В царстве смерти

В ЦАРСТВЕ СМЕРТИ

Как мало среди нас на самом деле верящих в бессмертие своё,
Как мало тех, кто не забыли о Небесной их Отчизне!
Не оттого ль земное это, только временное, наше бытиё
Собой напоминает чем-то бледное лицо без жизни,
На ниве ли, побитой зноем, худосочное торчащее жнивьё,
Ущербно и полно уныния, царящего на тризне…
Не оттого ль и так хмельна безумно горестная эта круговерть,
Где и поныне, беспощадная, над миром правит смерть?

НАИБОЛЬШИМ ИЗ ЧУДЕС

Всё есть Создание и собственная Вотчина Небесного Творца,
Мы все – участники в Его великих Замысле и Славе!
И отвернуть – в испуге, может статься, иль смущенье – своего лица
От этой бездны непроглядной многозвёздной мы не вправе,
От этой Жизни, не имеющей какого-то начала, ни конца,
Нам наибольшим из всех мыслимых чудес представшей въяве;
И как, с какой бы стороны ещё, мой друг, ты на Неё ни посмотрел, –
Ясно одно: даётся Вечность Её каждому в удел!

ПРИКОСНУТЬСЯ СЕРДЦЕМ

Предвечной Истины ни формулой не выразить, ни описать словами,
Земным рассудком потому как не дано Её объять;
К Ней попытаться прикоснуться можно сердцем лишь – устами
Её пристало человеку разве только неустанно воспевать.
Она ж главенствует над сотворённым миром и над нами,
Как над своими порождениями любящая мать...
Однако ж мы наверняка не зря упорно так Её постичь стремимся –
И в Ней однажды, словно в зеркале, быть может, ещё сами отразимся?

СКВОЗЬ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

Неуглядимое за тысячами самых разных преходящих целей
И тесным строем повсеместно громоздящихся преград,
Есть Назначение, какое-то далёкое, одно на самом деле
Из нас едва ли не у каждого, – мы пятимся назад,
Вперёд упорно ль продвигаемся, под солнцем, часто в полной темноте ли,
Сквозь жизнь и смерть, неисчислимых перевоплощений ряд…
И может, мы, лишь словно вехи себе цели намечаем
Ближайшие на том Пути – и тем верней преграды все одолеваем.

ПОВЕРХ ВСЕГО

Поверх всего в подлунном нашем мире словно бы наброшена вуаль:
Где чуть заметная, прозрачная почти, а где особенно густая,
И оттого ещё искуснее скрывающая благостную даль
Иного, Истинного Мира. – Звёзд холодные огни так заслоняя
До горизонта простирает над землёю согревающую шаль
Свою небесного дневного свода сень безоблачная голубая,
Играя ль солнечными бликами, глаз веселя и радуя, так рябь морской волны
Тем лишь старательней от взора прячет тайну глубины.