Я дам вам подсказку. В одном из моих любимых романов этого писателя есть такие слова: «Осенью с тоской миришься. Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья, а голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придет, так же как ты уверен, что замерзшая река снова освободится ото льда. Но когда холодные дожди льют не переставая и убивают весну, кажется, будто ни за что загублена молодая жизнь. Впрочем, в ту пору весна в конце концов всегда наступала, но было страшно, что она могла и не прийти.»
В Стансах много простых грамматических (то есть однородных) рифм: стреляют – умирают, изумрудных – чудных, конец – венец и т.д. Делают ли они стихи хуже для восприятия их общей идеи? Нет. За исключением, на мой взгляд, слишком примитивных: «ничем – зачем» и дважды рифмованной капели: капель – канитель (отличная рифма) и капель – апрель (несколько избитая рифма, обесценивающая предыдущий вариант).
Наряду с этим у автора есть очень интересные находки: кистью — неистов начала – величаво Богу – немного и приведшая меня в восторг: набекрень – день.
В целом же у Георгия, как я понимаю, не было задачи поразить читателя витиеватостью слога и рифмы. На первом плане у автора стоит смысл, который он вложил в свои Стансы. И, на мой взгляд, успешно справился с этой задачей. Анализируя стихи Георгия, я всё время вспоминала мастер-класс, который провёл для нас в Варне И.Д. Гальперин, и его слова о смысловой поэзии. Но, надеюсь, Иосиф Давидович поделится с нами своими мыслями в этом обсуждении.
А я хочу напомнить, что сегодня у нас последний день работы Открытого микрофона, спешите поделиться вашим мнением. И ждём следующих смельчаков, готовых представить свои работы для дружеского разбора. Надеюсь, что в этот раз откликнутся прозаики, у которых есть шанс получить бесценные советы от ведущей рубрику Рецензии Анны Даниловой.
Хотелось бы ещё немного поговорить о рифмах, как в обсуждаемых стихах, так и в целом. В современном поэтическом мире есть два основных подхода (помимо традиционного, классического понимания рифмы). Первый – это её отрицание или весьма вольное обращение, при котором достаточно либо простого совпадения последних звуков (мыЛА – рыдаЛА) или ассонансное звучание (безмОлвие – кОлокол). На мой взгляд, это приводит к тому, что доля белого стиха, безрифменного верлибра, берущего начало от традиционных русских сказаний и былин, значительно возрастает в современной поэзии. Второе – поиск новых, оригинальных рифм. Начало этому процессу положили еще в начале XX века такие поэты, как Маяковский, Хлебников, Пастернак, а подхвачен он был Евтушенко, Вознесенским, Рождественским и др. Все они успешно сочетали новаторские рифмы (у Бродского: витринах – внутри них, у Евтушенко: Россию – насильно) с привычными и кажущимися банальными грамматическими, что делало их стихи выразительными, а оригинальные находки служили смысловыми акцентами. Из наших современников мне особенно нравятся такие находки у молодого талантливого автора из Подмосковья Романа Смирнова pisateli-za-dobro.com/users/286. Например: «как страшен телевизор для гостей без звука на канале новостей; затёкшая нога; сквозняк; июль; пельмени водянистые солью ль?» или вот это: «положены судьбы альденте голодному веку на зуб невидимый плащик надень ты прикинься хотя бы что труп». Сейчас принято ругать авторов за использование традиционных грамматических, особенно глагольных, рифм. Что скрывать, и мы все этим грешим, желая по неволе показать свою «продвинутость». Но такие рифмы не только имеют право на существование в современной поэзии, но и призваны решать множество важных для поэта задач, в том числе и потому, что удобны, просты и позволяют оттенить важные смысловые акценты. Обратимся же к обсуждаемым нами Стансам Георгия Костина (см. следующий комментарий).
Анатолий смысл понятен и близок. Рифмы хромают, ворвалАсь — ударение на последний слог. Губы — букеты роз — это слишком, бутоны, куда ни шло. А всё-равно Вы большой молодец, что способны в своей руке согревать руку ближнего и подруги. Не теряйте чистоты сердца и души. Рифмы и прочее не столь важны в Вашей поэзии.
«Осенью с тоской миришься. Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья, а голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придет, так же как ты уверен, что замерзшая река снова освободится ото льда. Но когда холодные дожди льют не переставая и убивают весну, кажется, будто ни за что загублена молодая жизнь.
Впрочем, в ту пору весна в конце концов всегда наступала, но было страшно, что она могла и не прийти.»
стреляют – умирают,
изумрудных – чудных,
конец – венец и т.д.
Делают ли они стихи хуже для восприятия их общей идеи? Нет. За исключением, на мой взгляд, слишком примитивных: «ничем – зачем» и дважды рифмованной капели:
капель – канитель (отличная рифма) и капель – апрель (несколько избитая рифма, обесценивающая предыдущий вариант).
Наряду с этим у автора есть очень интересные находки:
кистью — неистов
начала – величаво
Богу – немного
и приведшая меня в восторг:
набекрень – день.
В целом же у Георгия, как я понимаю, не было задачи поразить читателя витиеватостью слога и рифмы. На первом плане у автора стоит смысл, который он вложил в свои Стансы. И, на мой взгляд, успешно справился с этой задачей.
Анализируя стихи Георгия, я всё время вспоминала мастер-класс, который провёл для нас в Варне И.Д. Гальперин, и его слова о смысловой поэзии.
Но, надеюсь, Иосиф Давидович поделится с нами своими мыслями в этом обсуждении.
А я хочу напомнить, что сегодня у нас последний день работы Открытого микрофона, спешите поделиться вашим мнением.
И ждём следующих смельчаков, готовых представить свои работы для дружеского разбора. Надеюсь, что в этот раз откликнутся прозаики, у которых есть шанс получить бесценные советы от ведущей рубрику Рецензии Анны Даниловой.
В современном поэтическом мире есть два основных подхода (помимо традиционного, классического понимания рифмы).
Первый – это её отрицание или весьма вольное обращение, при котором достаточно либо простого совпадения последних звуков (мыЛА – рыдаЛА) или ассонансное звучание (безмОлвие – кОлокол). На мой взгляд, это приводит к тому, что доля белого стиха, безрифменного верлибра, берущего начало от традиционных русских сказаний и былин, значительно возрастает в современной поэзии.
Второе – поиск новых, оригинальных рифм. Начало этому процессу положили еще в начале XX века такие поэты, как Маяковский, Хлебников, Пастернак, а подхвачен он был Евтушенко, Вознесенским, Рождественским и др.
Все они успешно сочетали новаторские рифмы (у Бродского: витринах – внутри них, у Евтушенко: Россию – насильно) с привычными и кажущимися банальными грамматическими, что делало их стихи выразительными, а оригинальные находки служили смысловыми акцентами.
Из наших современников мне особенно нравятся такие находки у молодого талантливого автора из Подмосковья Романа Смирнова pisateli-za-dobro.com/users/286. Например:
«как страшен телевизор для гостей
без звука на канале новостей;
затёкшая нога; сквозняк; июль;
пельмени водянистые солью ль?»
или вот это:
«положены судьбы альденте
голодному веку на зуб
невидимый плащик надень ты
прикинься хотя бы что труп».
Сейчас принято ругать авторов за использование традиционных грамматических, особенно глагольных, рифм. Что скрывать, и мы все этим грешим, желая по неволе показать свою «продвинутость». Но такие рифмы не только имеют право на существование в современной поэзии, но и призваны решать множество важных для поэта задач, в том числе и потому, что удобны, просты и позволяют оттенить важные смысловые акценты.
Обратимся же к обсуждаемым нами Стансам Георгия Костина (см. следующий комментарий).
Рифмы хромают, ворвалАсь — ударение на последний слог.
Губы — букеты роз — это слишком, бутоны, куда ни шло.
А всё-равно Вы большой молодец, что способны в своей руке согревать руку ближнего и подруги.
Не теряйте чистоты сердца и души. Рифмы и прочее не столь важны в Вашей поэзии.