Поэтический практикум: мир вещей
Здравствуйте, уважаемые друзья.
Давненько не проводили мы поэтические практикумы, а как раньше-то веселились, бывало! Думаю, что настало время развлечься на всю катушку. Сегодня не будем вдаваться в технические тонкости стихосложения, лучше поработаем над образностью текстов, а для этого одушевим неодушевлённое. Задание сегодняшнего практикума звучит так: надо сочинить стихотворение о неком осязаемом материальном объекте (предмете, механизме или сооружении), наделив его человеческими чувствами. Только чур, природные явления (ветер, грозу, дождь и т.д.) не описывать!
В общем, оглянитесь вокруг и найдите интересный сюжет среди привычных вещей, допустив, что у них есть судьба, характер, мысли и эмоции. Чтобы стало понятней, приведу для примера два произведения:
ПЕСНЯ МИКРОФОНА (В.С.Высоцкий)
Я оглох от ударов ладоней,
Я ослеп от улыбок певиц,
Сколько лет я страдал от симфоний,
Потакал подражателям птиц!
Сквозь меня многократно просеясь,
Чистый звук в ваши души летел.
Стоп! Вот тот, на кого я надеюсь,
Для кого я все муки стерпел.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл — шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!..
На низах его голос утробен,
На верхах он подобен ножу.
Он покажет, на что он способен,
Ну, и я кое-что покажу.
Он поет задыхаясь, с натугой,
Он устал, как солдат на плацу.
Я тянусь своей шеей упругой
К золотому от пота лицу.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл — шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!...
Только вдруг… Человече, опомнись!
Что поешь? Отдохни, ты устал!
Это патока, сладкая помесь!
Зал! Скажи, чтобы он перестал!
Все напрасно — чудес не бывает,
Я качаюсь, я еле стою.
Он бальзамом мне горечь вливает
В микрофонную глотку мою.
Сколько раз в меня шептали про луну,
Кто-то весело орал про тишину,
На пиле один играл — шею спиливал,
А я усиливал, усиливал, усиливал!...
В чем угодно меня обвините,
Только против себя не пойдешь.
По профессии я — усилитель.
Я страдал, но усиливал ложь.
Застонал я — динамики взвыли,
Он сдавил мое горло рукой.
Отвернули меня, умертвили,
Заменили меня на другой.
Тот, другой,- он все стерпит и примет.
Он навинчен на шею мою.
Нас всегда заменяют другими,
Чтобы мы не мешали вранью.
Мы в чехле очень тесно лежали:
Я, штатив и другой микрофон,
И они мне, смеясь, рассказали,
Как он рад был, что я заменен.
УТЮГ (С.Ковалевская)
Огромный мир вещей постичь нельзя,
Настолько он богат, многообразен.
Я расскажу вам о любви, друзья,
Простого утюга к старинной вазе.
Она стоит на полке у окна,
Он весь пылает и горит желаньем.
О, как стройна, хрупка и холодна!
О, как измучен он немым признаньем!
О, как хотел бы он хотя бы раз,
Огнём горя, к бедру её прижаться!
И талию обвив, словить экстаз,
И рядом с нею на всю жизнь остаться.
Но не сошлись пути, судьба горька.
Она, увы, не слышит комплименты.
Его жена – гладильная доска,
И хвост обмотан синей изолентой.
Цветок и гриб
Гриб, под елкой, белый рос,
Никогда не видел роз.
Ветер семечко занес,
С грибом, желтый цвет пророс.
-Здравствуй, цветик, роза ты?
Нет, подсолнечник, увы.
Валенки
Сохнут валенки у печки,
За водой ходили к речке,
Их увидев из окна,
Снежинка в обморок слегла:
«Кто поставил их туда,
Тают, там, мои друзья!»
Самовар
Все спалить могу, сказало пламя,
Все залить могу, продолжила вода,
Так давайте лучше, в самоваре,
Приготовим чай, закончил я.
Образ в стихотворение же волшебный.
Быстрая весна.
Афиша старая лежала,
Забытая давным, давно,
С улыбкой грустной вспоминала
Свою работу в Госкино.
Народ вокруг нее толпился.
Репертуар кино читал
К ней тяжело было пробиться,
А обсуждений шквал витал.
Как хорошо тогда ей было,
Вниманье и почет всегда,
А вот теперь она уныло,
Читает вслух сама себя.
Берега
Паром кряхтел: «Я устаю,
Когда мне тяжело скреплю.
На самом деле я пою
»Паромщик"- песню я люблю.
Разделила берега
Полноводная река.
И влюбленным без меня
Очень плохо знаю я.
Шум волны и песня наша
Переправа стала краше,
Не страшны не мель, не топь,
Я везу с собой любовь!"
Бидон
Как я ходить тогда любил,
С моей хозяйкой в магазин,
Как много молока попил,
Теперь и вкус его забыл.
Стою без дела я в углу
Гулять давно не выхожу.
Сколько можно! Все и каждый
Примоститься норовят
На меня. Я стар, я мят…
Надоело! Всё. Не буду.
Лучше пусть во мне посуду
Моют. Мойка я теперь!
Заскрипела гневно дверь:
Мне ведь тоже надоело
Открываться то и дело.
Хватит! Я теперь — палас.
Прыг с петель и улеглась.
Телевизор удивился,
Но немедля соблазнился
Амплуа сменить и враз
Превратился в унитаз.
Убежала кофеварка
На балкон — ей в кухне жарко.
Вай-вай-вай, переворот,
В доме всё наоборот.
На шкафу микроволновка
Труселя стирает ловко.
Закипел на кресле суп,
Чемоданом стал тулуп.
Пылесос морозит мясо,
Молоко, кефир, колбасы.
Распыхтелся ноутбук -
Разутюжил пару брюк.
А матрас и две подушки
На ковре пекут ватрушки.
Холодильник драит пол.
В утюге идёт футбол.
К потолку повис кофейник -
Люстрой стал, такой затейник.
Кофе варит телефон.
Кто не верит, выйди вон.
Телефон. Сказочная история
В шкафу, в унылой пожилой шуфлядке,
Где было сыровато и темно,
Лежали — не сказать, чтоб в беспорядке,
Но… не любовно сложены, давно,
Давно лежали без тепла и света,
Забыв, как выглядит весенний день,
Часы, магнитофонная кассета
И прочая другая дребедень.
В привычной притупившейся печали,
Устав от бесполезности бесед,
Понурые и мрачные, молчали,
Кто месяц, кто и пару долгих лет…
И в этой полумёртво-полусонной
Компании, прижав к стене бочок,
Который день, молчанью удивлённый,
Страдал-грустил мобильник, новичок.
Он был весёлым и певуче-звонким.
Служил хозяйке восемь лет и зим,
Послушно подчиняясь пальцам тонким,
Пока однажды вдруг не стал… немым.
И вот — лежит теперь с потухшим взглядом…
А ведь светиться изнутри привык!
(Две потемневшие монеты рядом,
Брелок и тощий ржавый ключ-старик).
Ему б залиться снова звонкой трелью
И вибро станцевать бы на столе!
Но… в ящике, насквозь пропахшем прелью,
Лежит, забыт-заброшен, в пыльной мгле…
Немой. Но он — живой! И сердце бьётся
Исправно батарейное в груди
И верит, что она к нему вернётся,
Стучит с надеждой: Не сдавайся, жди!
До слёз порою жалко и обидно,
Когда… шаги, и — мимо, в тишину…
А эти неприветливо-ехидно
Ухмылкой мерзкой скалятся: Ну-ну…
Но телефон всё ждал! И как-то летом
Желанное случилось чудо вдруг!
Пахнуло чистым воздухом и светом,
И — вот оно, тепло знакомых рук!
И голос, милый и родной до боли!
— Привет, старик! Ты нужен. Выручай!
Он вспыхнул ярко, вздрогнув поневоле -
Не выскользнуть бы на пол невзначай.
И сердце-батарею как-то резко
Пронзило током! Кнопки во всю прыть
Стучали! И — умчалась эсэмэска!
Он не подвёл! Он смог! И счастью — быть!
Немой, но гордый, потому что — нужный,
Сияюще-победный бросил взгляд
Туда, где бывшие соседи дружной,
Но безнадёжной кучкою лежат.
Отдельное спасибо за слово «шуфлядка»! Вы не представляете, сколько лет мне потребовалось, чтоб заменить его на холодное и пустое — «ящик»! Как Вы меня порадовали!
«Ему б залиться снова звонкой трелью… Но… в ящике, насквозь пропахшем прелью». Несколько навязчивая рифма «трелью — прелью». Может, тленом?
Какой у вас богатый словарный запас. Шуфлядка и прель — для меня неологизмы))
Я смотрю на тебя с полки,
Подавляя в душе рыданья.
Корешок у меня не колкий
И глубокое содержанье.
Приходи скорее, читатель,
Мы такое сможем забацать!..
Я надеюсь, очень надеюсь,
Что тебе уже восемнадцать.
Неотъемлемая часть
В нашей жизни самовар.
В нем внутри клокочет страсть,
И клубится кверху пар.
Пух — пух — пух, — дышит он.
Самый главный чемпион!
Ну — ка, чашки подвигайте,
Кипяточка наливайте.
Кто желает сахарку?
Кто заварочку к чайку?
Может, ложечку медку?
Угощаю-ю-ю! Ту — ту — ту!
Самовар на кухне главный!
Без него мы никуда.
Толстый, пестрый, очень славный,
И улыбчивый всегда.
Самовар… наш самовар…
Как нам дорог твой отвар.
Самый вкусный в мире чай!
Ты побольше наливай.
8.09.2020 год
Всё на свете вечно жить не может,
Я дивану посвящаю стих.
Он вчера, откинув пару ножек,
Скрипнул напоследок и затих.
.
Отошёл, спугнувши стайку моли,
Обнажив пружинистый скелет,
Будучи уже смертельно болен,
Под давленьем тел и грузом лет.
Задниц в жизни видел он немало,
Хоть был куплен только для двоих.
То ко сну здоровому склонял он,
То скрипел живее всех живых.
Помнится, морщин ему добавил
Я, когда с соседкою «дружил»,
Но диван семью хранить заставил
Тонкими уколами пружин.
Наша жизнь к тому несправедлива,
Что всего дороже нам порой!
Помянём их всех с пятном от пива,
С выжженной чинариком дырой.
Время жадно к самой разной пище,
Всё послушно каверзной судьбе.
Никогда не позабыть, дружище,
Что со мной случалось на тебе!
ЛЫЖИ
Блажен любой, кто жил и выжил
В моей загадочной стране,
Кто помнит, как висели лыжи
У всех в прихожей на стене.
Буфет. Варенье из малины,
В запасах мыло, спички, соль…
В чулане запах нафталинный,
Который обожает моль.
В чем дефицит, то сердцу ближе,
То нами ценится вдвойне,
Но почему в прихожей лыжи
Бесценным грузом на стене?
Здесь прочиталось много книжек
О чувствах, тяготах войны.
Текли года, а эти лыжи
Не убирались со стены
Такое не найдёшь в Париже,
В Нью-Йорке, Дели, Астане.
Лишь на Руси несутся лыжи
По облупившейся стене.
Спасибо!
Порылся в своем архиве.
Нашел похожую по замыслу и исполнению потешку.
делюсь.
Рояль
Разбередил наши уши,
Растревожил наш хрусталь,
Всю гармонию нарушил
Ненастроенный рояль.
Недотянуто и криво
Триста герц заныли Ля,
Ре стремглав сбежал к обрыву,
Ми с Фа жмутся по углам,
Си и Соль подобны стонам,
Ре – как рак в руке реки…
До бежит за камертоном
— Подтянуть пора колки!
Раньше писал пародии, но народ иногда неправильно воспринимает, обижается.
Давно не пишу чего-либо «по поводу», чем, видимо, и отличаюсь от настоящих литераторов.)))
А цепочка ассоциативная здесь, мне так казалось, просматривается.
Ошибся — редко, но случается.
Ну, да, ладно!
Как не хватает пледа и камина!
Дремотного ворчанья старика…
О, где вы угли жаркого кармина.
Жду не дождусь из рейса моряка.
Я верю, он вернётся, откупорит
Бутылку припасённого вина,
С ним заскриплю по половицам – пони…
Разлитая в бокалы тишина…
Мечты мои! Он юношей безусым
Ушёл из дома… Тридцать лет прошло!
Вы передайте Робинзону Крузо:
Я ожидаю всем годам назло.
Я опять молю о красном на истоптанном перроне
В месте неблагообразном на расхристанной дороге.
Мне давно уже за сорок, я другого поколенья;
Для высоких – невысокий столп надежды на спасенье.
Чтобы вам не возвестили, я смолчу, лишь тем отвечу,
Что свечу неугасимо ярче сотни в церкви свечек.
Я когда-то был зелёным, желторотым, но надеюсь
Будто куст неопалённый, возгорю, как раньше деял!
Как овец трудяга-пастырь, соберу, на путь направлю;
И пускай текучка паствы, но никто судьбой – не Авель.
Не согнёт стальные плечи святость ленты омофора!
Воскресенье будней. Лето. Красный свет – у семафора.
Может быть ты?
Это ты, наверно — Цинь Шихуанди?
Нет?!
Тогда мы будем ждать дальше.
Мускул не дрогнет, и слово фальши
Не прилепится, когда прикажут: «Иди!»
Сколько веков позади,
_______________________сколько ждёт?
Это не важно для слова слов – «вечность».
Миг,
минута,
день,
год,
бесконечность.
Но однажды скомандуют: «Вперёд!»
Но никто не командует нам: «Иди!»
И мы сами стали пылью на меди;
Умирают люди, слоны, медведи…
Может, ты всё-таки — Цинь Шихуанди?
ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ
Закат осенний умирал, алея.
Был тёмным парк. Была пуста аллея.
Скульптура девушки с веслом облезлым
На фоне зарослей почти исчезла.
Лохматый пёс у караульной башни
Последней судорогой дня закашлял.
В каморке сторож громыхнул задвижкой,
И наступило, наконец, затишье.
Взошла луна и очертила кроны,
Скульптуру мёртвой синевой затронув.
Та покачнулась и шагнула с тумбы,
Со ржавым скрипом двинулась по клумбе,
Скребнула гипсом о сырой поребрик
И повернула в парковые дебри.
Протяжный стон разнёсся по округе,
Когда разжала каменные руки
И бросила своё весло в крапиву.
От башни вторил стону вой тоскливый.
Потом скульптура, по траве зашаркав,
Направила ступни к границе парка.
Всю ночь, вцепившись в два прута забора,
Смотрела пустотой глазниц на город.
А утром сторож, матерясь с досады,
В который раз искал весло по саду.
Крыл хулиганов и свою зарплату,
И рядом пёс крутился виновато.
Легко обознаться
_________"… Он интересен тем,
_________ Что всем он был – и не был он ничем!..
_________ Он жил не кланяясь, он думал что угодно,
_________ И действовал, как мыслил он, – свободно."
________________________________________ Э. Ростан. «Сирано де Бержерак»
Ничем не скован, не порабощён.
Исполнен мудрости, нетривиальных мыслей.
Был в человека перевоплощён,
Хотя в земном ни капельки не смыслил.
И смех, и грех! Однако ж не имел
Грехов ни смертных, ни иного толка. Только
Порою без маслёнки он ржавел,
Поскольку был железным, дрянь грунтовка.
Ещё немного, долго б не прожил,
Но Элли смазала его чуть-чуть, на пробу.
Неблагодарен и без сердца жив.
Нет, не Железный Дровосек, а – робот.
Вот этот материал мне кажется интересным, хотя я понимаю, что позиции противников и сторонников зачастую непримиримы: litset.ru/publ/8-1-0-458
Это здорово! Всегда приятно когда стихи востребованы.
У меня пока только одно стихотворение исполняли на не мою мелодию. Правда, собираются ещё пару, но время покажет, как будет.
Неслучайно в наше время стали развиваться направления «стихов для глаз», экспериментальной поэзии, так как значительная часть читателей воспринимает тексты не на слух, а визуально с листа или экрана.
Жила-была Матрёшка –
Не девочка, не кошка.
Назвал так кто-то куклу,
Понравилось кому-то.
Ведь кукла непростая,
Хоть и не заводная:
Румяная, в платочке,
Нет ямочки на щёчке,
Ни ручек нет, ни ножек,
Серёжек и сапожек.
Решила так Матрёшка –
Зачем же мне сапожки,
Нигде я не гуляю,
Не пью я даже чаю,
Стою на этажерке
Устойчиво и крепко:
Не кукла я какая –
Игрушка расписная,
К тому же я с секретом,
Вам расскажу об этом –
Попристальней взгляните,
Как будто тонкой нитью
Разделена на части –
Зачем? Вы разгадайте!
Ведь спрятаны куклёшки
Во мне – и все Матрёшки!
Захлопнут уже лета зев,
Опять двойная полоса сплошная,
И красный, красный светофора свет.
Очерчен день от края и до края,
И все, что с нами было — уже блеф.
И вечер тихо умирает,
Бессмысленный, бессильный гнев.
И непрерывна линия трамвая,
Под сенью крыш продрог Атлет — Атланты вечно небо подпирают,
Хотя нужды особой в этом нет.
И взгляд его давно скучающ,
Ему бы вместо крыш – вручить билет,
Туда, где жизнь кипит и удивляет,
А не привычный надоевший парапет.
Прости Атлант, тебя создавших, разгильдяев,
Не выдавших привычных сандалет,
За ноги, что обуты твои в камень,
За то, что и надежды больше нет.
Я, как и ты, прикована цепями,
Ну, разве, что без каменных штиблет,
Измучена: дождями и снегами,
И дрогнет на дороге силуэт.
Мы одинокие с тобой под небесами,
Наверно, сложится у нас с тобой дуэт:
Атлант с потухшими глазами —
И девочка – что принесла тебе жакет.
Не юбка и не шляпка,
Я половая тряпка!
Нахальством не сочтёте?
Я здесь, хоть не в почёте.
Была ведь юбкой в складку…
И что ж? На шоколадку
Уселась на скамейку
Хозяюшка-злодейка!
С хозяйки взятки гладки:
Всего полно в шуфлядке.
Коль было б по-другому,
Я не ушла из дОму.
(Очень понравилось слово «шуфлядка»)))
Очень этому рада. А про тряпку у Вас здорово получилось. С пафосом. Видно, ткань была дорогущая, из итальянских!
Старый мячик на скамейке,
— Ну, погладьте, пожалейте:
Шлёпают, кому не лень,
С утра до ночи весь день,
А за что, не знают сами.
Норовят пинать ногами,
В круг бросают над корзиной…
Всё терплю – я же резина.
А какой я был красивый –
Яркий-яркий красно-синий
С пояском-полоской белой,
Как скакал я ловко, смело,
Отбивался как от стенки,
А теперь вот на скамейке
Отдышаться не могу.
Ой, опять за мной бегут!
Никуда не спрячусь я –
Сам люблю играть, друзья!
Это просто сапоги!
И для маленькой ноги,
И для средней и большой.
Выбор очень неплохой:
Желтые в цветной горошек,
Ну, совсем для детских ножек.
Красные и голубые –
Для подростков, и любые
И для папы и для мамы.
Дед и бабушка упрямо
Носят черные сапожки.
Сапоги блестят на ножках,
В них по лужам бегать ловко,
В сапогах Сережка с Вовкой,
И Тамара, и Наташа.
Ведь сапожки, обувь наша,
Так удобны для похода
В лес, и дождь, для огорода..
А когда-то сапоги
Для большой мужской ноги
Звались скороходы
Сказочной природы,
Нарядившись в сапоги;
Семимильные шаги
Делать мог гонец любой,
Чтоб быстрей попасть домой,
Поделиться новостями,
Похвалиться сапогами,
Золушку найти скорей,
Туфельку примерив ей —
Сапоги нужны всем очень
Вещь полезная, уж точно!
Я телефон крутой и новый
Я телефон крутой и новый,
Сижу за ухом у тебя,
За что мне век такой суровый
То ты звонишь, то нам звонят.
По пустякам… Порой по делу,
Но это редко, чаще так…
Как мне прервать твою беседу?
Сломаться, что ли? Нет, косяк…
Ты замолчишь, хоть на минуту?
Вокруг, ты только оглянись…
Весна… Вон, видишь, кормят уток
На озере, какая жизнь!
Она бурлит, она смеётся!
А ты опять звонишь, звонишь,
И время жить не остаётся,
Сам это часто говоришь
Себе, когда один ты дома…
Тоску, чтоб снова заглушить
За телефон, звонишь знакомым,
Они тебе помогут жить…
Как там дела у Жеки, Сани?
У Таньки с Гришкой? Хорошо?
Копали грядки снова сами?
Купили тачку… Ну, так шо…
А, что опять, там депутаты?
Про Джигурду, какой прикол!
Ну, ладно, всё, оставь дебаты.
Минутой позже — вновь пошёл…
Опять звонишь, да помолчи ты!
Дай отдохнуть, остановись!
Твой телефон уже сердитый,
За что ему такая жизнь?
Как всё у нас с тобой прекрасно,
В Дубае были, на Гоа…
В Тайланд собрался? Ну, напрасно,
Сезон дождей… Где голова?
А, знаешь, говорят порою,
Что счастье — любит тишину…
Опять звонишь… Да, Бог с тобою…
Себя порой я не пойму…
2018
Ворчал столетней самовар,
Стоял, кипел, дымился:
«Как я устал, совсем уж стар!
Ох! Лучше б я пылился!
Стоял бы скромно в уголке,
В каком-нибудь сарае,
Или в саду на ветхом пне,
Ну где-нибудь, не знаю!
Подальше от мирских забот,
Поближе к отчужденью,
А здесь чаёв круговорот,
И банками варенье!
Вокруг все блюдцами звенят,
По чашкам кипяток,
О чём-то громко говорят,
И делают глоток.»
Он посмотрел на всех гостей,
Вздохнул меланхолично:
«А может ну их, мысли те,
У нас ведь всё отлично!
Меня все любят здесь и чтут,
Натёртый я до блеска,
Вокруг меня всегда уют,
Я в кухне главный, дескать,
Почту за честь вас угостить
Горячим вкусным чаем,
Ну что? Кому ещё налить?!
Пьём дружно! Не скучаем!
Прошла осенняя хандра,
Вновь обдаю я жаром
Не зря вмещаю два ведра,
Зовусь я самоваром!
На мне пожмаканый сапог,
И подо мной скатёрка,
Ведёт хозяйка диалог,
У сына-то пятёрка!»
Она достала свежий сыр,
Хлеб с маслом и конфеты,
А в сыре много крупных дыр,
Пожарила котлеты,
Баранку с Медного сняла,
И сына угостила.
А самовар стоял сиял,
И думал: «Как же мило!»
09.09.2020г.
©️М.Буранова
В депо поставлен на башмак,
Меня, вагон, списали!
Не понимаю, что не так?
За что меня прогнали?
Я молод был не так давно,
Объездил пол страны!
И мне совсем не всё равно,
И это не понты!
Я помню станции перрон,
Диспетчер объявляет,
Что поезд и СВ-вагон
К вокзалу прибывает.
Элитным был когда-то я,
По рельсам длинным мчался,
Сменялись за окном края,
Я шёл, бежал, качался.
В купе есть кожаный салон,
Комфортно пассажирам,
Здесь заряжается смартфон,
Удобен я транжирам!
Со мной в соседях Ресторан,
В него идут все седоки,
Кому коньяк налить сто грамм,
Ну а кому ухи?!
Это не старая плацкарта,
Где проводник бывает хмурен,
И рубят в дурака с азартом,
А тамбур табаком прокурен,
Где часто драки и галдёж,
И чемоданы на проходе,
Где зайцем ездит молодёжь,
Уснувшей притворяясь вроде.
Я повидал людей и лиц,
Так много, но всех помню,
Читал газет, сто тыщ страниц,
Роман давался томно…
Сменялись люди, города,
Перроны и вокзалы,
Жару сменяли холода,
А я, чу-чух, усталый.
Однажды девушка в слезах,
В меня тихонько села,
И отправленье на часах,
Я принялся за дело!
В онко увидел паренька,
Замёл его буран,
Не успевал он к ней слегка,
И я сорвал стоп-кран!
О чудо! Встретились они!
Сложилось, как мечтали!
А надо мной горят огни
В депо! Меня списали...))
09.09.2020г.
©️М.Буранова
Посвящаю данное стихотворение своей бровещипалке, которая живёт у меня уже 16 лет. История достоверная. Основана на реальных событиях
Я бровки Тебе днем и ночью щипала,
Красивую форму я им предавала.
А раньше жила у твоей я подружки,
Служила недолго я той вон девчушке.
Подруга твоя от меня уж устала,
Тебе подарила, но ты не предала.
Лет надцать служу Тебе често я, право,
И счастлива быть я рукой твоей правой.
Лежу я на полочке рядом с духами,
Соседки сменяются век за веками.
Лишь я неизменна в твоей косметичке,
Подобна в работе порхающей птичке.
Ворсинки клюю и махаю крылами,
Упрямо тяну волос за волосками.
Раз-два и красива Твоя брови дужка,
Я важная птица, хотя уж старушка.
Фото: lash.moda/triding.html
Меня наполняют, сливают,
Таскают по огороду,
Сгибают и разгибают,
Спускают воздух и воду.
От солнца я тёплый и мягкий,
На холоде хрупкий, ломаюсь,
В комплекте ношу насадки,
В них тесно, поэтому каюсь!
Хозяин разрезал по пьяни
На части, словно колбаску,
Решил всё оставить в тайне,
Одел возмущённую маску!
Хозяйке вдруг заплохело,
Врача вызывали на дом,
Хозяин под пьяное дело
Прикинулся чуточку шлангом!
Ну как такое бывает?
Он шланг, ну, а я тогда кто же?
Хозяйка пусть им поливает,
Коль я остался негожий!
09.09.2020г.
©️М.Буранова
Весы
На диете мы с подругой
Для фигуры, для красы…
Но дрожат, забившись в угол,
Электронные весы
Мои крыши пологи, и брусчатка влажна.
Я одна – из первых, и из первых – одна,
Все другие – повтор мой, и мои имена.
Я, как эхо эпохи, и с эпохой — родна.
Я — артерия центра и пример – городам.
Здесь строги законы, здесь свой аромат,
А в шаге прохожего — чеканкой: «Арбат!»
Я — улица старая, но я — молода,
Здесь памятью дышит в окно тишина,
Здесь собран в единое — сует концентрат,
На разных наречиях — пульсом: «Арбат!»
Я видела много, сам черт мне не брат!
Матросов веселых, дворян и гуляк,
Банкир здесь считал и спешил депутат,
Я в выдохе каждого слышу: «Арбат!»
Здесь вечность глядит из любого угла,
Музою Пушкина и Щедрина,
Поступью Грозного — Ивана – царя,
«Арбат!» — Окуджава и Цой повторят…
Слились воедино: тишина – суета,
Здесь отдых с работой – одна сторона,
Богатство и бедность не спят допоздна.
Здесь жизнь, как пушинка: легка и хрупка.
Имя свое – я несу сквозь года,
Я улица города, я этим горда!
Пусть в венах пульсирует, бьет как набат.
Стучит в водостоке: «Арбат! Я – Арбат».
09.09.2020
В красочке по новой моде.
Вся заточена по кромке.
Штамп на мне о госприёмке.
И сестёр десяток в связке.
Путь проделали мы в тряске.
Завезли всех нас на склад,
Здесь какой-то маскарад.
Поздоровались со всеми
Оказавшись в сей системе.
Да, недолго было ждать.
Нас купили продавать.
Вдруг все стали мы дороже
И глядим заметно строже.
Заблестела ярко краска.
В силуэт закралась фаска.
Рядом палок стройный ряд.
Духом леса нас манят.
Приглянулся мне держак,
Как чудесен на нём лак.
Наконец зашёл мужчина
На лице его щетина.
Щупать начал, гладить нежно.
Участь наша неизбежна.
Выбрал он меня с подружкой.
И подался за верхушкой.
Долго мерил, выбирал.
Мой милёнок рядом стал.
Рада я, залил румянец.
Серебрится нежно глянец.
Вот ещё чуть-чуть в дороге.
И с желанным мы в итоге.
А второй держак нахал
Без конца меня щипал.
Путь не помню точно я,
Пролежала весь плашмя.
Ночь в каморке ночевали.
Нежно с милым мы моргали.
Вот и утро дарит свет.
Старт для новых эстафет.
Вся в надеждах. Дрожь и трепет.
Вот сейчас меня нацепит.
И закрепит наш союз
Саморезами под блюз.
Но о ужас взял другого,
Посмотрел немного строго.
И меня к нему несёт,
Пред глазами всё плывёт.
Всё случилось. Свет не мил.
И смотреть нет моих сил.
Кто теперь помочь нам сможет?
Кто согласно чувствам сложит?
Лишь во сне я рядом с милым.
Днём же с хлюпиком унылым.
И молю, чтоб рядом быть.
Нам нельзя ведь не любить.
КРУЖЕЧКА И ЧАЙНИК
Я, Кружечка для чая,
Без Чайника скучаю.
Ведь у него водица-
Ну как с ним не водиться:
Плеснет воды горячей
В моё пустое тело-
Я чувств своих не спрячу,
Я этого хотела.
Ковровую Дорожку влюбленный Пылесос
Целует раз в неделю отчаянно, взасос.
Дорожка очень рада- сияет красотой,
Хоть с Веником, признаться, встречается порой.
Но Пылесос всё ж лучше- любовник хоть куда.
А Веник? Пусть он будет иногда.
Стиралка ворчала:«Стираю, стираю,
Энергии много сжигаю, сжигаю.
Тогда почему не могу похудеть,
Чтоб новое платье на праздник надеть?»
Я Ведро простое.
Ну и что? Пустое.
Я не огорчаюсь-
У куста валяюсь.
А нальют водицы,
Буду я трудиться,
Наводить порядки —
Поливать все грядки.
Я соткана нитями золота,
Плетение нежное Love.
Ажурная, выгляжу молодо
На шейке тонкой, обняв.
Сверкаю, спуская на перси
Подвеску с изящным цветком,
Смотрю на гавань Нью-Джерси,
У пристани судна битком.
Над морем закат догорает,
И жалобно чайки кричат,
Деви’ца меня поправляет,
И что-то пишет в свой чат.
Волнуется перед свиданьем,
Духами умыла слегка,
Скрывает любимого в тайне,
Любовь её видно хрупка.
Надела красное платье
Очень известных кутюр,
Последние деньги потратив,
Кошель давно пуст, без купюр.
И в туфлях на шпильках высоких,
Ступает по пирсу она,
Читая знакомые строки
С названием яхты «Luna».
На палубе романтично,
Не много качает волна.
Ужин накрытый прилично,
Открыта бутылка вина.
А после, в каюте тёмной,
Где яркий приглушен свет,
Вздыхаю устало и томно,
На столике много лет.
Хозяйка меня там забыла,
С подвеской виде цветка,
Покрылись солёной пылью,
Забыты мы здесь на века!
Нашлась бы другая хозяйка,
Чтоб нас не печалило горе,
Ворвалась буйная чайка
И нас утащила в море…
Теперь мы в морских глубинах,
В коралловом рифе наш дом,
Катаемся на дельфинах,
Но помним мы о былом!
10.09.2020г.
©️М.Буранова
Старый самовар гудит:
Говорят, что я сердит.
А я вовсе не сердитый,
Тульский я и знаменитый!
Занят делом, не скучаю –
Грею воду я для чая.
Приходите, коль не лень,
Лишь скажи – чайку налей –
И в стакан налью, и в чашку
Хоть Егорке, хоть Наташке.
«Чай не пил – какая сила?!»
Пей скорей, чтоб не остыло!
Взлохмачен, бледен. Яростны зрачки.
Взгляд нервный, то горяч, то снова хладен,
Безмолвен рот, но разум — то кричит…
Коснись. Еще… Как коршун горбоносый,
И хватка пальцев — судорожный тик.
Маэстро — бог. Играем до износа.
Стой! Души в клочья. Мы звучали… миг…
Кто оборвал? Паяцы в том повинны.
Подрезали нам жизнь, но он сыграл!
Осталась я. Мы сможем, Паганини!
Твоя струна. Ты слышишь? Браво… Шквал…
Попыталась написать от имени струны на скрипке Паганини, которая осталась целой, когда все остальные струны лопнули от игры скрипача. Их подрезали
— Берём с собой рюкзак – свой дом
Лишь то, что только нужно в нём!
— Разжечь костёр, аптечка, нож,
Компас и карты в нём найдёшь;
— Верёвку, снасти, котелок,
Чтоб приготовить пищу смог!
— Чай, соль, часы и спички;
— И кое-что из лички:
зубную пасту, щётку, мыло…
Я ничего не позабыла?
— Я сам себе начальник!
Палатку или спальник!
— Крем от зловредных комаров!
— И полотенце – я готов!
— Олег почти завхоз у нас!
Он оснащён со всех сторон!
Он также тащит про запас
Набор из круп и макарон!
— Блокнот и ручка, карандаш!
— Фотоаппарат, фонарик!
— Мобильник! Позвонить нам дашь!
— А я бы взял для всех ребят
с собой воздушный шарик!
Он много место не займёт
И веса не прибавит
С ним веселей пройдёт поход
Он радости добавит!
— Иголку с ниткой не забудь –
В пути порвётся что-нибудь,
Но будет горе не беда!
Когда с тобой они всегда!
— И кружку с ложкой тоже
Всем забывать негоже!
— Вот это основное,
Что нужно брать с собою!
Учение — мучение…
Вот учебник, в нём задачи!
Ученик над ними плачет!
И в конец глядит в печали,
Начиная всё сначала…
Нет, ответ опять не тот!
Кто придумал этот ход?
Подогнать предмет мученья
Под учебника ответ?
Как решил? В одно мгновенье!
Просто вышел в интернет,
Прочитал решение,
Записал его, ответ;
Вот и всё учение!
Трудолюбивая мышка
Мышка в школу собралась!
За учебник принялась!
Сгрызла всю сперва обложку;
Все странички, всё до крошки;
Вызубрила «на зубок»
Весь учебник, весь урок!
Всё! – От корки и до корки!
Сладок – сыр! Учебник – горький
«Без труда… — решила мышка, —
Не осилить даже книжку!»
Эх, не любят наши авторы читать условия конкурсов и практикумов.
То время года им не то!
То слишком холодно, то жарко,
То доставать его — запарка,
А плащик с курткой под рукой!
То то не так, то встал не с той!
То несподручно, то неловко
Пальто в шкафу, как в мышеловке!
И не продать, и не сносить…
Куда повесили — висит!
Когда же время и погода?
Года идут. За годом годы…
А дело не в погоде!
Пальто давно не в моде!
отношение к учителям, действительно, стало неприемлемым. Думаю, скоро всё изменится ( я же оптимист)))), когда в стране создастся правильная идеология.
Теперь ждём, когда Вы напишете что-нибудь весёленькое ))))
Волчок
Волчка натура такова,
Чтобы кружилась голова!
И потому –то целый день
Им крутят все, кому не лень.
Он кружит там, где только ждут!
Все в восхищении глядят!
Он нужен там, он нужен тут,
Пока всем не надоедят
Его кружения и пассы,
Его и профиль, и анфас;
Его брильянты и алмазы;
Амуры, жёны, страсти, стразы;
Автомобили на показ…
Куда-то делись папарацци?
Его забыли, не зовут?!
Поклонники не пишут стансы;
И музыканты не поют;
И не играют в честь и славу!
В хвост, в гриву гонят! Лишь забавой
Минуты славы роковой
Мелькнула жизнь юлой пустой…
Он сам себе не интересен;
Не знает, чем себя занять,
Когда теряет в центре место,
А жизнь устроена так тесно,
Что очень просто потерять…
Чтоб было проще всё понять,
Всем дан в начало чистый лист;
На жизнь не надо нам пенять;
Волчком представлен здесь артист!
Но я нисколько не удивилась, читая стихотворение, зато обрадовалась, потому что нашла в нём собственные взгляды, которые вырабатывала долго и мучительно.
Отдельное спасибо за Ваше «спасибо». Всегда приятно знать, что мои усилия кому-то пригодились.
Стой, прохожий! Прошу тебя смирно замереть я.
Отдохни. Успокой на время лихую прыть.
Я был тих. Безголос. Я молчал не одно столетье.
И сейчас мне так важно с кем-то поговорить!
Я б тебе помахал, будь, как ты, надёлен руками.
Неподвижность — моё увечье и боль моя.
Видишь рядом с воротами странный дырявый камень?
Обрати на него внимание. Это я.
Подойди ко мне, наклонись, опусти ресницы.
Я — не просто камень, какой-нибудь там боксит.
В этих древних краях называли меня гасницей.
От глагола gasić, что значит… да-да, гасить!
Испокон веков и до самого появленья
Электрических ламп и газовых фонарей.
По ночам не впадая в сон, прогоняя лень я
Нёс свой пост у тяжёлых этих стальных дверей.
Люди шли домой, освещая себе дорогу
Блеском факела от закатов и до зарниц.
Но, придя, наконец, сюда, к своему порогу
Отдавались на милость таких вот, как я, гасниц.
В этом городе я имел много сотен братьев.
А теперь их, увы, от силы всего пар пять.
Я душил огонь в леденящих своих объятьях.
Человек, не боясь пожара, ложился спать.
Мне дарили поклоны, как прочим дают подарки.
Не смотря на размер, я имел многотонный вес.
Я был архибольшим, архиважным и прочим «архи»,
А потом превратился в сплошное скупое «без»:
Безработный, бесславный, беспомощный, бес-полезный.
Не спасаю ни чьи-то жизни, ни скарб ничей.
Всё таращусь глазницами серых пяти отверстий.
Но давно не вижу ни факелов, ни свечей.
Я боюсь стать совсем ненужным. Совсем безвестным.
Я кричу в пять раскрытых глоток: «Услышьте, сос!
Не прошу о работе. Оставьте хотя бы место
Под сиянием электрических ваших солнц!
Будьте бережны к нам — мелочам городских пейзажей.
Мы — не меньшая ценность, чем замки, дома, мосты!
У порогов седых времён мы стоим на страже
И спасаем их не от искр, но от суеты».
Всё сказал я теперь тебе. Кланяюсь за сим и
Пожелаю, своей натуре впротивовес:
Пусть останется вечно ярким и негасимым
Мной зажженный в тебе к истории интерес.
22.11.2021