Камбала. Часть 2. Глава 10.

Глава Х. Учения «Океан-76»

Когда я «непокорным Варягом» стоял «на якоре» у тумбочки дневального, а «годки» нет-нет, да и шоркали ночью плохо одетыми тапками мимо меня в гальюн, то обязательно «стреляли» меня глазами и пытаясь прочесть в моих, как им, видимо хотелось увидеть, раскаивание, желание упасть на колени и просить пощады. Возвращаясь из гальюна, осмотр повторялся. Думаю, что многие в глубине души понимали, что беспредел творится и в тоже время не могли смириться с тем, что в их непоколебимом господстве кто-то осмелился усомниться и, как минимум высказать протест против произвола.

Да, он был задушен, как и безрезультативная попытка противостоять многолетним общественным устоям общества замполитом Саблиным. Видимо, общество в то время ещё не созрело для перемен, как потом будет петь Виктор Цой и Игорь Тальков много песен посвятил России, видя созревшую необходимость в изменениях многих социальных аспектов жизни общества и политических, конечно.

Хоть мой разум со временем становился всё более затуманенным, я начинал понимать, что «годки» начинали всё больше и больше бояться, даже не того, что я могу просто загнуться, не выдержав нагрузки, а за себя. Их тельняшка была им ближе к телу. Но прекратить эксперимент тоже уже не могли. Что они, что я шли по грани лезвия, оступаться нельзя было, никак.

Уверен, что моё состояние прекрасно видели и старшина команды мотористов, мичман Самарин Валерий Николаевич и «батя», командир БЧ-5, капитан 3-го ранга, инженер Ивлев Федор Федорович, да все, пожалуй. Такое «бельмо» в строю, при утренних построениях, построениях на развод дивизиона, в строю, когда мы выполняли переходы с казармы на лодку, при построении на подъем военно-морского флага, на работах и занятиях… Да, Боже мой, слепой и тот увидел бы.

Но никто этого не хотел замечать. Даже, если бы «собака лаяла», караван всё равно бы не остановился. Наверняка, командование думало, что, раз что-то было – по делу. Зато в кубрике, подсобных помещениях и на лодке порядок. А это мелочи – «перемелется, мука будет». Почти уверен, что так думало командование. Главное, чего они боялись – это ЧП в команде.

Кроме того, что произошло с молодым матросом в команде Ханина на С 191, в соседней казарме, где в кубриках, как и в нашей на втором этаже произошло ЧП, которое замять, как попытку суицида матроса, замять не удалось. Там служил бывший мой сослуживец по учебному отряду, Саша «Пухлый», а по настоящему его фамилия была Панасенко. Это был паренёк среднего роста, действительно пухленький, с явным избытком веса, всегда улыбающийся, позитивный, несмотря ни на что.

Честно, не понимаю, как на такого «солнечного» человека могла вообще подняться рука. Видимо, отсутствие какого-либо противостояния против беспределов, чинимых там у одуревших от безделья «годков», и привели к той трагедии, которая случилась. И несмотря на то, что все обошлось без жертв, слава Богу, но чистый и безгрешный душевный мир этого «божьего» человека, который, как я думаю и муху, которая тонула, вылавливал и пытался реанимировать был затоптан грязными прогарами с запахом омерзительного пота, выделяемыми телами бездушными, безбожными, с какими-то нацистскими садистскими замашками тупорылых, даже «годками» их не хочется называть, потому что «годки» — люди годами сложившейся касты, с установленными не враз правилами – а тех, кроме, как тварями, омерзительными человекообразными приматами и назвать нельзя. Они вне закона, однозначно.

Когда Саша был в учебке, над ним смеялись, шутили, подкалывали, но унижать ни у кого даже язык не повернулся, не говоря о физическом воздействии. Его внешний вид не совсем говорил о мире внутреннем. Вот эта его внешняя простота, на грани того, какими бывают простаки и даже простофили и сыграла приманкой для удовлетворения безумных прихотей тех, кто должен был стать наставников, помощником в овладении воинской специальности, укрепления моральных и физических качеств.

Положа руку на сердце, скажу, пусть меня осудят то большинство, которые, как и положено в современном правовом обществе, являются противниками любого насилия, тем более самосуда, осудят даже мои мысли, моё желание, которое превалировало в моём помутнённом разуме, только при воспоминании о тех событиях, которые стали достоянием гласности, за которые я бы на месте Саши, не моргнув глазом, убил своего обидчика, перед тем разбудив его в кровати, чтобы он видел от кого примет свою заслуженную кару. Вы уже меня осуждаете? Ну и правильно. Вы же знаете семь страшных грехов, за которые нет прощения. А вы знаете, что убийствам, как таковым в религии христианства не всё так однозначно.

Вопрос греховности убийства – один из самых сложных в богословии. Для его разрешения необходимо обратиться к главному авторитету — Священному Писанию. Я приведу несколько выдержек.

«Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Быт. 9:6).

Мы все знаем Закон Божий — «Не убий!» (Исх. 20:13, Вт. 5:17).

Существует огромная разница между злонамеренным убийством другого человека и актом правосудия со стороны государства. На древнем иврите (его еще иногда называют библейским), на котором был написан Ветхий Завет, слово «убить» имеет два значения:

«рецах» и «харига» («Раца» означает преднамеренное убийство с целью ограбления или из-за ненависти. «Хараг» означает лишение жизни в качестве наказания за преступление или во время войны). На скрижалях с Десятью заповедями «Не убивай» передавалось словом «раца», а не «хараг», т.е. подразумевалось убийство из корыстолюбивых побуждений.

Лишить жизни – не всегда то же самое, что совершить убийство. Я ни в коем случае не хочу оправдывать насилие, не говоря даже об убийстве любой «твари Божьей». А когда эта тварь является человеком? Или лучше сказать, когда человек перестаёт быть человеком и даже «тварью Божьей», а становится просто тварью, тогда как? Пусть Господь всех судит, а я лишь высказываю своё мнение.

Над Сашей в той команде, не скажу даже какой, чтобы не бросать тень на тех, кто честно отдавал свой гражданский долг в этой части, на этой лодке, кто совсем не причастен к бесчинствам, прославивших весь наш дивизион, не то, что насмеивались, издевались, не воспринимая, как личность. Да, был он не такой, как все. Он даже представить себе не мог, как можно кому-то грубо ответить, не то, что послать куда-нибудь подальше.

Есть в арсенале «годков» самые разные, от совсем, как кажется, безобидных привлечений «карасей» к театрализованных представлений типа такого, как «изгнание нечистого духа» до изуверских. «Изгнание духов» происходило так. Перед отбоем, молодой матрос брал обрез, иначе говоря, тазик, наполнял его водой, одевал на себя белую простынь. Брал в руки «голяк», веник т.е. и шествуя по проходам между кроватями, макал голяк в обрез и, как это делает священник, разбрызгивал воду со словами «Уйди нечистая! Дай «годкам» поспать».

Сашу заставляли ночами грызть углы колонн в кубрике, пиллерсы, в знак наказания. А, если сказать правдивее, то ради развлечения и унижения человеческого достоинства. Ему отмеряли размер, который необходимо было сгрызть зубами. Когда представляешь, мурашки по спине – грызть бетон зубами. Это равносильно тому, что включить наждак и подставить под вращающийся круг свои зубы, с единственной разницей, что в первом случае зубная эмаль стачивалась медленней и муки были более длительные и мучительные.

И всё бы сошло с рук извергу, если бы беднягу не застал за таким занятием дежурный по дивизиону. Я представляю, как должна была отвиснуть челюсть у командира какой-то ПЛ дивизиона, увидев это, а может быть и подумал, а что же творится ночью в моей команде.

В результате этого инцидента, «годок» ростом «метр с бескозыркой», несмотря на свою хилость, по самое «не балуй» заполненный дерьмом, получил два года дисбата. Кто знает, что это такое, говорят, что лучше срок в тюрьме оттянуть, гоняют безбожно и после еще дослуживать придётся, пусть те же полгода. Сашу по этическим понятиям перевели служить на береговую базу, где он так же продолжал улыбаться всем своей искренней и добродушной улыбкой.

«Добро должно быть с кулаками» — это высказывание мы знаем. Но не вложил Господь в довольно крупные кулаки Саша злости и агрессивности, умения противостоять злу – это же не преступление. Часто добродушность человека определяется даже внешними параметрами: крупные люди, склонные к полноте имеют, как правило миролюбивый характер, а шкеты доходные очень часто проявляют невиданную агрессию.

Пришла весна и вместе с ней облегчение, связанное и с погодными условиями, и с тем, что скоро придёт пополнение и тогда по любому нам станет намного легче. Осень и зима запомнились, дождями, ветрами, штормовыми предупреждениями и необходимостью бежать по тревоге на корабли, на свои подводные корабли, чтобы послаблять или, наоборот, натягивать швартовые тросы на пирсе. А, из-за того, что лодки стояли борт к борту, это делать было сложнее потому, что ослабление и натяжка одних, изменяла положение других. Зимние снежные дни, хоть и приносили определённую радость, но больше всё же проблем с очисткой. Снег чистили в основном не лопатами, а специально приготовленными для этого случая отвалами. Хоть мы и не солдаты из стройбата, но экскаватор заменяли на раз.

Зимний период предполагал большую часть времени находиться не на лодках, а в казармах, где в понедельник политзанятия, в четверг занятия по специальности. Даже и повторятся не хочется, что это был мой «конёк» и весной я подал рапОрт с желанием повысить свою классность специалиста по воинской специальности. Мои знания, навыки и опыт были на высоком уровне и для меня не составляло особой трудности, сдать на «второй класс».

Даже на службе это давало право на небольшую добавку в денежном довольствии. Хоть это были и «слёзы», но на десять пачек дешевых сигарет хватало. Всё вместе в совокупности к должностному окладу в 6 руб. 80 коп., то «морские», если были выходы, то за классность и в итоге рублей 11 получалось. К этому нужно ещё, справедливости ради сказать, что примерно один рад в квартал, мама присылала по «червонцу» и пару раз в год посылку, в которой в обязательном порядке блок сигарет «Наша Марка» и «Примы» ростовской фабрики, конечно.

Растратой в осенне-зимний период на службе могли представлять воротнички, которые нужно было подшивать к «сопливчику», при ношении бушлата или шинели. «Сопливчик» чем-то может и напоминает детский слюнявчик, которые в детстве нам никто никогда не одевал, так как их не было у нас вообще. Это своеобразный отстёгиваемый воротничок, закрывающий верхнюю часть грудной клетки и шею и изнутри на него, нашивались подворотнички. Белая материя продавалась в военторге. Но каждая лишняя копейка, потраченная необдуманно, вела к банкротству.

На эти цели изначально пошли белые кальсоны, которые моряки презирали носить, считалось позорным. В лучшем случае из дома присылали спортивное трико, которое не возбранялось в холода носить. Из них получались замечательные полоски белой ткани, которые мы подшивали к «сопливчикам». Когда приходил край этому сырью, в ход пускали простыни, просившиеся на списание.

Кто во время службы по счастливой случайности попадал на масштабные учения типа «Океан-70» или в армии на масштабных учениях «Днепр-67» или «Запад-81». Я, к сожалению, не попал на такие, но в учениях «Океан» всё же участвовал. Вы спросите, как это? А вот как.

Так как наша ВМБ находилась на территории Прибалтийского военного округа, а штаб и политуправление округа располагалось в г. Рига и там же была гарнизонная гауптвахта, то нам по разнарядке приходилось заступать в гарнизонный караул. Об одном из моих первых гарнизонных караулов я и хотел сейчас рассказать. Хотя их было несколько и каждый памятен мне по-своему, так как были в разные годы службы.

Мне с детства нравилось оружие. Отец был охотником. Я любил чистить ружьё, чуть повзрослев помогал ему снаряжать патроны. С отцом, а потом и со старшим братом ходил на охоту. Научился неплохо стрелять из ружья.

И не только то, что караульная служба подразумевает ношение оружия, вообще, мы, детвора 60-х годов, все практически свободное время проводившие в играх «в войну», знали цену оружию, пусть и не настоящему, на первых порах. А сколько я его переделал, выпиливая и вырезая из дерева, а сколько стволов от ППШ и от карабинов привинтил к самодельным ложам. А теперь всё серьезно: оружие боевое, патроны в подсумке настоящие, ответственность на самом высоком уровне.

Кто-то может мне припомнить караул в учебке. Да, было, грешен. Но я уже многому научился из того, что не умел или не осознавал ответственность. Много успел узнать, много событий произошло, которые или изменили мои взгляды на жизнь, или укрепили. Тем более, что шёл к концу первый год мой службы, самый тяжелый год, который меня, бесспорно закалил, сделал более мужественным и стойким в преодолении трудностей.

Комендатура Прибалтийского военного округа располагалась, как и объекты, подлежащие охране в живописным местах «Старой Риги» — именно так назывался исторический центр Риги.

Почему я хочу вспомнить именно первый свой гарнизонный караул! Они были и потом, но первые впечатления самые запоминающиеся, не забываются даже за десятки лет. А остальные уже проходят, как по накатанной, ты идешь по знакомым улицам и не проявляешь того истинного интереса, как впервые.

На гарнизонную караульную службу от нашей команды заступали 25 человек и, главное, что рвались на неё, даже «годки», но в основном «подгодки» и те, кто прослужил поменьше. Обычно от старослужащих такого не дождешься. Но тому было два объяснения. Первое, вся остальная часть команды заступала на хозработы на камбуз и на другие вахты. Получалось, что полежать даже «годкам» не приходилось. И они «из двух зол выбирали меньшее».

А вторая причина – это та, о которой вы совсем скоро узнаете.

Мы въезжали в Старую Ригу через Каменный мост на реке Даугаве, что напротив площади Стрелков с памятником Латышским стрелкам. Свернули налево по набережной. Проехав мимо нынешней резиденции президента Латвии, в то время об этом и думать никто не мог, что Союз распадется скоро и всё изменится до неузнаваемости. Пересекли ул. Кришьяна Валдемара и проехав ещё немного мимо самого высокого в те годы здания в Риге, Дома печати, свернули направо на ул. Микеля. Здесь и располагалась комендатура Рижского гарнизона с гарнизонной гауптвахтой во дворе.

Чуть в глубине располагалась церковь Святых Петра и Павла. И если бы не современное высотное здание из стекла и бетона, портившего весь вид Старой Риги, то глядя на старые узкие улицы, на вековые здания со своей историей, можешь ощутить себя в ту пору, когда булыжная мостовая гудела от подков рыцарей.

Состоялась передача караула. Начальником караула был командир радиотехнической связи лейтенант Протасов. Помощником начальника караула был назначен главный старшина Захарченко Алексей. Это один из- тех, кто заслуживает особого внимания и уважения за свои твердые убеждения, часто не совпадающие с мнением касты «годков» обоснованные и неизменные ни под каким давлением личное мнение. Возможно, оттого он находился, как-то обособленно от других, но был прекрасным специалистом, командиром и просто человеком. И на этом я делаю ударение, чтобы не подумали, что все «годки» беспредельщики и по ним дисбат плачет. Совершенно не так, как и в любом коллективе или лучше даже сказать – «в семье не без урода», так и у нас, тут влияет и воспитание, и чисто человеческие качества, заложенные в тебя семьей и школой и то, насколько тебя внешние факторы сумели изменить, особенно на службе.

Двое старшин были разводящими: ожидающий присвоения в связи с демобилизацией звания главный старшина, Сергей Кудряшов и гидроакустик, старшина второй статьи Пасечник Виктор.

Были распределены девять караульных на три поста, четыре конвойных и один выводной, два дневальных на КПП у ворот и шесть человек на внешние посты, на охрану военную прокуратуру Рижского гарнизона и спецчасть Политодела гарнизона, находившихся в границах Старой Риги у Домского собора.

Мне так не хотелось оставаться на «губе» конвойным или караульным здесь на КПП. Во-первых, на виду у начальства, нужно было возиться с «губарями», а это явно не моё. Мне хотелось где-то просто уединиться и помечтать. Не знаю, толи Бог услышал мои пожелания, то ли моё славное и не очень прошлое, да и настоящее, в плане отличных успехов на политзанятиях, но как бы то не было, я был определен на пост внутренней охраны здания Политуправления во вторую смену.

Гауптвахта представляла собой двухэтажное здание и была, как утверждают некогда пересыльной тюрьмой при царском режиме. Первый этаж, имел широкий коридор с бетонированными полами, по обе стороны были расположены камеры для служащих срочной службы солдат, матросов, сержантов и старшин. Второй этаж, но который нужно было подниматься по сварной металлической лестницей с ограждением сбоку и сверху металлической сеткой был предназначен для содержания прапорщиков, мичманов и офицеров и имелась для них отдельная курилка.

Как только уехало начальство, и «губа» полностью перешла под нашу юрисдикцию, началось… «Кино и немцы» кто-то мог сказать, увидев то, что мне впервые пришлось увидеть. Я реально увидел, как нужно снимать кино, не просто кино, а комедию, в которой нет профессиональных актёров.

Не буду врать, не знаю куда делся начальник караула. По идее его смена должна была быть первой, до 22 часов, но он пропал из поля зрения раньше, видимо решив отдохнуть. Примерно, около 20 часов, все «губари» были выстроены в две шеренги рядом со своими камерами…

— Так, «губари», слышали об учениях «Океан»?

Кто-то кивнул в знак согласия, кто-то опустил голову, не желая попасть в неловкое положение.

— Но это не важно, — продолжал Сергей Кудряшов, — сегодня всё узнают и запомнят, что такое учения «Океан».

— Нестабильная политическая обстановка требует, чтобы вооруженные силы СССР всегда были готовы отразить внезапное нападения врага, от кого бы и откуда бы эта угроза не надвигалась, по суше, воздуху или по морю. Сейчас, вы, по очереди, называя чётко свою фамилию, срок и повод для наказания, и, главное, в каких частях, на какой должности служите.

— Поехали, — сказал организатор и указал рукой на первого солдата в строю справа.

— Рядовой Портнов, 10 суток «за самовольную отлучку» из расположения части. Водитель в/ч ХХХХХ войск противовоздушной обороны.

— Ефрейтор Брунов, 15 суток, «за рукоприкладство» в воспитании «салаг». Стройбат, г. Рига.

— Младший сержант Добровольский, 10 суток за употребление спиртных напитков в увольнении. Связист, г. Елгава.

— Рядовой Закваскин, 7 суток за оскорбление вышестоящего начальства… Послал, однако, «куска».

— Отставить отвечать не по уставу!

— Есть! Вертолётная эскадрилья, Алуксне, стрелок. – Закваскин закончил доклад.

Когда все о себе всё рассказали, стала серьёзная задача, нужно было объединить порой несовместимое, создав несколько боевых подразделений. Получилось пять групп: 1) летчики и вертолётчики, условно назовём их так; 2) артиллеристы; 3) мотострелки, пехоты; 4) воины химической защиты и стройбат; 5) связь и те, кого некуда было определить. Всех построили теперь «по родам войск».

— Есть желающие стать командирами славных подразделений, существующих в мире в единственном экземпляре? Вы сможете войти в историю Вооруженных сил, как принявшие непосредственное участие в учениях «Океан».

Все переглядывались с подозрением и недоразумением, как бы чего не вышло, как лучше поступить. Кто-то вышел из строя, приняв всё серьёзно и надеясь на поблажки, как должностному лицу. Остальных пришлось выбирать в основном из сержантского состава.

Теперь инструктаж получали вновь избранные командиры сводных отрядов. Никто не мог представить, чем могут закончится ученья «Океан», даже мы, кто с таким столкнулся впервые, всё было построено на чистой импровизации: кино и бесплатно.

Команды звучали уже из уст не только организатора мероприятия, а и других старшин, понявших уже смысл учений. Он дошёл и до нас, тем более что каждую субботу что-то подобное у нас и так проводилось. Разница была лишь в различных объёмах объектов и половых покрытий.

— «Летуны», подходим для получения «летательных аппаратов», — звучала команда и на этот голос потянулась горстка человек из 6-8.

«Летательные аппараты», которые на «губе» выдавались обитателям на ночь, чтобы можно было, как-то не стоя и не лежа на бетонном полу провести ночь. Это деревянный шит, сбитый из тонких досок, шириной 700-800 мм. Перед отбоем «губари» получали этот щит, получивший название «вертолёт», так как их переносили чаще не впереди себя, так как он заслонял видимость пути, а за спиной, как «Карлсоны». В камерах были забетонированы в стену два деревянных бруса, выступающих из неё на полметра. На эти брусья и устанавливался «вертолёт», но ничем не закреплялся. И, если ночью кто-то забывал на чём он спит, начинал поворачиваться на голых досках, часто случались падения и щита и того, оказывался под ним.

— Итак, слушайте «летуны» внимательно. Ваша задача состоит в том, чтобы подняться повыше в небо и затем, пикируя, атаковать противника бомбовыми ударами и поражением летательных объектов и живой силы противника обстрелом из пушки и пулемётов. Небом вам будет второй этаж. Одно главное условие – по трапу не ходить, а «летать», иначе не удержитесь на малой скорости и носом в землю. Ох, если бы в землю, тут-то бетон, — продолжали инструктировать «губарей» свежеиспечённые «режиссеры-постановщики».

— У вас очень ответственное задание, вы в учениях создаёте «театр военных действий». Вам необходимо в кратчайший срок создать здесь море. Да, море, — инструктировалась другая группа недоумевающих обитателей мест заключения под арест.

При этом старшина подходит к одному пожарному гидранту и открывает его на всю, потом к другому и делает тоже самое. Затем опять обращается к группе химической защиты и стройбата:

— Вы не стойте, хватайте обрезы, кандейки и набрав воды таскайте её на верх, а оттуда заливайте верхнюю палубу и трап, чтобы было похоже на водопад. Больше, больше воды! Учения «Океан» всё же, а не «Суша».

— «Летуны», чего вы замерли? Какая ещё «нелётная погода»? Вперёд и с песнями, полетели! – отдавались чёткие и громкие команды.

— «Артиллерия», не слышно совсем залпов. Вы что там заснули?– с пинками в мягкие места взбадривались те, кто осуществлял «артподготовку».

«Артилеристы» по сценарию учений залегли по точкам-«батареям» в камерах, а одна «прикрывала» отход главных сил на выходе. Орудием им служили сапоги, снятые с ног и направленные в сторону предполагаемого противника.

Начал доносится грохот выстрелов, имитированный звеном артиллеристов и гул пикирующих бомбардировщиков, которые мастерски заходили сверху вниз по залитому водой трапу со второго этажа вниз, делая разворот над акваторией «моря» и обстреливая плавсредства.

— Время переучиваться пришло. Мотострелки, вы остались не у дел. Ваша задача виражировать от входа до конца коридора и обратно, но быстро, как это делают торпедные катера в поиске подводных лодок. Да побольше волн, побольше. Ничего, не утонете. Старайтесь не попасть под артналёт, при команде «воздух», быстро находите «шхеры» и переждав артналёт, снова в бой, — «лужёнными» глотками командовали режиссеры-постановщики фильма, соискателя премии «Оскар».

Когда вода поднялась выше порогов в камеры, гидранты закрыли. По предварительным итогам, один человек «спикировал» со своим «вертолётом» в глубины балтийских вод, двое других, поскользнувшись прилично выкупались не в летней воде. А кульминацией учений была большая приборка, ради которой и были организованы эти учения. Смотреть со стороны было и очень смешно и грустно. Теперь стояла задача убрать несколько кубометров воды и заодно вымыть палубу, трапы, камеры и верхнюю палубу второго этажа.

Когда основные учения были завершены, было подведение итогов, указаны недостатки и то, на что в следующий раз, если что, нужно обратить внимание. Самые активные вояки были награждены тем, что им разрешалось выкурить по одной сигарете и до завтра их обещали «не кантовать».

Счастливчики, для них «учения» закончились. А для тех, кто был не очень оперативен, медлителен и т.п., для тех проводились индивидуальные занятия по гражданской обороне, по пожарной безопасности и там нормативы были строгими, исчислялись считанными секундами.

В этом случае открывается камера, «губарю» объясняется «вводная» и его действия. Даётся норматив, обычно не превышающий 3 секунды. Например, по команде «газы!», «губарь» должен быстро снять сапог, размотать портянку и ею же так же быстро обмотать лицо, «защитив» органы дыхания от мифических газов. Обычно, быстрее, чем за 5 сек никто с этим не справлялся.

Вторая «вводная»: «Горит третий гвоздь справа на левом сапоге!» Нужно было быстро снять сапог и плюнув на указательный палец, безошибочно потушить нужный гвоздь. Было опять-таки и смешно и очень грустно наблюдать за такой отработкой задач.

Но пришло время мне и второму караульному, который сменял на посту караульного первой смены на посту в военной прокуратуре. Нас вёл разводящий Кудряшов.

Он шёл впереди, за ним тот, кто по маршруту заступал на пост первым, я был замыкающим. Выйдя через КПП, мы свернули направо и дойдя до перекрёстка с бульваром Кронвальда, повернули вправо. Интересно было идти по вечерней Риге, по Старой Риге вдвойне. По середине улицы проходили трамвайные пути. По инструкции мы должны были идти строго по середине улицы, чтобы избежать столкновений и любого контакта с гражданскими лицами. Рига была удивительно тиха в это время суток, движение машин и людей не было интенсивным.

Дойдя до ул. Комьяунантес, что означало Комсомольская, опять свернули по ней направо. Если проследить маршрут, то он очерчивал полукруг по часовой стрелке. Это было связанно с тем, что такой маршрут был разработан, как наиболее краткий и безопасный к охраняемым объектам.

Сменённый на первом посту караульный стал в строй теперь уже за мной, и мы двинулись через Домскую площадь и знаменитого Домского собора – визитной карточки Старой Риги (на латышском это звучит, как Vecrīga). Обойдя собор справа и пройдя небольшое расстояние, мы прибыли на пост, где я сменил своего предшественника.

В таких условиях можно бдить, «тепло, светло и мухи не кусают». По-хорошему, если, то нужно было охранять входную дверь. Но это было неудобно: во-первых, внизу негде было даже присесть и было довольно свежо, от двери дуло; во-вторых, через массивную дверь со небольшими стеклами ты там был, как на витрине.

Второе место на втором этаже, было удобное для наблюдения через большой витраж, дающий прекрасный обзор улицы, старинного здания напротив и даже частично тротуара внизу. И там был установлен деревянный диван, который в случае необходимости, можно было приблизить к окну и вести скрытное наблюдение. Одно только я держал в голове постоянно – только не уснуть, согревшись.

Но мысли, не дававшие мне покоя, так заняли меня, что спать совершенно не хотелось. Такое вот состояние покоя в одиночестве давало возможность осмыслить, как новые впечатления от сегодняшний «учений» до тех событий, которые произошли уже давно, но не давали покоя и требовали, как каша, при её приготовлении, помешивания и доведения «до нужной кондиции».

Я смотрел в окно и передо мной представлялись памятники архитектуры средневековья. И ничего бы в этом бы не было особенного, если бы это не был комплекс трех домов, который так и назывался «Три брата». Нас в семье тоже три сына, три брата, которые так же разные, как и эти дома.

Самый старший брат – это дом под номером 17, имеющий белый цвет, был построен в 1490 году. Является самым старым каменным домом в Риге.
До него в городе строились деревянные дома. Позднее из-за опасности возникновения пожаров деревянные дома в центре Риги строить запретили. В одной из комнат имелся очаг, на котором готовилась еда. В другой комнате жил хозяин дома, пекарь — на гербе можно видеть колосья. Его подчиненные жили и работали в сенях. В этом доме в XVII веке открылась первая в Риге кондитерская.

Средний брат — это дом №19, имеет желтый цвет и представляет собой самую роскошную архитектуру. Дата постройки 1646 год указана на фасаде строения. В отличии от самого старшего «брата», в этом доме был отдельный просторный зал с большими окнами. Жилые помещения находились со стороны двора.

Дом №21 – это младший брат, имеет зеленую окраску, он был построен во второй половине 17 века. Фасад здания украшен маской, которая, по замыслу автора, должна была служить защитой дома от злых духов.

В средние времена стекло стоило очень дорого и чем больше площадь окон, тем богаче был хозяин постройки.

Моя смена подходила к концу, я вспомнил своих братьев, которые там далеко. Меньший месяца четыре, как демобилизовался, но нам не судьба с ним видеться уже более двух лет.

Попрощался с «Тремя братьями», я опустился к входной двери. Скоро смена придёт и хорошо будет, если я их встречу у входной двери.

Продолжение следует.

Предыдущая глава 9 — http://pisateli-za-dobro.com/kambala-chast-2-glava...