Демоника, Акт 4: Нападение тьмы
АКТ IV: НАПАДЕНИЕ ТЬМЫ
Судьба всегда так поворачивается? Она показывает твои мечты на расстоянии вытянутой руки, а когда ты дотягиваешься до них, по её велению, они испаряются. Временами, именно в этот момент, она наносит удар в спину. И медленно поворачивает нож. Хелен была мертва. Я знал, что должен попытаться вернуть её к жизни. Я не знал, как именно это делается, и даже подозревал, что это может вовсе не сработать. Но мечта ещё не ушла навсегда.
Сент-Джон полностью находился во власти демона. И он убил Хелен. Я не знал, насколько сильно демон повлиял на него, но это было не важно. Я знал, что когда я доберусь до него, — он будет страдать. Очень долго страдать.
Я не знал, сколько времени я так пролежал на полу, но, судя по всему, немало. Судя по потухшему, к тому времени, камину — кроме меня в доме уже давно не оставалось никого. Опершись руками о стол, я перевёл дыхание и, нашарив руками памятный графин, со злостью запустил им об стену. Во мраке комнаты раздался звон разбитого стекла, а воздух напитался ароматом алкоголя.
Мысли путались. Голова ещё кружилась. Но ненависть к мэру и любовь к Хелен не могли заставить меня позабыть и об основной проблеме. Не было никаких сомнений в том, что мэра сейчас контролирует демон, причём, он не только отобрал у меня ключ, но ещё и убил Хелен. Но какой толк демону от одного ключа, если у него нет второго? Или я был неправ и второй ключ уже тоже у него?
Я знал, что обязан был пойти за мэром и вызволить ключ любой ценой. Нельзя было допустить, чтобы у демона одновременно оказались оба ключа.
…Впрочем, прежде мне следовало позаботиться о себе: я был слишком слаб и плох, и прежде, чем порываться что-либо делать и кого-либо спасать, — мне не мешало бы прежде оправиться самому. Откуда-то снаружи раздавались встревоженные крики и вопли, гремел набат. Судя по всему, я пропустил много интересного. В душу начал закрадываться страх. А вдруг я опоздал? Вдруг, я пробыл в беспамятстве больше, чем следовало? Но эти мысли вытеснила всепоглощающая святая ярость.
Не важно. Всё это совершенно не важно. Я должен найти её. Найти её. И отомстить…
Все погибают. Постоянно. Пока мы едим, спим, выпиваем, радуемся жизни. По одиночке, или все, везде и сразу — не всё ли равно? Но, так или иначе, жизнь даёт нам шанс. Даёт разнообразие. В чём её смысл? Быть может, в подготовке к вечности. И что есть моя душа? Бабочка духа, заключённая в коконе плоти.
Постепенно приходя в себя, я выбрался на улицу. Не успев ещё в полной мере освоиться с затуманенными чувствами, я первым же делом споткнулся о лежавшее на моём пути тело. Это был труп городского стражника. На теле павшего бойца зияли кровоточащие раны. Присев, я осмотрелся вокруг. Хлеставший на мою голову дождь смывал кровь, обильно пролитую по улицам проклятого города. Кругом лежали мёртвые тела, цвет кожи которых разнился от мертвенно-бледного до трупно-синего. В полнейшем беспамятстве, я снова поднялся на ноги и направился по окровавленной дороге из моего ночного кошмара. Несколько раз спотыкаясь, я падал в мокрую от дождя, перемешанную с кровью грязь, и поднимался вновь. Переводя дух, я опирался руками о стены осиротевших домов. Кто-то ещё был жив — я слышал отдалённые голоса, которые что-то выкрикивали, кого-то звали…
Я не разбирал ничего. Ноги сами донесли меня до знакомого дома с заколоченными окнами и, распахнув дверь, я ввалился внутрь, свалившись на пол. Переведя дух, я смог добраться до подвала. Когда я входил в дом, мне показалось странным, что он не заперт. Но только входя в подвал, я понял, в чём дело. Мэр или кто-то другой проник сюда и унес все тела. Меня почти охватило чувство отчаянья, но тут я заметил, что кое-что всё-таки сохранилось. Всё необходимое для приготовления зелий осталось лежать на столе. Так что удача не совсем изменила мне. Это давало мне шанс выжить самому и попытаться вернуть к жизни Хелен — после того, как я смогу отыскать её тело. Однако нужно было начать мыслить логично и действовать последовательно. Для начала я твёрдо решил перегнать имеющиеся у меня в избытке травы в такое количество целебных зелий, которое была способна принять моя сумка, оставив свободный сосуд лишь для будущего отвара «Душехвата».
Да, это было и рискованно, и смертельно, но ситуация начинала складываться гораздо хуже, чем я ожидал, и если в этот момент нужно было выложиться по полной, пожертвовав всем для достижения своей задачи, — мне казалось, что я был к этому готов. Во всяком случае, я не знал, что может ожидать меня там, в склепе, у которого я обнаружил клочок от рясы и за которым, судя по всему, находился проход в подземное царство демона. И, стало быть, я должен был отправиться туда во всеоружии. А там уж — будь что будет. Казалось, терять мне уже было нечего. В конце концов, хотя я и не имел права на неудачу, я всё-таки допускал подобную возможность и должен был рискнуть. Тогда — я был бы достоин, по крайней мере, самоуважения.
Мои приготовления заняли определённое время. Я не буду говорить «много», я скажу «столько, сколько мне на это потребовалось». Мой дух пылал праведным гневом, но первая его волна уже отхлынула от моей головы, и теперь моё состояние скорее можно было назвать ледяной яростью. В конце концов, я, в первую очередь, должен был выполнить поставленную перед собой цель, и уже во вторую, если получится, выжить. Но я был уверен, что поспешив — я не сумел бы достигнуть ни первой, ни второй задачи.
Убедившись, что сумка моя забита до отвала и в подавляющем большинстве незадействованными остались лишь травы, необходимые для создания «Душехвата», я опорожнил «Прикосновение Снии». Я знал, что выпил слишком большое количество зелий за слишком короткое время и передозировка может погубить меня не хуже вражеского клинка, но вскоре это уже не имело бы значения. Мне стало лучше. Настолько, что я ощутил себя в состоянии уверенно держать меч и бороться за свою мечту.
Скитающимся духом святого отмщения следовал я по улицам города, держа в руках обнажённый меч, в поисках того, кого он мог поразить. Некогда тихий город превратился в кровавое царство смерти. Однако, как оказалось, я был не единственной мятущейся душой, которой не нравилось подобное положение дел. Насколько это было возможно, на душе моей стало спокойнее, когда я обнаружил Джона Кобба.
Дюжий бородач возвышался со своим легендарным мечом над изувеченной тушей поверженного чудовища. В глазах его играл кровавый азарт.
— А, мистер Фэрпойнт! — едва завидев меня, ликующим голосом приветствовал меня кузнец. — Где вы пропадаете? Такому бойцу, как вы, просто нельзя пропускать такое веселье!
— Что здесь происходит, Кобб?! — не разделяя его энтузиазма, воскликнул я, пиная обезображенный труп твари носком своего сапога. Оглядевшись, я увидел клюющую чей-то труп ворону.
— Эти твари внезапно появились здесь и начали нападать на всех, кто попадался им на глаза. Стражники сдерживают их у болот, так что большинству людей удалось спрятаться по домам. Я не знаю, что происходит, но это похоже на Конец Света! — с восхищением воскликнул Джон. Да, действительно, дожить до Конца Света — выпадает не всем. Особенно, если тебе уже нечего терять…
— Почему вы не спрятались? — недоумённо поинтересовался я, проведя рукой вокруг, указывая на окружающий вороний пир.
— Вы что, шутите?! — по-дружески хлопнув меня по плечу, кузнец радостно рассмеялся. — Я веселюсь, как никогда в жизни! Если это — наши последние часы, я не собираюсь провести их, прячась под одеялом. Чем больше этих тварей ко мне подойдёт — тем больше отправится обратно в Ад!
Что ж, возможно, это и было похвально. Каждый сходит с ума по-своему. Впрочем, меня сейчас волновало не это.
— Вы не видели мэра или Хелен? — с удвоенным вниманием поинтересовался я.
— Хелен? Господи, да вы действительно освоились здесь, мистер Фэрпойнт! — с уважением и гордостью отметил кузнец, подмигнув. Возможно, он не знал всего. Во всяком случае, мне было совершенно не весело.
— Не то чтобы я не желал вам удачи, но, к сожалению, я её не видел, — виновато посетовал Кобб, тотчас же гневно добавив: — Зато я видел этого жирного борова мэра! Он бежал к болотам. Теперь его, без сомнения, разорвут эти чудовища. Жаль, я хотел сделать это сам.
— Только после меня, — со злой усмешкой предупредил я, хлопнув Кобба по плечу в ответ. — Ладно, удачи вам в обороне города. Рад бы вам с этим помочь, но у меня, правда, сейчас есть дела…
— У вас вечно какие-то дела, Николас. Да и вообще, странный вы человек, скажу я вам, мистер Фэрпойнт. Зато такой, каких ещё поискать! Я не знаю, увидимся ли мы снова, но хочу, чтоб вы знали: я высоко ценю то, что жизнь свела нас, — протянув мне свою крепкую мозолистую руку, признался Джон.
— Я тоже, — совершенно искренне произнёс я, пожимая её. — Удачи, Кобб. Прощайте.
— Удачи и вам с вашими делами, что бы вы там сейчас ни задумали. Но я бы лучше сказал вам не «прощайте», а до свидания! — рассмеявшись, ответил кузнец. По-видимому, в душе он всё же надеялся пережить Конец Света.
— До свидания! — с улыбкой простился я с ним. И, казалось, часть его нездорово бодрого настроя — передалась и мне.
Я бежал со всех ног. Но, тем не менее, душераздирающий крик, донёсшийся до из таверны, заставил меня приостановиться. Удобнее перехватив полуторник, я распахнул дубовую дверь ударом ноги, заходя в знакомое помещение. Несколько опрокинутых столов, битая посуда, растерзанные пьяницы. В самом центре зала, озлобленно прикрываясь когтистыми лапами, стоял отвратительного вида кадавр, в то время как Роберт, в отчаянной борьбе за жизнь, скрывался за своим прилавком, метая в эту тварь всё, что только подворачивалось ему под руку.
— Ради Бога, помогите мне! — паническим тоном прокричал трактирщик, разорительно метая в тварь массивными пивными кружками. — Уберите от меня этих дьявольских тварей! Умоляю!
«Ах, значит, теперь тебе потребовалась моя помощь? Ну-ну», — отметил я про себя. Разумеется, в какой-то степени, я ощутил невольное злорадство, увидев Роберта в беде. Эмоции и чувства, казавшиеся уснувшими, постепенно просыпались одно за другим.
Впрочем, несмотря ни на что — Моллинза нельзя было назвать однозначно плохим человеком. Неприятным? Да. Недружелюбным? Да. Жадным? Возможно. Но, во всяком случае, насколько мне было известно, он вёл свои дела честно, относился ко мне с подозрением не без причины и не был недостойным жизни подлецом или подонком.
— Держитесь, Моллинз! Кровь покроет эти стены! — провоцируя внимание чудовища на себя, я попытался выиграть время для Роберта, чтобы он сумел убраться подальше. Издав отвратительный гортанный булькающий рык, тварь метнулась ко мне. Мой меч описал в воздухе дугу, но кадавр оказался проворнее, успев уйти из-под удара, казалось бы, в самый последний момент. Следующий мой выпад также поразил воздух.
Когтистая лапа метнулась наперевес моему мечу, и я пропусти удар, едва не заставивший меня потерять равновесие. За ним последовал очередной. Перелетев через стол, я чудом не выпустил меч из рук и вскоре уже поднимался с залитого чужой кровью пола. Моллинз забился в угол, с тихим ужасом наблюдая за развитием нашей битвы. Крикнув в ответ, я опрокинул стол на пути подходящей твари. Это несколько задержало её. Ненадолго. Подскочив к горящему камину, я выхватил оттуда кочергу и запустил её навстречу своему противнику. Воздух таверны сотряс душераздирающий визг. Запахло горелой плотью. Входя в боевой раж, я ринулся на него и, не давая опомниться ни единого мгновения, что было сил начал крошить его в капусту…
…В себя я пришёл лишь после того, как Моллинза вывернуло неподалёку. Стены, столы, половицы, входная дверь, заколоченное окно — всё было забрызгано кровью. Бесформенные останки твари покоились у моих ног. Однако же, разобрать, на каком месте ранее должна была находиться голова и откуда вывалились кишки — я бы в тот миг не рискнул. Достав из сумки зелье, я с ухмылкой выдернул зубами пробку и, опорожнив отвар, разбил склянку на счастье. Казалось, я просто начинаю сходить с ума. Но я поймал свой настрой. И это было мне сейчас просто необходимо.
— Спасибо, мистер Фэрпойнт! Спасибо! — переводя дух, запричитал Роберт. — Если бы не вы, я был бы уже мёртв. Что это за адские создания? Как спастись от них?
— Закройте дом и никого не впускайте, — разворачиваясь к двери, посоветовал я, коротко бросив: — Удачи!
Едва покинув трактир, я услышал, как Моллинз баррикадирует дверь. Впрочем, это уже были не мои проблемы. Проследовав в направлении городских ворот, я не обнаружил ни единого стражника ни у самих ворот, ни на дозорных вышках. Лишь алая кровь по всей земле, мёртвый гвардеец и несколько изрубленных тварей. Что ж…
…Путь мой лежал в направлении болот. Вернее, в направлении реки на границах с ними. По пути мне попадались тела растерзанных людей и животных. Старики, мужчины, женщины, дети, скот…
Впрочем, время от времени встречались и тела приспешников демона — всё-таки городская стража вполне оправдывала своё содержание. Да и на Коббе, я полагаю, список сильных духом и телом горожан не оканчивался.
…Поначалу я даже не заметил лежащее в придорожных кустах тело. Затем — принял его за труп. Но вскоре — услышал стон и, тотчас же прервав свой путь, поспешил поближе. Это был Лимси.
— Видите, Николас, какая-то тварь оцарапала меня, и вот чем всё заканчивается, — прикрывая рукой открытую кровоточащую рану, с тоской поделился лендлорд. — Смерть может быть такой же нелепой, как и жизнь, верно? Жаль, что я не успел вернуть себе доброе имя…
Как обычно, Галфрид был в своём репертуаре. Даже сильно выпивший и серьёзно раненый кадавром — всё так же рассуждал о репутации. Впрочем, это было достойно моего уважения. Наверное.
— Что это была за тварь? — уже раскрывая сумку и доставая очередной фиал, я настороженно осмотрелся.
— Я знаю, что это прозвучит нелепо, но она была похожа на жену Греера, — с трудом произнося каждое слово, ответил мне Лимси и, слегка переведя дух, продолжил: — Но я бы не сказал, что это был человек. Может быть, открылись врата Ада?
— Ваше время ещё не пришло. Выпейте это, — откупорив зелье, я сунул его под нос лендлорду.
— Думаете, это поможет? — с сильным сомнением принюхавшись к незнакомому вареву, он, тем не менее, доверился мне, неторопливо приняв содержимое, и, прождав некоторое время, промолвил уже свободнее: — Хм-м, мне действительно намного лучше. Думаю, мне стоит пойти домой.
— Подождите здесь. Я проверю, безопасна ли дорога, — попридержав Галфрида, я закрыл сумку и обнажил меч, с осторожностью направляясь в сторону знакомого двора. Внутри, вблизи знакомого мне тренировочного чучела, околачивалось зловонное рычащее существо, одетое в грязные окровавленные лохмотья, некогда бывшие женским платьем. Почуяв моё приближение, оно развернулось, продемонстрировав мне оскаленные клыки.
— Ну что, иди ко мне, красавица! — рубанув для острастки воздух, подманил я. Зловеще прошипев мне в ответ, чудовище, некогда бывшее пожилой женщиной, начало осторожно ко мне подбираться…
— Ну что? Я хочу убраться отсюда, — устало произнёс Галфрид, заметив моё благополучное возвращение.
— Вы можете идти. Дорога свободна, — отирая листами подорожника гнилую кровь со своего меча, заверил я.
— Спасибо, мистер Фэрпойнт. Я вас не забуду, — с некоторым усилием поднявшись на ноги, торжественно сказал мне лендлорд. Всё-таки, мне следовало убедиться, что он добрался до дома живым, поэтому я успокоился лишь тогда, когда сам проводил его до порога, велев забаррикадироваться изнутри. Всё, терять время и далее — я не мог, поскольку, помогая каждому в отдельности, — я неизбежно проиграл бы свою главную битву. Впрочем, у меня оставалось одно дело, во имя которого имело смысл её выигрывать. Во всяком случае — для меня.
Бурное течение алой от крови реки, ведомое известными лишь ему путями, вынесло её тело на берег. Там я её и обнаружил. Бедная Хелен. Я знал, что должен вернуть её…
Я осторожно поднял её и перенёс в свой дом. Я чувствовал, как гнев и ненависть к мэру перешли все границы, которые ранее, благодаря зельям, казались непреодолимыми. Я был только рад этому. Я не пытался прятаться. Никто не мог остановить меня в эту минуту.
Плотно перетянутый верёвками и ремнями, я бросил последний взгляд на погибшую женщину моей мечты. Смерть не лишила её красоты и, могло показаться, что моя милая, любимая Хелен всего лишь вздремнула после тяжестей минувшего дня.
— За тебя, любимая, — подняв отвар «Душехвата», словно бы это было вино, я залпом осушил фиал, успев в этот раз отбросить его прочь, прежде чем моё тело сотрясли первые волны судорог. То, что я собирался сейчас совершить, было особенно рискованно после всех зелий, выпитых мной за последнее время. То, что я собирался сейчас совершить, было особенно рискованно потому, что я никогда не пытался совершать это прежде. То, что я собирался сейчас совершить, было особенно рискованно потому, что по сию пору мне не приходилось слышать ни об одном Зверолове, сумевшем успешно призвать Маргет-эн-Дрията. Но это — не имело для меня никакого значения. Значение — имела лишь она. Да и в конце концов, всё когда-то случается впервые.
— Деурру меллас гениус софээль канээль эльмиахрихол хаамиах хаэрэзол! Вохалл Николас Фэрпойнт, Хареш-аль-Дорем, хассиус дамэй йахсанул!
(Подними меня на своих крыльях и отнеси в Храм Жертвоприношений! Я, Николас Фэрпойнт, Говорящий-с-Мёртвыми, и я приказываю тебе!)
— Вахалла я адеос зора провено паттриссет пэрайм!
(Я пришёл сюда, чтобы разделить боль утонувшего!)
Человек на полотне начал тонуть и захлебываться, пуская пузыри на поверхности пруда. Но мне и прежде не было до этого дела. Тем более — сейчас.
Спешно влетев в комнату за отворившейся дверью, я торопливо пронзил свои руки, пролив свою кровь на Алтарь Пути:
— Воххал севохархайлон иесор ярон носеени ягелору. Шемуэля хассатон шаддайл: тэхом.
(Я ищу одного из бесконечной толпы безымянных. Слово, которое он услышит: любовь)
Не теряя времени, я перешёл к Алтарю Знака, привычно вонзая кровоточащие ладони на лезвия жертвенника:
— Воххал севохархайлон амарзайём шавайт хушезаваар. Иахелла хэхора даяхэлл шимуэля хассатон шаддайл: Рафэна, везеннерах!
(Я ищу того, кто уже скитается по Царству Забвения, но был рождён в моём мире под знаком Рефена, кузнеца судеб!)
Теперь же — предстояло самое интересное. Алтарь Демона. Главным было — не назвать по привычке не то имя:
— Воххал Николас Фэрпойнт, Хареш-аль-Дорем, хассиос дамэй йахсанул, йахха халаэльямелох хадламм кальптип тафтэру лахэл. Тэтурэшироз: Маргет-эн-Дрият, яммат хаввалайм!
(Я, Николас Фэрпойнт, Говорящий-с-Мёртвыми, и я приказываю тебе. Расправь свои крылья над Царством Забвения. Твоё имя: Маргэт-эн-Дрият, дарящий жизнь!)
Всё. Что сделано — то сделано. Теперь, меня ожидало одно из двух. По завершении ритуала — нас было бы двое: двое мертвецов, либо двое выживших.
Покинув нишу, я бросился со всех ног в Зал Откровений на встречу с той, что стала для меня всем. Впрочем, любил ли я её? Любил ли я себя, любящего её? Радовался ли «игре не по правилам»? Поступал ли я назло Клэрис? Желал ли я просто совершить то, что не удалось до меня никому иному? Или просто отвык, каково это — быть «как все», не сдерживая собственные чувства и эмоции под тяжким грузом ядовитых трав? Пожалуй, всего понемногу.
Встав в ритуальный круг посередине зала, я продемонстрировал свежую кровь на своих израненных ладонях незримым наблюдателям, произнеся, как того требовал обряд:
— Воххал шунмуэля лэймон. Воххал сеолам ваэт сезах. Воххал Николас Фэрпойнт, Хареш-аль-Дорем!
(Я дал свою кровь. Я жду твоего ответа. Я — Николас Фэрпойнт, Говорящий-с-Мёртвыми!)
Я ожидал. Волнительно. Долго. Терпеливо. И, по прошествии бесконечно длившегося мгновения, — Врата Вечности отворились…
…Но в этот раз — из-за них не последовало души. Вместо этого навстречу мне явился яркий, всепоглощающий белый свет, который не слепил и согревал душу…
Некоторое время я лежал на полу и ожидал, вдруг Дан-эн-Нян изменит своё решение и всё-таки унесёт меня в Царство Забвения. Это трудно себе представить, но я действительно выжил. Я пережил вызов демона — создателя жизни. Я никогда раньше не слышал, чтобы кому-либо это удавалось. Впрочем, оставалось ещё самое главное. Мне нужно было убедиться, что мне действительно всё удалось. Я встал и осторожно осмотрел Хелен. Увы, я не обнаружил ни единого признака жизни. Я осторожно встряхнул её. Ничего. Я не совершал ошибок. Сам факт того, что я вернулся живым, значил, что я всё сделал правильно. Так почему с ней ничего не произошло?!
Я сидел рядом и долгое время просто смотрел на неё. Смерть не забрала ни капли её красоты. Я знал, что больше я ничего не могу сделать. Мне нужно было идти. Зло снаружи — не будет меня дожидаться. С тяжёлым сердцем я оставил её одну, спящую вечным сном.
Мой путь пролегал в монастырь. Не замечая нечеловеческих криков и воплей, выпотрошенных и обглоданных останков, разбитых окон домов и опрокинутых телег, я просто шёл безразличный ко всему. У меня не осталось ничего, кроме моей мести. Мне нечего было терять. Но я сохранял ещё достаточно рассудка для того, чтобы понимать, что в жизни остались вещи важнее моих чувств и моего горя. Возможно, счастье было не для меня. Возможно, я просто его не заслуживал. Но всё-таки я желал для мира лучшей участи — и, быть может, у остальных будет то, чего никогда не суждено было испытать мне. Да, жизнь вокруг была далеко не сахар — но другой у нас не было, и я должен был сохранить то, что мы имели.
В яркой вспышке, на мгновение, всё сделалось светло, как не бывает здесь даже днём. За вспышкой последовал и раскат. Ледяной ливень нещадно хлестал, и моему нездоровому сознанию уже начало казаться, что это не более чем кровь, стекающая из раскрывшихся небесных ран.
По словам Кобба, мэр бежал на болота, однако — монахи не могли пропасть иначе, чем под кладбищенскую землю, за склепом, где должен был находиться демон. Сент-Джон, где бы он ни находился сейчас, должен был отнести свой ключ к нему, и мне оставалось надеяться, что я успею перехватить его прежде. Также меня по-прежнему волновала судьба аббата Майкла и прочих бенедиктинцев.
— Карр! Карр! Фэррпойнт!
Я застыл. Мне показалось, или я ослышался? Во всяком случае, я словно бы очнулся и, в некоторой степени, вышел из состояния, в котором сейчас пребывал. Проследив взглядом за чёрным вороном, летевшим в сторону монастыря, я ускорил шаг, сначала миновав мост, а затем взобравшись по пролегавшим над пропастью ступеням.
— Врата Ада открылись! Из глубин преисподней — на землю лезут демоны! — с тревогой встретив меня, в отчаянье закричал аббат, провожая меня за главные монастырские ворота, поспешно закрытые серым привратником. — Я чудом добрался сюда живым и здоровым!
«Добрался? Куда это он уходил в такое время?», — поразился я, но, откровенно говоря, сейчас меня волновало не это.
— Здесь появлялись какие-нибудь монстры? — справился я, перекрикивая очередной раскат грома.
— Сначала мы видели, как они лезут в город со стороны болот, — с силой схватившись за мои плечи, будто бы утопающий за тростинку, начал рассказывать Майкл. — Затем одно из чудовищ появилось у дома гробовщика. К счастью, оно ушло куда-то в сторону города. Это — не создания Божьи! Это — исчадия Ада!
— Возвратитесь в свои кельи и запритесь, — непреклонным тоном потребовал я, однако же — ответ бенедиктинца меня поразил.
— Бежать не имеет смысла. Или Бог сжалится над нами, и тогда наши враги будут повержены и обращены в прах; или мы обречены, и в этом случае нам не скрыться от Божьей Кары, где бы мы ни были, — с пламенем истовой веры в глазах, решительно отклонил моё требование аббат. Фигуры в серых рясах начали неторопливо сходиться к нам. Я почувствовал себя весьма неуютно.
— Что там со склепом? Вы открыли его? — не желая более тратить время на бесплодные попытки убеждения, перешёл я к более значимой для меня, на данный момент, теме.
— Да, в конце концов мы справились, — заверил меня аббат. — В склеп был проделан путь откуда-то из глубин земли. Вы можете себе это представить? Я счёл за благо удостовериться, что склеп будет снова закрыт.
— Мне нужно войти туда, — сделав акцент на важности моего безотлагательного дела, пояснил я.
— Я советую вам изменить ваше решение, — с волнением и беспокойством посоветовал мне Майкл. — Именно оттуда и появляются эти существа.
— Именно поэтому мне нужно войти туда, — продолжил я настаивать на своём.
— Что ж, если вы настаиваете… — аббат явно не был рад моему решению, фактически граничившему, в его понимании, с самоубийством, однако же — перечить мне более не стал. — Я пошлю к вам кого-нибудь, кто поможет вам попасть внутрь. Как только вы сделаете это, мы снова закроем вход. Когда вы соберётесь выходить — крикните нам.
Внутри склепа я и в самом деле нашёл дыру, достаточно большую для того, чтобы через неё мог пролезть взрослый человек. Я осторожно заполз. Через некоторое время грубо вырубленный туннель сменился большим коридором. Я выполз и выпрямился. Воздух был холодный и затхлый. Факелы на стенах были кем-то зажжены, и их жуткий свет лился в комнаты, в которых нога человека не ступала, без сомнения, уже сотни лет. И где-то там, впереди, был он, демон. Погибель. Я не знал, что мне нужно делать, как не дать ему освободиться. Но, тем не менее, я должен был попробовать.
Осторожно ступая вперёд, я тихо и медленно обнажил свой меч, который мне стоило определённых трудов протащить. Внимательно осматриваясь по сторонам, я шёл, прислуживаясь к каждому шороху, пока неожиданно прозвучавшие слова не заставили меня вздрогнуть. За старой и ржавой решёткой, слева от меня, в полумраке коридора, стоял Фабиус. Опасный, самодовольный и надменный. В руках его играло пламя факела.
— Эй, Фэрпойнт! — едва не доведя меня до сердечного приступа своим неожиданным появлением, окликнул он, и, очевидно, наслаждаясь произведённым эффектом, продолжил: — Значит, ваши поиски привели вас сюда. Интересно. Смело. Но довольно глупо. Вы не знаете, что ждёт вас впереди. Разворачивайтесь и уходите. Я предупреждал вас и ранее, послушайте меня хоть на этот раз.
— Если вы можете выжить здесь, я тоже могу, — решительно парировал я. По мрачным сводам тёмного подземелья прошёлся насмешливый хохот Фабиуса, уже начинавший меня раздражать. Во всяком случае, теперь любая тварь точно знала где мы, если только не ведала этого раньше. Но Фабиус находился по одну сторону решётки, а я — по другую.
— Неправильно, друг мой, — отсмеявшись, с ядовитой язвительностью покачал головой воин Братства. — У меня — есть сведенья о каждой норе в этом подземном лабиринте. А что есть у вас? Ни-че-го.
— Вы знаете, где сейчас мэр? — утомлённый его отталкивающими выходками и манерами, осведомился я.
— Мэр? — Фабиус криво усмехнулся. — Бедняга, должно быть, тронулся рассудком. Я видел его некоторое время назад, и этот жирный дурак напал на меня! Было довольно забавно. Представьте, я нашёл уже то, что искал долгое время.
Это было сказано тоном, который мне не понравился.
— Нам нужно не дать демону освободиться! — теряя терпение, повысил я голос. Человек по другую сторону ржавой решётки лишь рассмеялся вновь. Я нахмурился. Мне это совсем не нравилось. Впрочем, отсмеявшись, он ответил мне совершенно серьёзным тоном с оттенком уважения:
— Что? Вы уже и об этом знаете? Почему же я продолжаю вас недооценивать, мистер Фэрпойнт? Вы — весьма умный и опасный человек. Но к вашему сведенью, освободить демона — это как раз то, что я хочу сделать. И поэтому согласие между нами невозможно. Вы знаете только часть того, что происходит вокруг. У вас есть труп и убийца. Но вся картина — намного больше, а вы видите лишь её фрагменты. Вам этого не понять.
— Но почему?! Вы же принадлежите к Братству! — в изумлении и отчаянье воскликнул я.
— Что вы можете знать о Братстве? Ничего, — раздражённым тоном бросил Фабиус. — Поэтому, слушайте меня внимательно. На некоторое время Братство, фактически, прекратило своё существование. Обстоятельства заставили нас возродить его, хотя цели наши изменились и о демоне Братство не беспокоилось. Но письмо, в котором рассказывалось о том, что здесь происходит, вновь заставило нас вспомнить о демоне. И это было хорошо. Наши предшественники были слишком слабы для того, чтобы использовать его силу. Мы — не повторим их ошибки. Я подчиню демона. Я долго к этому готовился.
— Вы сошли с ума! Он убьёт нас всех! — взывая к остаткам его куриных мозгов, пояснил я очевидное.
— Скоро мы увидим, кто из нас безумец! — с вызовом бросил мне странник.
— В любом случае, вы не сможете освободить его, — лелея надежду удержать его от совершения непоправимой ошибки, отговаривал я.
— Хм-м… — приподняв брови, не без возрастающего интереса, взглянул на меня Фабиус. — Итак, вы знаете о камнях. Что ж, тогда мне придётся вас разочаровать. Я привёз один из них с собой. А второй мне дал, хоть и не совсем по своей воле, сам мэр Сент-Джон. Но, уверяю вас, мы используем силу демона во благо!
Что ж, по всей видимости, я ошибался, когда вёл речь о крупицах куриных мозгов. У Фабиуса их не было совсем.
— «Во благо»?! Вы ставите под угрозу весь мир! — в бессильной злобе закричал я на него.
— Судьба Церкви, мистер Фэрпойнт, также в опасности, и чтобы спасти её, можно пойти на риск, не так ли? Папа поселился в Авиньоне, а его домом должен оставаться Рим. Мне больно говорить о том, что происходит в Церкви. Папа перестал слушать Господа, теперь он служит лишь французской королеве, — с гневным возмущением поделился со мной член тайного общества. — Как вы думаете, почему на нас обрушилась Чёрная Смерть? Простое совпадение? Нет, мистер Фэрпойнт, мы не пытаемся уничтожить мир. Мы пытаемся сделать его таким, каким он должен быть. Вернуть его к свету Божьей Благодати. Увести от порока и греха. Неужели это недостойная цель?
Да, в том, что он говорил, возможно, была доля истины. Однако же, для своих благородных целей — члены Братства выбрали отнюдь не благородные методы, если не сказать больше. И все мы прекрасно знали, куда был вымощен путь, состоящий из благих намерений…
— Ваша мотивация неоправданна, — всё так же твёрдо отвечал я ему. — Мы не должны этого допустить.
— Ваше мнение меня не интересует, — тем не менее, явно разочарованный моим ответом, отмахнулся Фабиус. — То, что задумано, должно случиться. А всё, что остаётся вам, — наблюдать. Если, конечно, вы доживёте. Прощайте.
С этими словами — он развернулся и побрёл прочь, вскоре завернув за угол. Свет от его факела некоторое время отбрасывал блики, но вскоре — исчез, уступив место царившему ранее полумраку.
Напрасно я звал его, пытаясь образумить. Напрасно сотрясал ржавые, но на редкость прочные прутья решётки в отчаянной попытке согнуть или выломать их. Протиснуться на ту сторону — я тоже не мог. Стало быть — мне следовало продолжить действовать на этой.
Цель приезда Фабиуса теперь была яснее ясного. Он приехал из Рима, чтобы использовать демона. Для этого он привёз второй ключ, который был спрятан всё это время. Глупость и самонадеянность привели его прямо сюда, демону в лапы. Его мотивация была проста — он хотел очистить и усилить Церковь, избавить её от стремительно растущего влияния светского общества.
Надо отдать человеку, назвавшемуся Фабиусом, должное: это действительно был довольно оригинальный и интересный план, однако у меня были серьёзные сомнения, что ради этого следовало рисковать судьбой всего мира.
Путём долгих бесплодных блужданий, я набрёл на мост, пролегающий над широко раскинувшейся бездной, из тихого мрака которой ощущался чей-то недобрый взгляд. Несмотря на прошедшие века, мост выглядел, как ни странно, вполне надёжным, поэтому, сделав несколько пробных шагов, я смело прошагал по нему, достигнув противоположной стороны. Возможно, в иной ситуации, это показалось бы мне поразительным: огромное подземное поселение, имеющее, надо полагать, многочисленные выходы по всему Каворну.
Но сейчас я старался просто принимать всё как данность, сосредоточенный на достижении главной цели: демон ни в коем случае не должен был обрести свободу.
Затхлый воздух. Череда запущенных и мрачных помещений, в которых всё напоминало лишь о смерти и упадке. Гниющие полотна и обратившаяся в прах мебель. Обваленные стены и потолки. Разбитые предметы обихода. Судя по большому обилию ставших трухой ящиков и бочек, когда-то здесь располагались склады.
Тяжёлая дверь, расположенная в конце широкого коридора в окружении древних поистлевших штандартов, явно скрывала за собой что-то важное. Взламывать замок мне было нечем, ключа поблизости не наблюдалось, а выбить её, как вскоре стало очевидно, оказалось всяко выше моих сил.
Впрочем, я не унывал: раз имелась дверь, следовательно, где-то здесь должен был иметься и способ её открыть. Если только мне действительно туда нужно. Во всяком случае, альтернативы пока что не было, а наличие цели, хоть бы даже и ошибочной, заставляло меня действовать более эффективно.
Иных вариантов я предложить пока не мог, поэтому — отправился осматривать прочие помещения. Череда однообразных комнат, сломанных и заваленных дверей, древних предметов быта: кроватей, сундуков, подсвечников, столов… Всё было разрушено, а от обилия пыли и паутины мне уже было дурно. Возможно, здесь раньше обитали стражники, или гости?
Миновав заваленную дверь с потухшим факелом на стене, я свернул в более просторное помещение, напоминавшее своим видом кухню. Множество старых развалившихся столов и скамеек, множество битой посуды, котелки, и даже какой-то водоём, полный мутной и грязной воды, стекавшей через расщелину в стене…
В этот момент, мои рефлексы не подвели меня, сработав даже прежде, чем я успел осознать, что был не один. Удар обрушенного мною меча, усиленный разворотом корпуса, отбросил подкравшегося врага прочь, оставив на нём страшную зияющую рану. Тем не менее, создание и не думало умирать. Сжимая что-то в одной из своих лап, оно яростно накинулось на меня, совершенно не заботясь о собственной безопасности. Даже напоровшись на меч, бестия продолжала осыпать меня ударами, оставив глубокие кровоточащие раны на предплечьях и сильно ударив меня по лицу. Сплюнув зуб, я продолжил борьбу.
На это потребовалось некоторое время. Разделав кадавра, как свинью, я привалился к ближайшей стене, переводя дух. Казалось, таких одичавших безумцев мне прежде не доводилось встречать даже среди чудовищ. Уже давно не заботясь о скопившемся яде, количество которого могло сгубить меня не сейчас, так позднее, я осушил до дна очередной целебный фиал. Право же, без моих зелий я уже раз десять мог бы остаться покойником. Если не больше. Тем не менее, когда я брезгливо вытер свой меч, меня заинтересовал причудливый предмет, которое напавшая на меня полумёртвая тварь сжимала в своей лапе.
Даже не знаю, как это можно было бы описать. Небольшая вещь была выполнена искусно и удобно лежала в ладони, но её предназначение оставалось для меня загадкой. Загадочный предмет с ребристыми краями и подобием небольшой ручки для удобства хвата. Это не было оружием и больше напоминало мне деталь какого-нибудь механизма. Во всяком случае, я решил оставить его при себе, убрав в свою сумку, и двинулся дальше, прислушиваясь к каждому звуку и вглядываясь в тёмные углы с утроенной осторожностью.
…Новое помещение и новый каменный мост, выступающий над пропастью. Куда более узкий, без каких-либо опор, и удобств, петляющий и неровный. Судя по всему, раньше он был иным, но после обвала — утратил многие части и приобрёл нынешние очертания. Стараясь не бросать взгляды в бескрайнюю мрачную пустоту и не терять равновесия, я преодолел расстояние, отделявшее меня от другой стороны обрыва. Поначалу мне, как и прежде, встречались лишь полные хлама сундуки, трухлявые ящики и бочки, разрушенные кровати, дохлые крысы, пустые вёдра, паутина и смрад, но вскоре — ситуация несколько изменилась. Я оказался в помещении, напоминавшем мне какое-то особое хранилище. Шесть затворённых дверей без ручек, судя по всему, приводились в движение действием шести рычагов, расположенных в ближайшей комнате за входом. Однако же, одно из гнёзд было пустым. Впрочем, сняв с настенного крепления один из негоревших факелов, я воткнул его в разъем, заменив отсутствующий рычаг. Подходит.
Стоило мне повернуть первый из рычагов — со страшным скрежетом, осыпая пыль и каменную крошку, одна из массивных дверей уползла куда-то вверх, отворив свою нишу. И в то же время опустился засов, скрывший тот проём, через который я прошёл. Поначалу я запаниковал, но стоило привести рычаг в обратное положение — входная дверь отворилась снова, а ниша затворилась. Кажется, я начинал понимать.
В силу каких-то предосторожностей, при открытии любой из внутренних дверей — закрывалась дверь внешняя, отворяясь лишь тогда, когда все рычаги принимали то положение, при котором открывающиеся ими двери были закрыты. Что ж, это надо было учитывать. Я не спешил открывать все двери сразу, не представляя, что может меня за ними ожидать, поэтому — решил быть последовательным, снова отворив первую.
Левая дверь в самом конце залы, возле странных креплений у факелов на стене, отворилась, однако — её обыск не дал мне ничего. Пустая, грязная комната с истлевшим настилом на полу. Разочарованный, я попробовал отворить вторую — ту самую, для которой я использовал импровизированный рычаг. И, надо признать, то, что ожидало меня за ней, превзошло все самые смелые ожидания.
— Смерть, освобождение! Я уже сотни лет жду этого! — полным надежды голосом взмолился обезображенный узник, тело которого источало отвратительный смрад разложения. Я не знал, кто этот несчастный, не знал, почему он не бросается на меня, как остальные, ранее встреченные чудовища, не знал, как он сохранил рассудок и речь, но, вместе с тем, я по-прежнему был настороже.
— Кто ты? — с сочувствием и ужасом спросил я, с отвращением всматриваясь в чудовищное лицо кадавра и его гнилую, свисающую струпьями кожу.
— Неважно, кем я был, и неважно, кем я стал. Я тот, кто ждёт смерти, в которой ему отказано. Сотни лет я влачил своё существование в этой дыре, — голосом, полным страдания и боли, поделился узник.
— Почему ты не такой, как другие? — всё ещё ожидая какого-либо подвоха, уточнил я, держа наизготовку меч.
— Когда затряслась земля и обрушились подземные ходы, я оказался пленником в этой клетке, — с тоской и горечью делился он. — Постепенно, демон превратил всех стражников в своих слуг. Я тоже не мог устоять перед ним, и вот во что я превратился. Но я был слишком далеко от демона, чтобы он мог напрямую мной управлять…
Многие детали по-прежнему казались для меня не совсем логичными и понятными, однако же, во всяком случае, он не кидался на меня со звериным рёвом, как остальные, пытаясь меня убить, поэтому — я продолжил свой расспрос:
— Как получилось, что за эти сотни лет ты не сошёл с ума?
— Я молил о безумии, которое погрузило бы меня в беспамятство, но оно не пришло. Ты не можешь представить себе, что я пережил. Умоляю тебя, прерви мои страдания. Если ты обещаешь мне сделать это, я открою тебе тайну, — неторопливо перебирая своими мёртвыми губами, тихо произнёс кадавр.
— Ладно, тогда рассказывай, — заинтригованный, я был рад любой полезной информации. Если только это не было уловкой демона. Что, впрочем, казалось слишком сложным, нецелесообразным и посему маловероятным. Для ловушки — это было как-то нелепо.
— Куда бы ты ни шёл, не пропусти библиотеку. Ты найдёшь там очень важную информацию, — прохрипел в ответ мой весьма необычный собеседник.
— Библиотека? В заваленной комнате? — припоминая выделявшуюся, но не проверенную дверь по пути, переспросил я. Времени на чтение древних фолиантов у меня, определённо, не было, но кто знает, что могло там меня ждать.
— Она завалена? Да, это возможно. Но в неё есть и другой выход. Найди в следующей комнате потайной переключатель. Он откроет дверь, — устало ответил он, с нетерпением добавив: — А теперь — сделай то, что обещал.
Что ж, свою часть сделки он действительно выполнил. И я был готов сдержать слово, хоть мне и было жаль страдальца.
— Вот твоя долгожданная свобода… — изготовив с этими словами меч для удара, я приблизился к нему…
Прежде чем последовать его совету, я счёл нужным проверить и остальные помещения в этом месте. На этот раз неожиданностей было поменьше. Пожелтевшие скелеты узников, сгнившие настилы, всяческий мусор…
Однако же, в пыли и грязи одной из комнат я неожиданно для себя обнаружил всё тот же странный предмет, как две капли воды похожий на покоящийся в моей сумке.
Убрав его следом, я поднял рычаги и, дождавшись того момента, когда отворится главный вход, покинул эту мрачную темницу.
…Поиски спрятанной кнопки потребовали некоторое время, но вскоре я услышал характерный щелчок — и участок стены отъехал, открыв для меня проход, использовавшийся, по всей видимости, для секретного посещения прочих комнат в этой части подземного города. Однако меня интересовала исключительно библиотека. Нужно было признать, что инженеры древности потрудились на славу: собственные механизмы пережили их на многие века, но всё ещё оставались в пригодном состоянии.
…Библиотека смотрелась более чем внушительно, но оценить её грандиозность я смог лишь разведя огонь и обойдя с ним старые настенные факелы. Древние свитки, каменные плиты, скульптуры, картины, толстые фолианты…
Многие шкафы были обрушены, немало книг оказалось рассыпано по полу, а их страницы были нещадно загублены обвалом. Тем не менее, одно место тотчас же привлекло моё внимание. Просто и нехитро, на подставке, напоминавшей аналой, располагался огромный изъеденный временем свиток, содержимое которого, тем не менее, ещё можно было при желании разобрать.
«Всем стражникам, в настоящем и будущем, дабы они, исполняя свой долг, не допускали промашек в служении, — поднеся памятку к свету, прочитал я вслух. — Запомни, что каждый, кто посещает демона, должен сопровождаться двумя стражниками, которые могут вмешаться в случае необходимости. Лишь трое могут открыть дверь в тюрьму демона. Но не все смогут его увидеть. Посетитель должен правильно разложить камни. Лишь тот сможет войти, кому известны стихии, смертные грехи и Число Зверя. Не следует забывать, что и стражникам нужно удостоверить свою личность прежде, чем они будут допущены к демону. Один из ключей от восточных ворот — всегда должен находиться в этой комнате»… Кхм… Что ж…
Вернув памятку на место, я принялся блуждать по помещению с факелом в руке, выискивая тот самый ключ, о котором было сказано в сообщении, надеясь, что он и в самом деле оставался где-то здесь. Подобная, казалось бы, несложная, но требующая особой внимательности работа отняла у меня немало времени. Но оно того стоило. В конечном итоге, красивый фигурный ключ из покрывшегося пылью и грязью серебра попался мне на глаза, блеснув в свете факела.
Итак, ключ от восточной двери был у меня, но я чувствовал, что, прежде чем идти дальше, мне нужен глоток нормального воздуха: местный был просто способен убить. У меня уже кружилась от него голова, и шли круги перед глазами. К тому же, я не забывал о бенедиктинцах.
Ответив на мой крик, дежуривший по ту сторону человек покорно отворил склеп, и моему взору предстал трясущийся от волнения и ужаса молодой монах. Миновав его, я вздохнул, подставив лицо ледяному дождю. Сейчас это казалось как нельзя кстати. Покинув кладбище, я поспешил к главным воротам монастыря, но, сбавив шаг, бросил взгляд вниз. Мост через реку был разрушен. Зло выругавшись, я бросился к Майклу.
— Мистер Фэрпойнт! Вы живы! Это хорошие новости! — радостно воскликнул аббат, осеняя себя крестным знамением и радостно вознося руки к громыхающим небесам.
— Мост через реку разрушен. Что случилось? — не разделяя его восторга, встревожено выпалил я.
— Это не мы, мистер Фэрпойнт. Думаю, это один из монстров. Возможно, они пытаются изолировать нас, — тотчас же поникнув, промолвил он. Я глубоко вздохнул и, удручённо покачав головой, достал из ножен свой старый кинжал, протянув его Майклу рукоятью вперёд.
— Вот. В случае чего — постараетесь защитить себя и братьев. А лучше — послушайтесь моего совета и просто запритесь, — посоветовал я. Ошеломлённый аббат не решался принять предложенный клинок из моих рук, глядя на него словно на ядовитую змею.
— Мистер Фэрпойнт, мы — слуги Господа, и нам не пристало брать в руки оружие, и тем более — проливать кровь. Я полагаю, вы должны это понимать, — неуверенно противясь, возразил мне настоятель монастыря.
— А умирать слугам Господа, стало быть, уже пристало? Это — НЕ люди. Как вы сами недавно сказали, эти твари не создания Божьи, а порождения Ада. На них это не распространяется. Более того, вы, как слуги Господа, должны в первую очередь давать им отпор. Нельзя сражаться одними молитвами. Если вы будете только мокнуть под дождём, плакать и просить у Бога спасения — то на кой вы Ему такие нужны?! — наконец, не выдержав, вспылил я и всучил ему кинжал.
— Мистер Фэрпойнт, да что вы себе позволяете?! — отшатываясь от меня, как от беса, возмутился он, но вскоре переведя удивлённый взгляд на лежащий в его руках клинок, поинтересовался: — Николас, вы и в самом деле так считаете?
— Безусловно, — кивнул я. — Ну что, мне пора. Я скоро вернусь. Надеюсь. А вы — лучше всё-таки закройтесь изнутри.
Бросив последние слова, я вновь поспешил со всех ног в сторону склепа, перемещая подаренный Коббом кинжал из-за голенища сапога в освободившиеся ножны, приходившиеся ему как раз в пору. Оставалось надеяться, что монахи послушаются голоса разума…
…Уже почти добравшись до конца тоннеля, я услышал позади крики и, проклиная всё и вся, вынужден был возвращаться назад. Очень странно. Дверь склепа была открыта, но монаха поблизости не было. Лишь свежая лужа яркой крови на редкой кладбищенской траве. Бросившись к выбитой ржавой калитке, я устремил взгляд во внутренний двор, где не было никого. Ни живых, ни мёртвых. Лишь три чёрных ворона, испуганные внезапным громом, с отчаянными криками пролетели над моей головой, начав кружить над серыми стенами монастыря. Ключ от главных ворот был теперь совершенно бесполезен — кто-то их попусту выломал. В любом случае, я и без того потерял немало времени и не мог позволить себе потерять ещё больше. Отныне бенедиктинцы должны были полагаться лишь на свои собственные силы, а я, ненавидя себя за поступок, который, при иных обстоятельствах, показался бы мне трусливым предательством, спешно вернулся в склеп и прополз обратно по уже знакомому тоннелю.
Преодолев уже знакомый мне маршрут, я встал перед восточной дверью и, достав недавно раздобытый ключ, осторожно вставил его в замочную скважину, опасаясь нечаянно сломать его или повредить старый замок. Как и ожидалось, ключ подошёл. Дверь медленно отворилась, открыв вид на другой мост. На той стороне стоял мэр Сент-Джон и дрожал, как осиновый лист. Как, чёрт возьми, он туда попал?! Казалось, всем остальным всё давалось проще, чем мне. Но это всегда было именно так, и всё равно я никогда не отступал. И я не собирался делать этот случай исключением.
Прочли стихотворение или рассказ???
Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.