9 мая — День Победы. Для моей страны и всех здравомыслящих людей во многих странах — это великий праздник. Такие пронзительные стихи о войне писала моя любимая поэтесса ЮЛИЯ ДРУНИНА.
Юлия Друнина
Зинка 1. Мы легли у разбитой ели. Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, гнилой земле. — Знаешь, Юлька, я — против грусти, Но сегодня она не в счет. Дома, в яблочном захолустье, Мама, мамка моя живет. У тебя есть друзья, любимый, У меня — лишь она одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом бурлит весна. Старой кажется: каждый кустик Беспокойную дочку ждет… Знаешь, Юлька, я — против грусти, Но сегодня она не в счет. Отогрелись мы еле-еле. Вдруг приказ: «Выступать вперед!» Снова рядом, в сырой шинели Светлокосый солдат идет. 2 С каждым днем становилось горше. Шли без митингов и знамен. В окруженье попал под Оршей Наш потрепанный батальон. Зинка нас повела в атаку. Мы пробились по черной ржи, По воронкам и буеракам Через смертные рубежи. Мы не ждали посмертной славы.- Мы хотели со славой жить. …Почему же в бинтах кровавых Светлокосый солдат лежит? Ее тело своей шинелью Укрывала я, зубы сжав… Белорусские ветры пели О рязанских глухих садах. 3 — Знаешь, Зинка, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Где-то, в яблочном захолустье, Мама, мамка твоя живет. У меня есть друзья, любимый, У нее ты была одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом стоит весна. И старушка в цветастом платье У иконы свечу зажгла. …Я не знаю, как написать ей, Чтоб тебя она не ждала?! *****
Как пронзительны эти строчки. Как ответно щемит душа. Прочитала до самой точки, От рассказа едва дыша. Жаль до боли солдата Зинку Не вернувшуюся с войны. Нынче некому справить поминки… Нету в этом моей вины. Но от слёз расплываются строчки, И душевную боль не унять… Знать бы — где положить цветочки, У могилы в тиши постоять.
Юлия, Татьяна, Анатолий, СПАСИБО! Новая книга содержит четыре части. Две первые — это стихи. Третья часть это переводы стихов Елены Гешко-Максимюк, Явора Перфанова, Миглены Хаджипенчевой, Велички Петковой. Четвёртая часть — эссе-воспоминания о студенческих годах. Юлия, Анатолий, Татьяна, напишите мне в сообщениях ваши почтовые адреса, я вышлю книжечку. С теплом.Ирина.
«Не дай мне быть пассивным игроком, Ведь я тебя прошу совсем без одолженья, Обогатить меня нечеловеческим терпеньем, Чтоб холод был скорей накрыт теплом.»
Юлия Друнина
Зинка
1.
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: «Выступать вперед!»
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав…
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
*****
Как пронзительны эти строчки.
Как ответно щемит душа.
Прочитала до самой точки,
От рассказа едва дыша.
Жаль до боли солдата Зинку
Не вернувшуюся с войны.
Нынче некому справить поминки…
Нету в этом моей вины.
Но от слёз расплываются строчки,
И душевную боль не унять…
Знать бы — где положить цветочки,
У могилы в тиши постоять.
Ведь я тебя прошу совсем без одолженья,
Обогатить меня нечеловеческим терпеньем,
Чтоб холод был скорей накрыт теплом.»