Я не хочу спорить на щекотливые темы. Знаю только, что есть законы и их исполнение. Довольно часто закон, как защитник справедливости находится от справедливости на диаметральной позиции. Вот это я усвоил чётко. Иначе бы не строились целые районы на местах массовых захоронений, не раскапывались карьеры, где из грунта вылезают кости и черепа. Впрочем стих не об этом. Любая насильственная смерть есть торжество несправедливости и память о погибших, пусть малое, но её восстановление. Безымянные должны вернуть свои имена.
Это ОБЩЕСТВЕННАЯ организация. Не государственная и роль государства в ней мизерная. Даже в финансировании. Германия больше средств выделяет на поиск своих погибших. Мы живём в стране, которая с людей деньги собирает на лечение детей в Германии. С миру по рублику. Что говорить о погибших на войне?
Ищут отдельные люди. Места захоронений, кости, медальоны, родственников. На свой страх и риск и за свои средства. Страна своих ГЕРОЕВ вспоминает только по великим датам. Даже про живых, которым жизнь должна, но не может обеспечить квартирами. Что говорить о безымянных погибших?
Заглянул. Это не мой мир. У меня есть друзья поэты — евреи. Русскоязычные разумеется. Кто-то ищет в людях культурные и мировоззренческие различия, другие сходство. Вот негров не люблю. Не знаю почему.
Иначе бы не строились целые районы на местах массовых захоронений, не
раскапывались карьеры, где из грунта вылезают кости и черепа. Впрочем стих не об этом.
Любая насильственная смерть есть торжество несправедливости и память о погибших, пусть малое, но её восстановление.
Безымянные должны вернуть свои имена.
Мы живём в стране, которая с людей деньги собирает на лечение детей в Германии. С миру по рублику. Что говорить о погибших на войне?
Извините.
Вот негров не люблю. Не знаю почему.