Инверсия, или Дуэль на заказ (Глава 3)

ГЛАВА III

Повернувшись на другой бок, Хатхи Шан неторопливо обвёл взглядом привычный пейзаж. Какое-то время после инверсии знакомые лица, известные факты и привычные предметы воспринимались несколько иначе. Как если смотреть чужими глазами. Как будто бы это всё не твоё, а какое-то чужое. Как будто ты просто не замечал всего этого целую жизнь. Внешне каюта никоим образом не способствовала тому, чтобы случайный визитёр сумел угадать род занятий её владельца. Не считая особых нычек, установленных в обязательном порядке в каждом отсеке на случай захвата судна, всё оружие, кроме совсем уж чисто декоративного, хранилось в оружейной, совмещённой с залом для тренировок и псионических практик. Собственное же убранство личной каюты, напротив, должно было развеять мысли о работе, являясь пусть и относительно небольшим, но островком стабильности, тепла, уюта и покоя в этом огромном переменчивом мире. Хотя бы по субъективным ощущениям.

Возле встроенного настенного стереовизора располагались консоль, встроенные контейнеры с коллекцией гололитературы, головизор и инфокристаллы. Хатхи любил раритетные вещи и, в частности, раритетные фильмы и романы, которые периодически пересматривал, коротая время при долгих перелётах, подобных этому. «Странники», «Вавилон-5», «Звёздные Войны», «Звёздные Врата», «Звёздный Путь», «Звёздный Патруль» и многое прочее «звёздное», если говорить о кинематографе. «Туманность Андромеды», «Война Миров», «Марсианские хроники», «Из пушки — на Луну» и многое другое, если говорить о литературе. Гистен не разделял его тяги в этом вопросе и, более того, остался крайне недовольным увлечением Шана, один раз просмотрев вместе с ним фильм, в котором: экипаж корабля, летящего на искусственной тяге, при его наклоне свалился на потолок; гиперзвуковое орудие одинаково хорошо работало и в атмосфере и в вакууме, издавая шум сродни пожарной сирене; герои мимоходом подлетали на своей космической раздолбухе, заправляясь с помощью какой-то трубы напрямую от газового гиганта и солнца; киношные астрофизики даже и не догадывались о существовании принципиальной разницы между весом и массой, как и о разнице между невесомостью и отсутствием гравитации; безо всякой декомпрессии, акклиматизации и каких бы то ни было адаптационных процедур, а то и вовсе без скафандров, члены экипажа не то что переходили из одного человеческого корабля в другой, но брали на абордаж корабли инопланетян, имеющие на борту иную атмосферу, или свободно высаживались на планеты, где помимо иной атмосферы ещё и должна была быть качественно иная гравитация; о том, что на планетах с пониженной гравитацией скорость развития и рост людей должны быть выше, а не наоборот, сценаристы, как выяснилось, не подозревали; лихо уходя от погони, звездолёт спокойно таранил попутно пролетавшие астероиды, в то время как в условиях космоса даже, казалось бы, совершенно безобидные вещи могут таить смертельную опасность, тем более — на таких скоростях; кто-то из главных героев кричал: «Надо поскорее уносить ноги, пока сингулярность не взорвалась!»; космонавты, долгие годы, по долгу службы, ежедневно проводившие немалое время в занятиях внекорабельной деятельностью, судя по всему, даже не слышали о таких сопутствующих профессиональных проблемах как лучевая болезнь, рак, остеопороз или, хотя бы, переутомление; взрыв на поверхности планеты мог быть слышен на борту звездолёта; понятиями «тёмная материя», «тёмная энергия», «тёмные звёзды» и «межзвёздное пространство» жонглировали как попало, отождествляя и цепляя к месту и не к месту; орбитальный челнок раннего образца (на химическом топливе) совершал эффектные манёвры, резко менял направление движения, моментально тормозил при отключении двигателя, при этом — ни схода с орбиты, ни гибели экипажа от чудовищных перегрузок, ни огромных затрат топлива; яркие выстрелы из лучевых орудий и плазменников напоминали, по внешнему виду, светящиеся сосиски, летящие со скоростью брошенных сосисок, вдобавок издававших при этом в космическом вакууме звуки «пиу-пиу», и это ещё не говоря о том, что выстрел из лазерного орудия в космическом вакууме не будет виден невооружённому глазу, в виду отсутствия материи, от которой он должен был бы отразиться, чтобы попасть на сетчатку; космические корабли, сражавшиеся в том же вакууме, разлетались в ярких вспышках, сопровождавшихся громкими взрывами (мало того, так при разнице состава атмосферы на бортах звездолётов взрывы были совершенно одинаковыми); у людей, способных заразиться и умереть от чего угодно инопланетного, да и даже от переливания человеческой крови не той группы, в теле преспокойно могла жить и вылупляться дрянь размером, как минимум, с кошку, но, при этом, вырастая, это чудовище поедало всё подряд совершенно не испытывая ни поноса, ни запора, ни проблем в чужой среде; перемещаясь, инопланетное чудовище, нагло игнорируя закон сохранения массы, оставляло за собою тонны слизи, порою, намного превышавшие габариты самого чудовища; общества инопланетян были представлены сплошь либо как жуткие уроды, организованные по принципу насекомых с трутнями и Королевой-Маткой во главе, либо в качестве полуразумных роботов-захватчиков с единым мозговым центром и целью уничтожения всего живого, во имя уничтожения всего живого, либо теми же точно людьми, совмещавшими феодальный строй с элементами Римской Империи и индийской кастовости; при этом все и везде довольно-таки неплохо шпарили по-английски, предпочитая этот язык даже при общении между собою, а если кто-нибудь и шпрехал на другом языке — то с ним всё равно общались по-английски и он всё прекрасным образом понимал; ну и — многое-многое другое в том же духе…

— И как ты только можешь тратить время на такую ересь? — вынес свой суровый вердикт Жарлин, больше не возвращаясь к этой теме. Но, так или иначе, мнение боевого товарища не повлияло на вкусы Хатхи. Да, конечно же, очень многое там выглядело нарочито упрощённым, наивным, а то и прямо антинаучным. Однако же — так ли это важно для того, чтобы насладиться просмотром или чтением занятной истории? В конце концов, никто же не требовал от авторов сказок составлять подробную выкладку аэродинамических свойств ковра-самолёта, да и как людям, впервые увидевшим парящую гравиплатформу, возможно было бы с чем-либо её соотнести, кроме как с предметами окружающей их действительности? Всё-таки за научным трудом можно было обратиться по другому адресу. Хотя, с другой стороны, Шан всё-таки полагал, что Гис во многом недооценивает значение элементов фольклора в массовой культуре. Так или иначе, мифология является основой зарождения любой культуры и любому изобретению предшествует порождённая вымыслом задумка, а уже позднее острый ум будет подбирать способы её реализации.

Так, скажем, описание подводных лодок опередило их создание, а элементы, позаимствованные из жанра научной фантастики, легли в основу вполне реальных инженерных находок. К примеру — один из звездолётов НАСА, спроектированный по чертежам Майкла Стражински, создавшего художественную вселенную «Вавилона-5»: едва ли не первую попытку отойти от сугубо коммерчески-развлекательного подхода в фильмах жанра, предложив теоретически возможное будущее.

Нет, конечно, под влиянием некоторых ранее широко популярных литературных и кинематографических саг, к примеру, появились немалые группы исповедующих джедаизм псиоников, валяющих дурака с лазерными резаками (в реальности — рабочими инструментами, весьма непрактичными в качестве оружия, существенно отличавшимися от виденных у Лукаса), планеты с названиями «Арракис» или «Татуин», корабли, массово нарекаемые «Энтерпрайз» или «Тысячелетний Сокол», но речь сейчас шла несколько о другом влиянии.

Разумеется, представления людей тех времён о будущем выглядели на сегодняшний день настолько же нелепыми и странными, как, возможно, им самим, в своё время, нелепыми и странными казались представления людей девятнадцатого века о будущем, в котором люди будут кружить на дирижаблях между планетами, либо посещать Луну верхом на пушечном ядре. Хотя, по факту, многоступенчатая система запуска ракеты, в некотором роде, являлась той самой пушкой, выстреливавшей ядро. Однако Хатхи был уверен, что пройдёт ещё немалый срок и, в какой-то момент, фактическое положение дел намного превзойдёт все самые смелые ожидания на сегодняшний день.

В двадцать первом веке, человеку с мобильным телефоном в руках, имеющему доступ в сеть Интернет, смотрящего каналы по спутниковому телевидению и, при этом, относящемуся к среднему классу по уровню жизни — могло даже не приходить в голову, что вот уже оно, то самое волшебное загадочное будущее, о котором, пожалуй, мечтать не могли его далёкие предки. Ведь, по факту, даже жалуясь на свою жизнь и, как и все, имея какие-то проблемы — он жил в большей роскоши и комфорте, чем иной средневековый монарх. Человечество развивалось, изобретало новые технические гаджеты, открыло для себя секрет ядерного синтеза, сумело успешно противостоять целому ряду болезней, считавшихся ранее неизлечимыми, и проводить операции, считавшиеся раньше невозможными. Но, сколько бы у человека не было — ему всегда кажется «мало», он всегда ожидает чего-то «большего». И дело тут — не только и не столько в жадности и материальных благах. Просто, даже скажи человеку такие слова, как «судьба», «предначертанное» или «предназначение», и скорее всего он представит что-нибудь масштабное и глобальное, в то время как подавляющему большинству людей всегда было уготовано прожить вполне заурядную жизнь, занимаясь, в том числе, весьма нужными, пусть и заурядными делами. Как сказал в своё время Джордж Вашингтон: «Никакая нация не может достичь процветания, пока она не осознает, что пахать поле — такое же достойное занятие, как и писать поэму».

Хатхи с одинаковым интересом перечитывал повести Лема и Бредбери, изучал труды Хокинга, осмысливал пари Блеза Паскаля и парадокс Энрико Ферми, уравнение Дрейка, концепцию Сфер Фримена Дайсона, гипотезу уникальной Земли, гипотезу зоопарка, становление ксенобиологии, старый антропный принцип устройства вселенной, концепцию «углеродного шовинизма», и соотносил их с уже свершившимися фактами и современными распространёнными концепциями, отмечая совпадения, промахи и подтвердившиеся предположения.

Историю развития любой из ныне существующих передовых космических держав условно можно разделить на три этапа: жизнь «ДО» момента наступления «Первого Официального Контакта», непосредственно сам «Первый Официальный Контакт» и — жизнь «ПОСЛЕ» него. В ходе этапа «ДО» — цивилизация лишь варится в собственном соку, строя всевозможные предположения касательно своей уникальности и избранности на всей протяжённости пространства безграничной Вселенной. На основе имеющихся наблюдений и привычных шаблонов мировосприятия, представители цивилизации, проходящей этап «ДО», предполагают, что существование форм жизни, диаметрально отличных от их физиологии, в местах, не подходящих для жизни им самим — невозможно в принципе. «Первый Официальный Контакт» с инопланетными цивилизациями, их научными достижениями, произведениями искусства, философскими доктринами, культурными и религиозными традициями, иным общественным и биологическим устройством — всегда создаёт настоящий шок, переполох, культурный резонанс, на первых порах сея жуткую панику и разрушая, либо навсегда изменяя ранее устоявшиеся в обществе системы мировосприятия. «Первый Официальный Контакт» вынуждает подвергать многое переосмыслению и лишает собственные концепции, доктрины, уклад и всевозможные аспекты жизни социума их «status quo». Зато следом — начинается уже новый этап: этап «ПОСЛЕ». Этап интеграции недавно вылупившейся цивилизации в уже существующее галактическое сообщество. Процесс этот может протекать гладко или проблемно, мирно или насильственно, сравнительно быстро, или затянуто. Но это — уже вопрос предварительных приготовлений, спланированных внешней стороной-контактёром ещё на этапе «ДО».

Человечество, на протяжении всей истории, сталкивалось с различными видами пришельцев, оставшимися в земном фольклоре в качестве всевозможных мифологических чудовищ и некоторых исторических фигур. Так, скажем, Минос Таурус, некогда посетивший Землю в рамках научно-исследовательской программы, оказал немалое влияние на развитие этеокритской культуры в частности и античного мира в целом. Среди всевозможных спутанных версий, изобилующих противоречивыми данными, история, во всяком случае, сохранила имя минотавра — Астерий, что означает «звёздный». Суанти оказали заметное влияние на азиатский регион в периоды, совпадающие с пиком выдающихся научных открытий Китая и технологического прогресса Японии. Аймуры и камианцы также преследовали здесь свои цели, периодически попадая в поле зрения различных очевидцев, но и ими, впрочем, список визитёров не ограничивался, равно как различными были и цели визитов даже в пределах одной расы исследователей.

Тем не менее, широко привитая средствами массовой культуры манера воспринимать инопланетян всенепременно с позиции превосходства, как показало время, была весьма и весьма ошибочна: на момент начала галактической экспансии человечества оно уже являлось одной из наиболее древних и развитых рас Млечного Пути. Всего лишь несколько инопланетных цивиллизаций существенно опережали людей в развитии, некоторое количество находилось с ними примерно на равных и — огромная масса цивилизаций находилась на разных стадиях в промежутке между зачатием и яслями.

Начиналось всё вполне предсказуемо: при достаточном запасе научных знаний и инженерных возможностей, люди, тем не менее, временили из соображений финансовых затрат и целесообразности освоения космоса при недостаточно исследованной Земле. Тем не менее, осваивать Антарктиду либо океанское дно выходило не менее, а то и более затратно и проблемно, нежели браться за освоение ближайшего космоса, а возможный экологический вред и нехватка невосполняемых ресурсов так тем более говорил не в пользу подобных самокопаний.

Разумеется, в должной мере развитый искусственный интеллект мог бы браться за добычу ресурсов вне планеты и без создания человеческих колоний-поселений, но, во-первых, таким образом пришлось бы целиком зависеть и от подобной разумной кибержизни, и, во-вторых, в перспективе, памятуя и о превращении Солнца в красного гиганта, и о прочих возможных катаклизмах, ставить всё человечество под риском вымирания в далёкой перспективе.

Основных методов колонизации было разработано несколько: необходимо было либо проводить терраформирование планет, приближая их под близкие поселенцам условия жизни; либо, посредством ряда направленных изменений, организмы поселенцев должны были быть адаптированы под обитание в новом для них мире; либо колония должна была ограничиться небольшой биосферой, изолированной от внешней среды. При этом все три варианта вполне могли комбинироваться.

Преследуя различные цели и используя различные методы, колонии создавались на планетах, спутниках планет, астероидах, точках Лагранжа и орбитах крупных космических тел. На менее пригодных к стабильному проживанию объектах возводились сырьевые базы: по большей части — автоматизированные. Создавались и автономные колонии-станции, по сути, напоминавшие увеличенную версию орбитальных: в основном, так называемые «города-бублики», постоянно вращавшиеся для создания центробежной силы.

Первые колонисты, отправлявшиеся дальше Луны, набирались из добровольцев, следовавших на космических ковчегах с билетом в один конец, что позволяло сэкономить на планировании перевозок и взять больше груза. Новые грузы и колонисты отправлялись с определённой периодичностью, относительно расчетов и соотношений населения к потребляемым ресурсам. Так, скажем, среднестатистическая зарождающаяся колония с населением в сто человек, не отладившая полного самообеспечения, без притока свежей крови и новых средств, могла вариться в своём соку примерно восемь поколений.

Одной из наиболее проблемных и технически сложных выдалась колонизация Венеры: древний земной поэт по фамилии Гумилёв, воспевавший Венеру цветущим райским садом, усеянным чудесными растениями с синими листьями, вряд ли предполагал, что на самом деле она скорее уж была близка к каноничному изображению Ада. С давлением в девяносто земных атмосфер, непрерывными дождями из серной кислоты и температурой выше, чем на Меркурии, сутками, продолжительностью в полгода, она однозначно подходила для жизни разве что рассматриваемых альтернативной биохимией экстремофилов, но уж никак не людей, хотя, предположительно, некогда являлась первой из планет в Солнечной Системе, в которой зародилась жизнь ещё задолго до марсианской и земной.

Словом, людям пришлось устанавливать колоссальные экраны (заодно выполнявшие роль фотоэлементов для гигантских солнечных батарей) с целью защиты Венеры от солнечного излучения и снижения температуры до приемлемой; производить бомбардировку поверхности планеты ледяными астероидами оптимального размера под оптимальным углом, единовременно придавая планете скорость (уменьшая сутки) и принося воду; массово рассеивать в созданной среде модифицированные водоросли, для преобразования двуокиси углерода в кислород; искусственно создавать магнитное поле, но, так или иначе, колоссальные вложения со временем окупились.

Как бы то ни было, но, невзирая на все предугаданные сложности, процесс колонизации шёл. И колонии, в свою очередь, обретая самостоятельность, одна за другой начинали восставать, объявляя независимость. Естественно, Земля не желала мириться с подобным положением дел, но колонии предвидели подобный исход, заранее планируя совместную оборону и взаимовыручку во время земного эмбарго. По итогам Первой Космической Войны, Земля, скрепя сердце, была вынуждена признать законность новоявленных правительств своих бывших колоний. Тогда-то среди землян и получила широкое хождение поговорка: «Нет воды горячей в бане — виноваты марсиане». В это самое время люди, понимавшие, что создание внешних колоний за пределами Солнечной Системы является следующим шагом в борьбе за выживание человечества как вида в целом, уже начали разрабатывать теорию гиперпространства. И, в момент тестовых испытаний опытного образца первого гиперпространстенно-тахионного передатчика, наблюдая прилично загруженный эфир, они с удивлением обнаружили, что не являются единственной разумной формой жизни во Вселенной.

Конечно же, споры с аргументами «за» и «против» подобной возможности оживлённо велись всегда, но даже для лагеря сторонников позиции «за» имелась принципиальная разница между «допускать» и «знать наверняка». Отдельно взятые люди контактировали с пришельцами и тесно сотрудничали с ними в рамках проекта интеграции человечества в галактическое сообщество уже на протяжении долгих веков. Отдельных людей увозили с Земли и подвергали целому ряду изменений для создания внешних колоний с целью подстраховки и сохранения вида ещё задолго до того, как Земля начала разрабатывать проекты колонизации Солнечной Системы. Ранее, по подсчётам земных учёных, полная колонизация галактики, при должном технологическом развитии, если затрагивать пригодные для создания поселений сектора, должна была, в отсутствии конкурентов, продлиться порядка пятидесяти миллионов лет, что, относительно астрономических величин, не являлось таким уж большим сроком.

Первой расой, вступившей с человечеством в Официальный Контакт, были аймуры, давно углядевшие в людях некоторый потенциал. С их лёгкой руки, человечество, на первых порах, совершило существенный скачок, быстрыми темпами подтянувшись если не до фаворитов гонки, то, хотя бы, заняв своё место в первой двадцатке, что, при тысячах рас-участников, было очень даже неплохим результатом.

Естественно, общественность приняла новые правила игры далеко не сразу и отнеслась к происходящему весьма неоднозначно. Повсюду — на Земле и в бывших колониях — стихийно вспыхивали массовые беспорядки. Всех и вся подозревали в сговоре с инопланетянами. Общество раскололось как на ярых ксенофобов, так и на тех, кто взял уверенный курс на всё чужое, наплевав на наследие предков. Умеренная прослойка, на этом фоне, выглядела незначительной.

— Пришельцы создавали гибридные формы с людьми! Они помогали Гитлеру!

— Пришельцы искусственно создали нашу планету, нашу систему, вселенную, и проводят один большой глобальный эксперимент!

— Люди — не продукт эволюции, а искусственно выведенный вид!

— Мы все являемся программами в рамках большой виртуальной среды!

— До людей на Земле обитали иные цивилизации!

— Правительство всегда было с ними в сговоре!

— Генсек ООН был пришельцем!

— Инопланетянам известен секрет бессмертия!

…Словом, подобные лозунги то и дело выкрикивали то здесь, то там, все, кому не лень. Сомнению подвергалось всё. Исторические факты пересматривались. В свете злободневных фактов, во многих мифах и легендах отчётливо просматривали инопланетную подоплёку — в особенности во всём, что было связано с таинственными голосами, демонами, духами и прочим подобным. Многое подвергалось переосмыслению. При том, что многие формы жизни, как предполагалось ранее, всё-таки имели углеродную основу, образованную в процессе сложных соединений, нередко встречались и кремниевые, и электромагнитные и прочие принципиально отличные от привычных людям формы жизни, у которых даже не существовало аналога молекул ДНК.

Таким образом, к примеру, велись дебаты касательно наличия души у инопланетян, и в случае наличия таковой — возможности проведения среди них миссионерской деятельности, подобно тому как в Средние Века аналогичная полемика велась касательно блемий, паноптий, псоглавцев и прочих причудливых существ с необычным строением тела, описанных Плинием Старшим, Исидором Севильским или, например, Августином Блаженным в трактате «О Граде Божьем», где тот деликатно сообщал, что чего-то подобного, вполне возможно, что и нет, а если и есть что-то такое, то, вероятно, не люди, а если люди, то, разумеется, тоже происходят от Адама. И кто говорил, что у него было только два сына? На них лишь акцентировалось внимание, постольку-поскольку Каин был первым братоубийцей, но Каин замечал Создателю, что изгнание слишком суровое наказание, ведь всякий повстречавший убьёт его, для чего Каину и было дано специальное знамение — стало быть, при Каине и Авеле уже существовали и другие люди.

В частности, касательно тех же блемий средневековыми мыслителями поднимался вопрос, что хотя у них нет головы с мозгом, как у привычных нам людей, у них имеется нечто подобное взамен, несмотря на то, что их лица расположены прямо на туловищах.

В конце концов, что мешало Создателю, сотворив массу независимых рас, сотворить среди них массу независимых пророков?

В общем, так или иначе, буллой Папы Римского было создано новое направление в апологетике — экзотеология.

Представители различных конфессий дробились на тех, кто допускал возможность приобщения пришельцев к своей культуре и вере, или почитал подобную возможность за ересь.

Люди довольно быстро обнаружили, что помимо существования в галактике технологически развитых рас — в ней немало соотносимых или существенно более отсталых, чем они сами. Люди проявляли интерес к культурам и верованиям пришельцев, но, вместе с тем, многие пришельцы тоже проявляли живой интерес к культурам и верованиям Земли.

Возник очередной прецедентный нюанс, окончательно разделивший и без того исчезавшую, с момента начала освоения космических колоний, синонимичность понятий «землянин» и «человек». Так, скажем, если «землянин» и «марсианин» оба были людьми, то, теперь, в словарях уже отмечалось, что, скажем, гуманоид другой расы, который родился и вырос на Земле, будет являться землянином, но не человеком, равно как человек, выросший где-нибудь на Луне — будет являться человеком, но — не землянином.

Точно также, люди сильно путались от обилия различных наименований представителей одних и тех же рас и народов, поскольку не проживая в соответствии со стереотипным принципом «одна раса — один народ — одно правительство» нелюди также могли представлять собой различные народности в пределах одного вида, имевшие различные формы правления и фракции. Те же минорцы сами называли себя «кальминари», а звезду родной системы Кальмия — но, в общем и в целом, все называли их так, кто как привык. Нелюди могли иметь иную физиологию, иной цикл размножения, не предусматривающий двуполое разделение вида, и, как следствие, обладать социальными институтами, неприменимыми для человеческих культур.

Потомки людей, вывезенных с Земли до начала ядерной эры, давно уже раздробились на подвиды человечества, при неком физиологическом сходстве в частностях отличаясь от нынешних обитателей также, как, скажем, слон от ежа. Но, тем не менее, они точно также считали себя людьми и, официально, считались таковыми.

Обсуждались совершенно дикие вопросы: к примеру, попадают ли еврейские дети, вывезенные с Земли против воли, подвергшиеся физиологическим изменениям и воспитанные инопланетянами, под иудейскую концепцию «приёмных детей», даже обладая тремя глазами и щупальцами? Имеют ли они право принять иудаизм? Могут ли возникнуть определённого рода сложности, связанные с обрезанием? А что насчёт кошерности в отношения инопланетной пищи и гиюра?

Буддисты, даосисты и индуисты, по большей части, отнеслись к контакту с пришельцами довольно позитивно или, как минимум, нейтрально, чего никак нельзя было сказать об исламских экстремистах, повсеместно воспринимавших инопланетян и связанное с ними этакими происками шайтана.

В общем, возникала масса «вселенских церквей», царил бардак, каждый сходил с ума как мог. Марсилий Марсианский и Венерий Венерианский стали первыми космическими миссионерами, на Луне возникла «Великая Ложа Луны», в которой председательствовал Верховный Державный Генеральный Инспектор, являющийся первым среди равных лидеров мирового масонства, на Марсе возникла «Коммунистическая Партия Красной Планеты» (КПКП), объединившая немалое количество коммунистов разных рас и народов. Притчи трактовались иносказательно, во вселенских и метафизических масштабах, под человеком в первую очередь начинали понимать не внешние, но духовные качества, составляющие суть подобия человека и Бога. Твердь земная — планеты и материя вообще, твердь небесная — космос вообще, или даже точнее — не физическая, но метафизическая категория, если подходить к трактовке разнопланово: не только буквально, но также аллегорически, тропологически и анагогически.

В любом случае, вопросы метафизики не зависели от технических достижений и научных открытий, поскольку Бога нужно было искать не в межзвёздном мраке, а в сердце, сражаясь с бесами не силой бластеров, но силой веры, а изучение чёрных дыр и фотонов не несло какого-либо сотериологического значения, хотя и ни коим образом не противоречило вере, поскольку для верующего человека Творец оставался смыслом и сутью всего, в то время как детали формирования мира и законов мира были не более чем интересными частностями, не приближавшими, равно как и не отдалявшими человека от Создателя. В конце концов, человеку был дан разум, и вместе с разумом — возможности исследовать и познавать окружающий мир, и, точно также, ему было дано сердце, для того чтобы он мог верить и любить, познавая находящееся вне окружающего.

Так или иначе, во многом халтура научных фантастов, не желавших работать над сложными концепциями, не оправдывалась. К примеру — искусственный интеллект так и не начал войну против человечества: официально признанные новой формой жизни продвинутые искинты, пройдя специальный экзамен, могли получить равные со всеми гражданские права и, к примеру, в ходе военных действий могли также рассчитывать на статус военнопленных или беженцев. Правда, многие нюансы в правовой сфере, касательно данных аспектов, и по сей день оставались весьма сыроватыми, либо совершенно непроработанными как фактически, так и юридически. Галактическое право вообще стало той ещё жутью, которая даже и не снилась юристам-международникам. Но, как бы то ни было, перед людьми открылись новые возможности в сфере ведения бизнеса, науки, медицины — как и новые, доселе неизвестные, проблемы. Впрочем — обо всём по порядку.

Обитатели Земли и их потомки в различных мирах галактики, в определённый момент создали для защиты совместных интересов одно из самых, в будущем, влиятельных формирований в пределах Освоенного Космоса. А именно — Альянс Человечества, управляемый конфедеральным сенатом из представителей входящих в него держав. При этом, поначалу, это было не в полной мере влиятельное и слаженное объединение: фактически, конфедеральный совет разрабатывал стратегии по военно-стратегическим, экономическим и прочим общим вопросам, согласовывая и координируя действия, но не имел рычагов прямого влияния на отдельные субъекты в составе Альянса. В то же самое время, необходимо было понимать, что в пределах галактики, опять же, не срабатывали широко распространённые стереотипы развлекательной фантастики. Ну не было (либо почти не было) в галактике цельномонолитных рас, единых во всём религиозно, территориально, финансово, лингвистически, традиционалистически, ментально и политически, равно как и рас, состоящих и стар и млад из одних лишь плоских злодеев, эдакого Вселенского Зла, возжелавшего уничтожить всё и вся на своём пути.

Любая раса, раскинувшаяся по мало-мальски широкому отрезку галактики, начинала неизбежно дробиться как на подвиды физиологически, так и на различные независимые объединения политически. Альянс Человечества, к слову, в этом плане также не был исключением, поскольку объединял не всё человечество, в широком смысле этого слова, а только некоторые из наиболее сильных блоков, в то время как существовали и альтернативные движения, пусть и несколько уступающие ему по сфере влияния и возможностям. На территории держав Альянса проживали и представители иных рас, помимо человечества и его подвидов, равно как и люди встречались среди подданных инопланетных держав.

И у человечества, и у прочих рас, помимо крупных блоков, существовало великое множество различного рода удельных княжеств, формировавших как со своими соплеменниками, так и с представителями других рас и миров всякого рода федерации, конфедерации, личные унии, реальные унии, теократические унии и прочие, ранее неизвестные коренным обитателям Земли, формы общественной организации.

Так, скажем, Индонезийский Консорциум в своё время заключил союзный пакт с одним из умильданатов суанти, вмешав союзников в конфликт со Славянским Содружеством, а тот же Славянское Содужество сдружилось с Содружеством Кеелати — блоком, основанным одной из хисанских наций — поддержав их в конфликте с армелиохами.

Чем более крупной становилась та или иная держава — тем сложнее становилось её контролировать, тем выше возрастала в ней коррупция и тем на большее количество блоков и фракций она, в конечном итоге, дробилась.

Солнце, как и, скажем, минорская Кальмия, находилась в стратегически выгодном и нетипичном для большинства планет в галактике положении. Солнечная Система располагалась на коротационном кругу: окраине диска Ядра, в промежутке между спиральными рукавами, вдали от гравитационно-энергетических возмущений, в относительно стабильном и спокойном месте, неизменно сохраняя своё расположение в течение миллиардов лет, что являлось довольно нетипичной ситуацией для галактики в целом. Это давало определённого рода преимущества при стартовых условиях в развитии. Скажем, при становлении крупной цивилизации на Земле, первым условием считалось наличие великой реки, на протяжённости которой можно затем осваивать мелиорацию и развивать сельское хозяйство, поскольку в регионах, где существуют вторичные факторы для последующего развития цивилизации, такие как лес или минералы, но нет обильного доступа воды — крупная цивилизация сформироваться не может.

Некоторые схожие критерии, справедливые для тех или иных видов, существовали и касательно галактических масштабов.

На момент формирования Альянса Человечества и ускорения темпов экспансии человечества, диспозиция сил в галактике была следующей: не считая аймуров, мощь, развитие и возможности которых всегда находились вне конкуренции, а мотивы и цели казались неясными, основными соперниками людей можно было назвать минорцев, владения которых, не много не мало, в совокупности охватывали четверть целого квадранта галактики, и суанти, заметно проигрывавшие первым в количестве доступных ресурсов и захваченных территорий, но примерно соотносимые по уровню военной мощи и технологическому прогрессу. Обе расы наблюдали загадочный интерес аймуров в покровительствующем отношении к человечеству, выражавшийся в предварительном создании колоний-заповедников, исследовании и модификации людей. Поэтому, ещё на относительно ранних этапах развития человеческой цивилизации, минорцы и суанти, а также как союзники оных, так и представители иных, пусть и уступающих им, но всё-таки не последних в галактике держав, пытались собрать как можно больше сведений о людях, чтобы, в перспективе, с известной долей вероятности, заручиться в большей степени новым союзником, нежели соперником. Однако отсутствие общих границ и наличие более насущных проблем на тот момент не позволяли, к примеру, сорвать полномасштабный флот в область Солнечной Системы, отчего пришлось ограничиться небольшими исследовательскими экспедициями. Равно как, не зная целей и интересов аймуров, не хотелось портить с ними отношений.

Все прочие расы, встречавшиеся на пути галактического освоения, либо переходили на сторону более сильных (если не по уровню развития технологий, то по военно-стратегическому потенциалу) держав, становясь их неполноправными союзниками, сателлитами и вассалами (как, скажем, камианцы для минорцев, равальгарцы для суанти или мальвианцы для людей), либо — формировали между собою относительно боеспособные оборонительные коалиции, или же — становились жертвами и добычей победителей. При этом, действительно кровопролитные войны, всё-таки, были относительной редкостью: как правило, малоразвитая раса, столкнувшись с существенно превосходящим в техническом отношении и боевой мощи видом, тотчас капитулировала без боя, а если какая-либо сопоставимая по развитию, но уступающая по мощи держава оказывала сопротивление — её тотальный геноцид служил наглядным примером для остальных сомневающихся в серьёзности намерений захватчиков. Особенно преуспели в галактической экспансии минорцы, придерживающие истинно римского подхода: облагораживать покорившихся — либо истреблять противящихся, почитая любой срединный путь опасным и неэффективным.

Тем не менее, именно минорцы выступили своего рода расой-защитницей, за помощью к которой, в ходе двух первых Галактических Войн, взывали ближайшие малые державы, присягая на верность Минории. Первый раз это случилось когда религиозные фанатики гиранцы, одна из народностей армелиохов, применяя псионический террор как относительно новаторское средство ведения войн подобного масштаба, принялась за беспричинный геноцид соседей, готовых капитулировать. Минорцы, конечно же, понимали и принимали необходимость жестокости, но — не беспричинную жестокость как таковую. На руку минорцам сыграл и тот факт, что, помимо прочего, в силу до конца не выясненных обстоятельств, их раса была очень слабо подвержена попыткам воздействия экстрасенсов на их сознание, хотя, с другой стороны, собственные экстрасенсы среди минорцев, не в пример подавляющему большинству представителей других рас, были диковинной редкостью. Второй же раз Минория выступила на галактической арене в роли державы-героини, когда часть обитателей Внешних Сфер за пределами галактики — гистарцы, стоявшие по развитию ниже аймуров, но выше прочих рас галактики, развязали крупный конфликт, в который оказались втянутыми все ведущие державы галактики. Впрочем, передать масштабность обеих войн в двух словах было просто невозможно.

Позднее последовательно происходили ещё несколько Галактических Войн, спровоцированных то человечеством, то суанти, то минорцами. Каждый из агрессоров прекрасно понимал, что, рано или поздно, им, скорее всего, придётся сойтись между собой за обладание новыми ресурсами и территорией. Однако же, на данный момент, при наличии немалого количества менее развитых соседних держав, не пожелавших ни примкнуть, ни покориться сильным мира сего, как и при наличии внутренних междоусобных конфликтов, ввязываться в расточительную и изнурительную войну с врагами, способными оказать достойный отпор, было преждевременно и нецелесообразно. В конечном итоге, наиболее сильные из менее могущественных галактических держав организовали координационный совет, объединив под своим стягом великое множество маленьких и слабых в отдельности «удельных княжеств». Новообразовавшийся блок получил громкое название Коалиции Свободных Держав.

Поначалу это было политически слабое и неустойчивое, но, тем не менее, вполне жизнеспособное формирование. Но постепенно обмен технологическими достижениями, координация коллективной обороны и активная пропаганда сделали своё дело. Часть захваченных территорий, симпатизирующих коалиции сопротивления, подняла восстание против своих метрополий, свергая наместников и вынуждая галактических агрессоров сражаться сразу на несколько фронтов, в то время как обретший силу союз постепенно начал оттеснять захватчиков с оккупированных ими территорий, выражая готовность и способность давать отпор не только какой-либо одной из сторон, но, если потребуется, всем и сразу. Результатом стала уже девятая по счёту и наиболее губительная как для галактики, так и для населяющих её видов Галактическая Война, в ходе которой стало ясно, что ещё немного — и воевать в скором времени будет просто некому и не с кем. Но цепная реакция уже была запущена, и остановить её просто так было нельзя. Каждый из участников глобального конфликта понёс весьма ощутимые потери и, в определённый момент в ход противостояния открыто вмешались аймуры, до сих пор предпочитавшие пассивно созерцать происходящее со стороны.

Играючи разгромив наиболее сильные флотилии враждующих сторон, они привлекли внимание участников войны, силой принудив их сесть за стол переговоров. Таким образом, во избежание повторения Галактических Войн в дальнейшем будущем, главными державами-участниками конфликта был сформирован Пангалактический Альянс, возглавляемый Консультативным Советом с официальными представителями от каждого действующего влиятельного правительства, и составлен Галактический Кодекс, обязательный для соблюдения всем обитателям галактики.

При этом необходимо отметить, что в Галактических Войнах всегда участвовал лишь некоторый, пусть и ключевой, процент держав галактики, и Пангалактический Альянс не был единственным крупным объединением, возникшим на её просторах после Девятой Галактической. Но, тем не менее, он был самым сильным из существующих на тот момент военно-политических объединений в пределах Освоенного Космоса — хотя бы, если исходить из членства в нём аймуров и основных ведущих держав. Некоторые блоки и объединения держались от Пангалактического Альянса особняком, но — всё равно, подразумевалось, что при несоблюдении положений Галактического Кодекса даже любой внешней стороной — участниками Альянса будут приняты контрмеры в отношении нарушителя.

При этом, Кодекс затрагивал лишь некоторые вопросы внешнего урегулирования, оставляя за державами, входящими в состав Пангалактического Альянса, право на собственное внутреннее управление. Консультативный Совет мог обязать державу-участницу соблюдать некоторые общепринятые нормы в отношении других держав, но не имел рычагов прямого воздействия на внутреннюю политику той или иной державы, переводя по данным вопросам свой голос из определяющего в совещательный. Но, так или иначе, когда вместо молчаливой пальбы из всех орудий тебе грозят экономическими репрессалиями — это уже является существенным прогрессом.

Галактический Кодекс запрещал проведение несанкционированных войн между державами-участниками Консультативного Совета; колонизацию и вмешательство во внутреннюю жизнь систем, населённых разумными формами жизни (в частности — несанкционированные контакты и несанкционированную передачу технологий расам, находящимся на более низком уровне развития); уничтожение звёзд, планет, точек перехода и геноцид целых рас в ходе проведения межзвёздных конфликтов; и ряд других положений и аспектов, затрагивающих взаимодействие в сферах научно-торгового сотрудничества, сохранения культурно-исторических ценностей, правила проведения военных действий и астронавигации: как, скажем, экипаж звездолёта был законодательно обязан оказать помощь судну, пославшему сигнал бедствия, в случае если оно не принадлежит к флоту враждебной державы, а в случае контакта с доселе неизвестной расой — не предпринимая никаких самостоятельных действий поставить в известность собственное правительство.

Тем не менее, на Консультативном Совете учитывались голоса не на уровне отдельных держав или рас (тем более что на одной планете могли независимо возникнуть несколько различных форм разумной жизни, и не каждая раса изначально обладала собственным суверенитетом), но на уровне фактически власть имущих политических блоков, которые, будучи политически независимыми, могли состоять как из представителей одного вида, так и быть межрасовыми. Так, скажем, спрашивалось мнение не каждой отдельно взятой человеческой монархии или республики или, тем более, субъектов в их составе или отдельных наций, но всего Альянса Человечества и, к примеру, не входящих в его состав, но обладающих чуть меньшими силой и влиянием Трансгуманистической Коммуны или Коалиции Свободного Землевладения; не каждого отдельно взятого Миноса, но Минорской Автократии в целом — пожалуй, наиболее упорядоченного расового блока с наиболее сильной центральной властью в пределах Освоенного Космоса, пусть внутреннее устройство Автократии было намного сложнее, чем казалось на первый взгляд; не каждого ульданата суанти, но Умильданата Суанти в целом — и так далее и тому подобное.

При этом, как внутри самих блоков не наблюдалось идеального единства, и постоянно происходили внутренние междоусобные конфликты, носящие локальный характер, также, не прекращаясь, отдельно взятые союзные формирования тех или иных коалиций устраивали войны с формированиями других коалиций вовне. Просто, если одни нации и расы, несмотря на обилие внутренних конфликтов, были более сплочёнными (как, скажем, минорцы или армелиохи), другие (как, скажем, равальгарцы или грассианцы) — менее.

По сути, практически любая планета-колония, являющаяся не сырьевым придатком, а самообеспечиваемой общиной, даже находясь в составе какого-либо малого или крупного блока и признавая (хотя бы только формально) лидерство его руководителей, по факту являлась самостоятельным государством, с собственным правительством и теми или иными собственными законами, несмотря на признание некоторых общепринятых норм. Миры с явным доминированием той или иной расы встречались в Окраинных Областях, и в составе крупных метрополий, таких как Минорская Автократия, Альянс Человечества или Умильданат Суанти. Если, конечно, не рассматривать многочисленные подвиды одних и тех же рас в качестве самостоятельных рас. К чему, с одной стороны, всячески призывали во избежание лишних раздоров, но, с другой стороны, это было то же самое, как, скажем, ставить знак равенства между львом и котёнком, применяя в отношении обоих одинаковые правила и нормы, поскольку номинально оба относились к семейству кошачьих.

Миры Ядра же, в большинстве своём, за исключением некоторых миров-столиц метрополий, носили ярко выраженный межрасовый характер. Но важно было иметь в виду, что в данном случае понятия «Ядро» и «Окраина» относились не к астрографическому расположению в пределах Млечного Пути, но, скорее, к внутреннему укладу и уровню жизни. Так, скажем, те или иные развитые миры, включавшие в себя все признаки миров Ядра, могли быть разделены огромными расстояниями, принадлежа к подданству различных держав, в то время как малоразвитые миры и системы с развивающимися цивилизациями, порою, встречались и в относительной территориальной приближённости к мирам Ядра.

Трансгуманистическая Коммуна, в этом плане, была вообще отдельным разговором, поскольку если каждая раса использовала, в той или иной степени, генную инженерию, направленные мутации и всевозможные биокибернетические технологии, то обитатели Коммуны, движимые собственной идеологией, доводили это до абсурда: большинство из них давно утратило свой первоначальный вид, а разнообразие физических искажений обуславливалось не столько практической необходимостью, сколько индивидуальными эстетическими предпочтениями, поэтому двух совершенно идентичных трансгуманистов встретить было затруднительно, равно как и определить их исходную расовую принадлежность.

При слове «трансгуманист», многим разумным созданиям не-трансгуманистам в первую очередь, помимо некоторого, как минимум, раздражения, приходили на ум такие термины, как: «экзогенное вмешательство», «имплантационные апгрейды», «наноаугментация», «киберпанки», «нейрокомпьютерный интерфейс», «загрузка сознаний», «постгендерн», «нейрохакерство» и прочее тому подобное.

В некоторой степени, разумеется, все достижения науки повсеместно использовались в интересах разработчиков, но трансгуманисты были наиболее радикальны в своём подходе и, скажем, вместо, направленных мутаций, ради приспособления к обживаемой среде, могли практиковать различного рода мутации, ради самих мутаций.

Идеологически это, опять же, была очень неоднородная среда: существовали трансгуманисты-либертинисты, трансгуманисты-либертарианцы, трансгуманисты-аболиционисты, трансгуманистические коммунисты и прочие всевозможные течения, но, опять же, принадлежность к одному из течений не исключала возможности принадлежать и к другому, а для сторонних наблюдателей принципиальной разницы не было. Несмотря на то, что среди трансгуманистов, как и всюду, встречались вполне себе вменяемые и образцовые личности, в подавляющем большинстве они заработали себе репутацию неадекватных имморалистов с непредсказуемым поведением.

Сбыт контрабанды, эксперименты, запрещённые практически повсеместно, сознательный отказ от расовой принадлежности, высочайший уровень коррупции — всё это отнюдь не повышало репутацию Коммуны в глазах галактического сообщества. В пределах Коммуны, формально, существовали свои правовые нормы, но, при этом, не существовало этических норм, как таковых.

Искусственно выведенные гибриды людей с представителями иных рас, назывались на человеческом жаргоне «алиеноидами», а аналогичного рода гибриды нечеловеческих рас «ксеноидами». Хотя различить визуально первых и вторых не всегда предоставлялось возможным. При этом, и те, и другие, равно как гибридные, подвергшиеся многочисленным мутациям, растения и животные также именовались «трансгенантами».

Необходимо было различать, собственно, неосапиенсов — подвиды людей, выведенных в ходе создания колоний в целях галактической экспансии, и трансгенантов, которые, как правило, существовали в единичных, либо немногочисленных серийных экземплярах.

Трансгуманисты активно выискивали и разрабатывали возможные способы достижения бессмертия, следуя при этом в самых различных направлениях — начиная от развитых биотехнологий, и заканчивая постбиологической формой. В то же самое время, отсутствие каких-либо ограничений биоэтического характера тоже имело и свои плюсы в исследованиях: именно Трансгуманистическая Коммуна производила и активно поставляла на чёрный рынок экспериментальные образцы трансгенных «биомодов» — киберорганических симбиотов, усиливающих и изменяющих свойства организма-носителя по мере необходимости. Использование нелицензированных, кустарно произведённых трансгенных биомодов было делом рискованным и противозаконным, несмотря на то, что желавшие всегда находились даже далеко за пределами Коммуны.

Также, помимо контрабанды трансгенных биомодов, трансгуманисты сильно выбешивали Комитет Галактической Безопасности тем, что совершали периодические рейды с целью похищения представителей малоразвитых рас с последующими опытами, трансплантацией органов и прочими, мягко выражаясь, неприятностями для абдукторов.

Разумеется, Департамент Галактической Полиции всеми силами пресекал и карал подобные противоправные действия, но, нет-нет, подобный «товар» всплывал на чёрном рынке.

В то же самое время, Коалиция Свободного Землевладения, напротив, придерживалась диаметрально разнящихся идейных позиций по целому ряду вопросов, украдкой бросая презрительные взгляды как в сторону Трансгуманистической Коммуны, так и в сторону Альянса Человечества. При этом если первых вообще почитали за такую дрянь, что хуже просто и выдумать невозможно, то про вторых заявляли, что они «дали слабину», «прогнили до основания», «прогнулись» и «продались», «забыв, кем и для чего был рождён ЧЕЛОВЕК».

В основном, «землевладельцы» радикально исключали саму возможность расселения представителей иных рас на собственной территории, кроме как в исключительных случаях, в качестве рабочей силы, если ту или иную работу было невозможно, либо невыгодно всецело поручать искинтам, а собственные специалисты-люди не обладали необходимыми навыками, имевшимися у рабов и наёмников. Да и то, в этом случае, представители иных видов могли, самое большее, ожидать к себе обращение немногим лучше, чем к дрессированному животному.

Более того, граждане Землевладения не приветствовали на своей территории даже подвиды людей, существенным образом отличавшиеся от них, как и тех, кто не разделял их собственнически-ксенофобски-пуританского мировоззрения. Наибольший межрасовый баланс, естественным образом, наблюдался на просторах Коалиции Свободных Держав. Хотя, представители некоторых видов (скажем, минорцы) крайне редко встречались за пределами собственных владений: разве что в качестве каперов, официальных дипломатов или торговых представителей.

Причинами конфликтов по-прежнему могли быть и личная внутренняя экспансия субъектов в составе крупного блока, и конфликты на религиозной почве, и прочее возможное в череде бесконечного списка формальных причин.

Однако же — полномасштабных разрушительных войн, к счастью, уже не велось, пусть о демаркации границ и создании единого общегалактического государства с единым легитимным центром говорить, на текущий момент, было весьма преждевременно. Да и в принципе, таковую возможность многие почитали за утопическую химеру.

Для осуществления контроля над соблюдением положений Галактического Кодекса был сформирован Департамент Галактической Полиции, в состав которого вошли официальные представители всех членов Пангалактического Альянса, без явного доминирования одной из разумных форм жизни, а также немалое количество синтетов — представителей кибернетической формы жизни от фракции Объединённых Искусственных Интеллектов.

Официально, Галапол занимал нейтральную позицию в санкционированных локальных конфликтах и не вмешивался во внутренние дела и инциденты, связанные с частными законодательствами галактических держав, ограничиваясь: охраной точек перехода; оказанием помощи региональным органам правопорядка в борьбе с проявлениями террора и несанкционированного пиратства (но не с легально практикующими приватирами); оказанием помощи терпящим бедствие мирным судам — как в «обычном», так и в гиперпространстве; задержанием преступников, объявленных в общегалактический розыск; пресечением несанкционированных контактов с представителями малоразвитых рас галактики и несанкционированной передачи им технологий; предотвращением терактов и геноцидов, инсценированных под несчастный случай (как, скажем, иной «доброхот» мог целенаправленно сбросить на орбиту планеты малоразвитой цивилизации несколько крупных метеоритов, чтобы, угробив всю расу, спокойно взяться за освоение системы); предотвращением использования в войне, науке и медицине средств, разработок и методов, запрещённых Галактическим Кодексом и тому подобное.

Несанкционированное применение экстрасенсорных способностей попадало под юрисдикцию специального ведомства Галапола — комиссии псионической конгрегации.

При этом в составе Департамента Галактической Полиции существовал и так называемый «особый отдел», сотрудники которого обладали правом превентивного ареста, взлома без ордера и физической ликвидации граждан Пангалактического Альянса не на основе неопровержимых доказательств вины, но — обоснованных подозрений. Тем не менее, несмотря на заявленный принцип невмешательства во внутренние дела держав, не затрагивающие единых положений Галакодекса, от имени которого действовали галакопы, по факту, иногда те или иные представители Галапола активно совали нос в межзвёздные конфликты и крупные коммерческие сделки, преследуя личный интерес, и, зачастую, подобные действия приводили к внутренним расследованиям, чистке кадров и трибуналу. Галапол состоял из лучших специалистов в самых различных областях, снабжался передовыми технологиями и оборудованием, и был подотчётен непосредственно почётному председателю Консультативного Совета, которым, традиционно, являлся тот или иной аймур.

К слову, как ни странно, за исключением фактического контроля над Галаполом, аймуры, по возможности, старались не вмешиваться в решения, принимаемые Консультативным Советом. Преконсулат имел право наложить вето на любое принимаемое Советом решение, а его голос в любом вопросе, по факту, являлся бы определяющим, но, за исключением крайне редких случаев, представители Преконсулата Аймура предпочитали воздерживаться. Впрочем, остальные расы галактики, казалось, уже давно забросили попытки уловить ход их мышления. Что же до прочих членов Пангалактического Альянса, итоги, в ходе голосований, подводились не исходя из принципа равнозначности голосов: решения, принимаемые наиболее сильными, обширными и влиятельными государствами, имели больший вес, и подобное положение называлось «правом преимущественного голоса».

Разумеется, подобное положение дел не устраивало меньших и слабейших, хотя, следуя простой логике вещей, содружество, включавшее в себя тысячу звёздных систем, вполне имело право претендовать на большие привилегии, в сравнении с державой, обладавшей всего лишь десятком. Поэтому, небольшим в отдельности военно-политическим формированиям приходилось идти на компромиссы, заключать союзы и консолидироваться в более крупные блоки, с целью заполучить пусть и один общий, но более весомый, чем множество разрозненных в отдельности, голос, что вынуждало учитывать интересы различных членов блока. Опять же, вопреки некогда приевшимся киноштампам, некий общегалактический язык или единая общегалактическая валюта так и не возникли. Во всяком случае — на данный момент. Хотя некоторые шаги в этом направлении делались. Так, скажем, речевой аппарат, как и способы общения у различных рас отличались весьма существенным образом, начиная ультразвуковыми писками и щелчками мандибул и заканчивая мыслепередачами и сменой окраса кожного покрова, и далеко не каждый вид был способен естественным образом воспроизводить семантический набор других форм жизни. Те или иные устройства распознавания и автоперевода, конечно же, существовали, однако же, так или иначе, каждый вид мыслил категориями того языка, на котором думал, и мало того что не для всех понятий существовали корректные аналоги при переводе, так и в случаях когда они имелись — дословный перевод мог исказить смысл сказанного. Поэтому потратить лишнее время на освоение чужих языков всё-таки следовало.

Мало того, разные группы в пределах одних и тех же рас и народов, как это, к примеру, всегда можно было наблюдать и на примере людей, имели свои независимые языки, хотя, в пределах вида, пытались вырабатывать свои официальные франка-лингва. Но, так или иначе, расы и народы, ранее проживавшие на оккупированных крупными державами территориях, нехотя начинали понимать языковые системы людей, суанти и минорцев, позднее используя их как некие общедоступные языки при общении с представителями других ранее оккупированных территорий.

Начать пытались с основного, выработав некую общую знаковую систему, единую для измерения тех или иных величин: времени, расстояния, массы и так далее. К примеру, с возникновением каналов общегалактического вещания за единый стандарт в пределах Пангалактического Альянса взяли минорские тридцати семи часовые сутки, а минорский календарь стал общегалактической (формально, на деле же — только в пределах Пангалактического Альянса) системой летоисчисления; для обозначения астрографических областей (квадрантов, секторов, систем и т.д.) взяли систему символов, предложенную аймурами; от человечества переняли арабские цифры; суанти специально разработали официальный язык делового общения для членов Консультативного Совета, который, не относясь к национальной традиции какой-либо из рас в отдельности, черпал, там, где это было возможно, отдельные элементы у многих. В перспективе, когда-нибудь этот предложенный язык должен был бы стать тем самым «всеобщим» языком, как минимум, в пределах Пангалактического Альянса, поэтому на данный момент Умильданатом Суанти выделяли немалые средства к тому, чтобы подрастающие поколения всех рас в пределах Альянса осваивали этот новый «ничейный и всеобщий» язык, а символы языка использовались повсеместно как можно чаще. Тем не менее, к подобной инициативе суанти, на данный момент, многие относились более чем скептически, поскольку уже парочка ранее предложенных людьми и армелиохами языков не выдержали подобного испытания. Поэтому, на данный момент, все нормативные акты составлялись единовременно на нескольких языках, в то время как тем или иным объектам выдавалось официальное название на том или ином языке держав Консультативного Совета. В основном — на языках людей, минорцев и суанти, хотя, с определённого момента, активно начали использовать самостоятельные названия других рас, поскольку те, памятуя о враждебном прошлом, желали сохранить культурную самобытность, не поддавшись лингвистической ассимиляции. Аймуры редко вмешивались во всю эту перепалку. Во всяком случае — явно.

А так, в общем и в целом, у рядовых граждан дела обстояли на порядок проще: каждый изучал то, что было ему насущно необходимо, общался с теми, с кем сводила нелёгкая и, со временем, в жаргоне у людей начинали встречаться не только инопланетные слова, но и инопланетные имена, равно как и человеческие — у представителей иных рас.

В плане же создания единой валютной системы, идея, пусть и черепашьими темпами, но развивалась лучше. В данном случае инициаторами выступили люди, предложив экстраполировать свою, уже, в некотором роде, внутренне налаженную и долгие годы существующую систему на просторы территории Пангалактического Альянса. А именно — ввести единую систему виртуального баланса, при которой, едва успеет родиться на свет гражданин, он уже имеет свой персональный счёт, который постепенно пополняется: от незначительных сумм, в качестве пособия по безработице, до вполне солидных, в зависимости от занимаемой должности и проводимой работы. Счёт был надёжен и находился в едином ведомстве государства, что лишний раз удерживало граждан от революций и возмущений. Сумму с него нельзя было просто взять и украсть, или отобрать у владельца силой. Любые штрафы взимались автоматически, равно, как и выставлялись премии. Некоторые подарочные суммы начислялись законопослушным гражданам в числа дня рождения, торжества Нового Года по земному календарю и прочим особым датам. Не то чтобы очень существенно — но лишний раз стимулирует. Любые совершаемые сделки и денежные переводы тщательным образом отслеживались и, если перевод вызывал подозрение, либо владелец счёта был официально объявлен в уголовный розыск — счёт тотчас же замораживался.

Разумеется, многие граждане Альянса Человечества полагали, что подобная система является вмешательством в личную жизнь, инструментом диктата, средством укрепления централизованной власти и прочая, хотя и признавали, что в пределах огромных территорий, с огромным количеством ежедневно заключаемых коммерческих сделок (как в рамках блока — так и за его пределами), с высоким уровнем коррупции и возможными предательствами — подобный подход всё же имел и свои плюсы. Впрочем, несмотря на то, что система единого виртуального баланса, считая экспериментальный период в пределах ограниченных областей, существовала у людей довольно давно, большинство из них предпочитало расплачиваться «по-старинке», безо всяких комиссий: местной региональной валютой или натурпродуктами. Особенно — на окраинах Альянса Человечества.

Тем не менее, инициативу людей поддержали, пусть общегалактическая (пока что — в пределах Пангалактического Альянса) единая система виртуального баланса и воспринималась как нечто носившее вторичный и экспериментальный характер в сравнении с более традиционными методами ведения дел. В данность устоявшейся традиции, люди предложили назвать виртуальную валюту («виртубаксы» или «виртуальчики») «кредитами».

В итоге, хотя каждая раса, как и межрасовые державы и объединения, от планеты к планете и страны к стране пользовались собственными валютными средствами, любой гражданин Пангалактического Альянса, посетивший незнакомую планету малознакомой ему расы в пределах всё того же Альянса — мог списать необходимую часть средств со своего счёта, обменяв их на местную валюту по общегалактическому курсу, а, улетая, проделать обратную процедуру. Минорские «лабрисы», «униты» суанти, армелеохские «катулианцы», хисанские «ксимеллы» — что душе угодно. При этом, региональные кредиты держав, использующих в своём блоке личную систему единого виртуального баланса, также, по мере необходимости, могли быть переконвертированы в кредиты системы единого виртуального баланса Пангалактического Альянса. В теории всё звучало хорошо, и, в определённых целях, даже использовалось — при пользовании точек перехода или оплате услуг операторов тахионной связи, к примеру. Но, по факту, любая планета всеми силами стремилась к максимально возможной независимости, а это означало и провоз контрабанды, и индустрию тех или иных сфер бизнеса, для которых оплата услуг средствами виртуального баланса предусмотрена не была.

Словом, денежки, причём, разные денежки, в своём материально-денежном эквиваленте, тоже были нужны, как ни крути. При этом, к слову, «лабрисы» — национальная валюта минорцев — была в широком хождении не только потому, что Минорская Автократия раскинулась по большей части территории Пангалактического Альянса, но и потому, что минорские деньги изготавливались из ценных материалов, обеспечивая тем самым свою себестоимость. Минорцы вообще не доверяли валюте, которая не была обеспечена фактически имеющимися в наличии ценными ресурсами, и признавали за личностью право на голос и мнение, если оно было, аналогичным образом, обеспечено правом на ношение и применение оружия. Поэтому всевозможные разговоры людей о «демократии», при которой граждане были лишены возможности свободно носить оружие и свергать власть, перешедшую определённые дозволенные границы, они считали лицемерием. Впрочем, тут уж, как ни крути, единые во времени и пространстве всеобщие нормы традиций и морали не были выработаны даже в пределах человечества, как биологического вида, поэтому говорить о чём-либо подобном в рамках галактического сообщества было более чем преждевременно. Зато, как минимум, первое, что должен был усвоить представитель любой расы, имея дело с инопланетянами, так это то, что их поступки и нормы поведения не следует пытаться подгонять под прокрустово ложе привычных ему культурно-нравственных норм. В противном случае, если несколько утрировать, и пигмеи могли бы обвинить Римского Папу в безнравственности, за то что тот скрывает естество под одеждой и не питается по утрам экскрементами носорога, воздавая хвалу Великому Крокодилу.

Но, с другой стороны, если ты обитаешь не в изолированном социуме, то, рано или поздно, приходится идти на контакт, а, значит, совместно искать какие-то компромиссные выходы из любой сложившейся ситуации. Во всяком случае — когда традиции чужих культур пересекаются с твоими личными интересами.

Немало войн, в своё время, возникало по причине чистых недоразумений, когда один и тот же поступок мог быть истолкован в позитивном ключе одними сообществами, и — совершенно превратно другими.

Хотя на данный момент в галактике, даже в пределах одного лишь Пангалактического Альянса, насчитывалось намного большее количество биологических видов, нежели созданных ими государств и держав, среди ведущих или просто наиболее распространённых рас, охвативших крупнейшие освоенные области, следовало отметить себатиан, хисанцев, армелиохов, людей, кармулианцев, атайли, горгонианцев, минорцев, камианцев, суанти, мальвианцев, равальгарцев, грассианцев и, разумеется, аймуров.

Также, в Консультативном Совете присутствовал и посол от фракции Объединённых Искусственных Интеллектов, что, наравне с существованием немалого, пусть и проигрывающего на общем фоне, количества представителей неорганических форм жизни, не выглядело чем-либо из ряда вон выходящим. Как бы то ни было, каждая из этих весьма колоритных рас галактики вполне заслуживала отдельного разговора.