Непридуманная история

Желая, Новый год, что встретим с тобой вместе,
Незабываемый чтоб был, подобно любви песне:
Под звон бокалов думал я тебе сказать слова,
От коих, без спиртного кружилась голова.

Признание желал я сделать с предложением,
Торжественно и при свечах, да с выраженьем.
Но прямо накануне даты все пошло не так,
Скажу, я, то иначе – попал в большой просак.

Мне нужно, без раздумий поступок совершить,
Два дня и бой курантов, так нужно поспешить.
И дерзкая идея пронзила разум напрочь мой –
Пойду я просто пеши в деревню, к ней домой.

Зима была, хоть снежная, но трудность была в том,
Что в трех десятках километров её был отчий дом.
Поехать на автобусе – в том мало героизма:
Решился, лучше пехом, в честь славного туризма.

Маршрут я свой наметил километров на пять
Длинней, не по дорогам, чтоб ссоры суть понять.
В природе полудикой мне без ружья никак:
Двустволку «тулку» взял я и чаю на бивак.

Отцов наших и дедов представил на войне,
Проваливаясь в рытвины в далёкой стороне.
Заснеженное поле, с позёмкой – не буран,
В степи под снегом травы готовят мне «аркан».

В такую непогоду дичь спряталась под снег,
И пять кэгэ в довесок – ружьё взял, как на грех.
Горят ланиты жаром, с меня, как в бане пар,
А в голове всё думки спешат тушить «пожар».

Привал совсем недолгий, перекурил и в путь,
Возможно, ждёт, зазнобушка, привалы позабудь.
Пробилось солнце ясное, позёмка серебрит,
Туда, в деревню дальнюю так тянет, как магнит.

Попутно не минуть никак – родимое село,
Здесь с детства всё родное, на сердце отлегло.
Не мог не навестить свою, я, кровную родню,
За стол, где пригласили сесть и рюмку … не одну.

Не слушая родню свою, в семь километров путь,
Я двинулся под сумерки, длинней он стал, аж жуть.
Следы все под порошею, не так уж скор был шаг,
Огни деревни тусклые – победный в душе флаг.

— Зачем приехал ты ко мне? Похоже, ещё – пьян?! …
Пристал ко мне… родители… на Новый год?.. Буян…
Дверь предо мной закрылась, ослабилась «вожжа»,
Сказать не мог ни слова, ни капли куража.

Обратный путь я опущу, похож на страшный сон,
Лишь колокол в ушах звучит, набата частый звон.
И через сорок лет, опять, я не могу понять,
Безумность тех поступков, любовь не может внять.