с нескольких образов взирает – в меру строго как истинный наставник, который не может воспитанникам своим позволить с истинного пути сбиться. Его взгляд словно за молящимся идёт.

Вспоминается невольно предсмертная повесть И.С.Шмелёва «Пути Небесные», когда простой урядник с благоговением говорит о великом множестве храмов в честь этого Святого — Святителя, который на Русь из глубины веков пришёл и одним из самых «русских» стал. Потому что помогает Святой и путешествующим, и неправедно осуждённым, и в тиски нищеты попавших. Иногда на иконе стоит он посреди поля русского.

А в повести был пожилой урядник, на иконописное изображение Святителя похожий – так, когда заступал он на дежурство, лихие люди район этот обходили. И, наверное, не только – вернее, — прежде всего не из страха перед немолодым уже человеком. Было что-то такое, что в современном мире часто утрачено и объяснить невозможно, а тогда даже тати ощущали.

И явился урядник, который несколько лет назад до того мир покинул, чтобы главную героиню от рокового шага спасти… Возможно, тоже по велению Господа, по велению Святителя, или сам вслед за ним святым неявленным стал. Не нам судить — и не будет радости тому, кто «объяснить» попытается. Всё равно не получится…

Надо, наверное, вспомнить ещё, как в годы битвы с фашизмом явился Святой над рельсами, показав, что они заминированы…

Святитель, почитаемый и славянами, и итальянцами. Его и Угодником, и Чудотворцем величают. Святитель Николай Мирликийский…

Стоят рядом два особо почитаемых, любимых народом русским Святых, которых в жизни земной тысячелетие отделяет – да нет в Царствие Небесном ни времени земного, ни пространства.

И об этом Святом тоже не раз беседовали – по-иному невозможно. Наверное, для каждого истинно русского человека он прежде всего вдохновитель освободительной Куликовской битвы, благословивший на бой Благоверного Князя Дмитрия и с ним двух иноков сражаться со слугами антихриста отправивший.

А ещё — помощник тех, кто учится и учит. Вспоминается очень трогательная сцена: в день экзамена входит почти полкласса в храм и спрашивают у работающей в свечном ящике, где изображение Святого – Преподобного.

Храм в честь него высится, «крестом в небеса улетая», как сказал славянофил А.С.Хомяков, напротив Обители, его Учеником – «смиренным» Андроником возведённой. (Ныне Музеем им. Андрея Рублёва, но храм на территории служит).

Неподалёку — часовенка, из небытия возрождённая...

А ученики — последователи Преподобного — «тема» особая. Для всей России особая. Один из последователей в городе «Звонящем» Обитель основал – а неподалёку от неё святой источник с самой холодной, бодрящей водою…

Сам Преподобный Обитель возвёл, что во всё мире, наверное, известна. Его слова о том, что воззрением на Святую Троицу побеждается страх ненавистной розни мира, сказаны были за много лет до того, как воплотил на иконе Инок Андрей Триединое Божество.

Об Обители этой писали с благоговение и И.С.Шмелёв, и М.И Макаров, не раз её посещавшие.

А в Москве на пригорке возвышается Подворье, в котором, как и в Лавре сама атмосфера особая – словами этого не объяснить — а ощущается, можно сказать, физически…

Ученики Преподобного, спасая веру православную, строили монастыри, двигаясь на север.

Самим Преподобным много чудес явлено было: и исцеление бесноватого, и воскрешение умершего младенца, и забивший источник, и явленные в конце жизни земной птиц и Голоса с Небес. И, наконец, Явление Самой Пречистой «со апостолы».

Невозможно не вспомнить и о том, как уже после земной жизни своей приходил он, чтобы помочь попавшим в беду или с добрым советом. Как явился он осаждавшим Обитель полякам, стал увещевать, чтобы ушли — и многие вняли…

Преподобный Отче Сергие – Радонежский Чудотворец…

А вот Святой Благоверный Князь – Князь-Воин, перед кончиной иночество принявший, сын которого в трагическом веке тринадцатом Московское Царство поднял…

Родился Князь-Воин примерно на век раньше Преподобного. Будучи совсем молодым, принял он бой на Неве – от него и имя своё получил. Ему за подвиг ратный, за благочестие и милосердие явились на помощь Страстотерпцы, предателями убиенные, — Борис и Глеб, чтобы сроднику своему помочь.

А через два года уходили под лёд на Чудском озере поверженные псы-рыцари, «мечтавшие» сделать Русь католической.

Вспоминается невольно, как ни странно, песня, созданная уже в советские годы, в которой одно время слово «самураи» заменяли «вражьей стаей». Честно говоря, для рассказа о русской армии, походит, наверное, больше. И «летела вражья стая» под лёд русского озера, как незадолго до того в воды Невы. Как после, гонимые войском правнука Благоверного Князя, тоже к Лику причисленного.

Святой Благоверный Князь Александр Невский…

А рядом Святой века одиннадцатого… Обычно их вдвоём изображают – а здесь один из них рядом со Святым Князем.

А вдвоём изображены они, коленопреклонёнными, перед Образом Матери Божией Киево-Печерской. Или над известной Лаврой – ныне печально известной.

Святые Отцы Киево-Печерские – основатели русского монашества — и многие, в Дальних и Ближних Пещерах подвизавшиеся, взирают на молящихся со стен Храма, что в Черёмушках. И словно звучит их безмолвный упрёк: «Что же вы, потомки Руси Киевской сотворили, как случилось, что Главная Обитель в раскол ушла, что стал православный православного убивать»?! Всем нам перед Богом ответ держать придётся…

Святые Антоний и Феодосий Киево-Печерские! Вразумите мир на краю бездны…

Рядом с Князем Александром Святой Антоний стоит – но разве отсутствие зримого образа может означать отсутствие самого Святого?! Оба они незримо в храме присутствуют и на молящихся взирают…

(Продолжение следует)